Spunkie

Сочувствую.

очень приятно

А я свой пост сделала потому что срезонировало с юбилеем проекта, любви к процессу и страха быть зарезанной гопником в темном переулке из-за инфляции. Что-то типа завещания и памятника.

Во время составления поста и написания сопроводительных материалов чувствовала огромный внутренний свет как у Хаула. Если кто-то почувствует его тоже - буду рада!

"я так давно родился что помню иногда"

вторая книга : артуриана, ши, этикет и мораль викторианского обществе, петербург которые как шахматная доска поделен каналами и улицами, шаманизм etc

Чужая статья о "Братьях Карамазовых" как детективе https://proza.ru/2012/12/04/663

На мой взгляд, при прописывании внутреннего мира Ивана Карамазова используются настолько развернутые и подробные предложения, которых больше нет ни у одного брата. И даже зарисовки:

Иван Федорович оставил наконец все сомнения. О брате Дмитрии он уже и подумать не мог без омерзения. Одно было все-таки странно: что Алеша упорно продолжал стоять на том, что убил не Дмитрий, а «по всей вероятности» Смердяков. Иван всегда чувствовал, что мнение Алеши для него высоко, а потому теперь очень недоумевал на него. Странно было и то, что Алеша не искал с ним разговоров о Мите и сам не начинал никогда, а лишь отвечал на вопросы Ивана. Это тоже сильно заметил Иван Федорович. Впрочем, в то время он очень был развлечен одним совсем посторонним обстоятельством: приехав из Москвы, он в первые же дни весь и бесповоротно отдался пламенной и безумной страсти своей к Катерине Ивановне. Здесь не место начинать об этой новой страсти Ивана Федоровича, отразившейся потом на всей его жизни: это все могло бы послужить канвой уже иного рассказа, другого романа, который и не знаю, предприму ли еще когда-нибудь. Но все же не могу умолчать и теперь о том, что когда Иван Федорович, идя, как уже описал я, ночью с Алешей от Катерины Ивановны, сказал ему: «Я-то до нее не охотник», — то страшно лгал в ту минуту: он безумно любил ее, хотя правда и то, что временами ненавидел ее до того, что мог даже убить. Тут сходилось много причин: вся потрясенная событием с Митей, она бросилась к возвратившемуся к ней опять Ивану Федоровичу как бы к какому своему спасителю. Она была обижена, оскорблена, унижена в своих чувствах. И вот явился опять человек, который ее и прежде так любил, — о, она слишком это знала, — и которого ум и сердце она всегда ставила столь высоко над собой. Но строгая девушка не отдала себя в жертву всю, несмотря на весь карамазовский безудерж желаний своего влюбленного и на все обаяние его на нее. В то же время мучилась беспрерывно раскаянием, что изменила Мите, и в грозные, ссорные минуты с Иваном (а их было много) прямо высказывала это ему. Это-то и назвал он, говоря с Алешей, «ложью на лжи». Тут, конечно, было и в самом деле много лжи, и это всего более раздражало Ивана Федоровича… но все это потом. Словом, он на время почти забыл о Смердякове. И, однако, две недели спустя после первого к нему посещения начали его опять мучить все те же странные мысли, как и прежде.

Метель все еще продолжалась. Первые шаги прошел он бодро, но вдруг как бы стал шататься. «Это что-то физическое», — подумал он, усмехнувшись. Какая-то словно радость сошла теперь в его душу. Он почувствовал в себе какую-то бесконечную твердость: конец колебаниям его, столь ужасно его мучившим всё последнее время! Решение было взято, «и уже не изменится», — со счастьем подумал он. В это мгновение он вдруг на что-то споткнулся и чуть не упал. Остановясь, он различил в ногах своих поверженного им мужичонку, все так же лежавшего на том же самом месте, без чувств и без движения. Метель уже засыпала ему почти все лицо. Иван вдруг схватил его и потащил на себе. Увидав направо в домишке свет, подошел, постучался в ставни и откликнувшегося мещанина, которому принадлежал домишко, попросил помочь ему дотащить мужика в частный дом, обещая тут же дать за то три рубля. Мещанин собрался и вышел. Не стану в подробности описывать, как удалось тогда Ивану Федоровичу достигнуть цели и пристроить мужика в части, с тем чтобы сейчас же учинить и осмотр его доктором, причем он опять выдал и тут щедрою рукой «на расходы». Скажу только, что дело взяло почти целый час времени. Но Иван Федорович остался очень доволен. Мысли его раскидывались и работали. «Если бы не было взято так твердо решение мое на завтра, — подумал он вдруг с наслаждением, — то не остановился бы я на целый час пристраивать мужичонку, а прошел бы мимо его и только плюнул бы на то, что он замерзнет… Однако как я в силах наблюдать за собой, — подумал он в ту же минуту еще с большим наслаждением, — а они-то решили там, что я с ума схожу!» Дойдя до своего дома, он вдруг остановился под внезапным вопросом: «А не надо ль сейчас, теперь же пойти к прокурору и все объявить?» Вопрос он решил, поворотив опять к дому: «Завтра все вместе!» — прошептал он про себя, и, странно, почти вся радость, все довольство его собою прошли в один миг. Когда же он вступил в свою комнату, что-то ледяное прикоснулось вдруг к его сердцу, как будто воспоминание, вернее, напоминание о чем-то мучительном и отвратительном, находящемся именно в этой комнате теперь, сейчас, да и прежде бывшем. Он устало опустился на свой диван. Старуха принесла ему самовар, он заварил чай, но не прикоснулся к нему; старуху отослал до завтра. Он сидел на диване и чувствовал головокружение. Он чувствовал, что болен и бессилен. Стал было засыпать, но в беспокойстве встал и прошелся по комнате, чтобы прогнать сон. Минутами мерещилось ему, что как будто он бредит. Но не болезнь занимала его всего более; усевшись опять, он начал изредка оглядываться кругом, как будто что-то высматривая. Так было несколько раз. Наконец взгляд его пристально направился в одну точку. Иван усмехнулся, но краска гнева залила его лицо. Он долго сидел на своем месте, крепко подперев обеими руками голову и все-таки кося глазами на прежнюю точку, на стоявший у противоположной стены диван. Его видимо что-то там раздражало, какой-то предмет, беспокоило, мучило.

Я не доктор, а между тем чувствую, что пришла минута, когда мне решительно необходимо объяснить хоть что-нибудь в свойстве болезни Ивана Федоровича читателю. Забегая вперед, скажу лишь одно: он был теперь, в этот вечер, именно как раз накануне белой горячки, которая наконец уже вполне овладела его издавна расстроенным, но упорно сопротивлявшимся болезни организмом. Не зная ничего в медицине, рискну высказать предположение, что действительно, может быть, ужасным напряжением воли своей он успел на время отдалить болезнь, мечтая, разумеется, совсем преодолеть ее. Он знал, что нездоров, но ему с отвращением не хотелось быть больным в это время, в эти наступающие роковые минуты его жизни, когда надо было быть налицо, высказать свое слово смело и решительно и самому «оправдать себя пред собою». Он, впрочем, сходил однажды к новому, прибывшему из Москвы доктору, выписанному Катериной Ивановной вследствие одной ее фантазии, о которой я уже упоминал выше. Доктор, выслушав и осмотрев его, заключил, что у него вроде даже как бы расстройства в мозгу, и нисколько не удивился некоторому признанию, которое тот с отвращением, однако, сделал ему. «Галлюцинации в вашем состоянии очень возможны, — решил доктор, — хотя надо бы их и проверить… вообще же необходимо начать лечение серьезно, не теряя ни минуты, не то будет плохо». Но Иван Федорович, выйдя от него, благоразумного совета не исполнил и лечь лечиться пренебрег: «Хожу ведь, силы есть пока, свалюсь — дело другое, тогда пусть лечит кто хочет», — решил он, махнув рукой. Итак, он сидел теперь, почти сознавая сам, что в бреду, и, как уже и сказал я, упорно приглядывался к какому-то предмету у противоположной стены на диване.

спасибо, что выложили! как раз заинтересованно поглядывала на название произведения на фантлабе.

 стебаться - тем более. но я это о себе говорю, меня счётчик времени подпугивает

Как и дóлжно старой ворчащей бабке в свои под сорок.

Бр. Не приведи Господь меня так о себе говорить когда мне будет столько 

Толкин так и не закончил своё Средиземье: во-первых, показал, что дальше эра людей, во-вторых, до самой смерти был в черновиках по Первой Эпохе

в целом, полученные от администрации объяснения кажутся адекватными. 

общаюсь с историками древнего мира. там не без разброда и плюрализма было, взять хотя бы "диалог господина и раба".

продублировала для надежности здесь. я новенькая, не понимаю вообще ситуации, когда комменты отключают, а пост не удаляют, а в аналогичных постах комментировать по-прежнему можно. в растерянности.

а в царские времени более-менее прямо говорили, что власть держится потому что власть и меньше придумывали этому обоснований. идеологичности было в разы меньше, это Маркс придумал перестроить общество во имя идеологии

я послала запрос на емейл техподдержки. а в чём состоит мой хайп?

вы просто с политическими анекдотами не знакомы. или забыли. и разговоры в курилках, и на кухнях.

То есть, выдали информацию, не относящуюся к делу? Бывает. Я на самом деле не хотела разжечь срач.

это феномен последних тысячелетий

ещё раз: чем я разжигала срач?

А в чём отличие моего поста от этого?? Я не разжигала срач, я выразила своё отчаяние. 

https://author.today/post/245047 ой, а в моём посте за нарушение правил отключили комментарии. ээээ? что Я нарушила?

около 80 р доллар был вечером

так он - уже.

Мне кажется, рейтинг тут надо давать за приобщение детей к бульварному изводу готики.
Я так и... приобщилась.

сейчас только оборзела "картину преступления"

Написала продолжение.

это желание меня преследует два года. видимо, придётся наступить на горло своей хотелке и написать это раньше чем айспики выпустят сценарий про Бакалавра. как и Достоевский, Дыбовский делает срез современного информационного поля интеллигента, это ужасно манит.

окай, наконец-то я выхожу из этой беседы и желаю вам доброго дня. иду дописывать очередной пост про Ивана Карамазова, которому всё позволено, и его братьев :)

может быть, я даже сделаю из этого что-то типа "евангелия от афрания", скрестив это с атмосферой "мор.утопия" :)

сильно подозреваю, что все те, которые писали любые (не очень шаблонные) даже религиозные тексты, умели рефлексировать групповую идентичность и делали это из стремления к личным отношениям с мистическими сучностями

а можно ли? осуществимо ли это? ни разу не видела человека без чувства групповой идентичности

Признаваться самому себе в том, что ты - только ты, ужасно некомфортно.

а надо ли? раз это часть биоса, и раз мысли о том, что я - не только я могут быть и правдивыми

ну такое. религиозный гумилёв вот три георгиевских креста за риск в бою получил. йейтс, который возвращал идеи реинкарнации и цикличности в двадцатый век, жалел что лично трус и просто рьяно восхвалял рьяное ирландское восстание.

плюс, мои личные наблюдения по патриотизму и национализму : люди хотят чувствовать себя частью чего-то большего чем они, чтобы быть лично более значимыми, чтобы расширить свою зону комфорта.
это можно заменить чем-то, к примеру, любовью к городу или принадлежностью к конфессии или профессии.

Гильгамеш и Энкиду вступают в тред. А им немного меньше четырех тысяч лет. Екклезиаст тоже эгоистичен и индивидуалистичен. Будда - тоже.

Вообще я думаю, что страх перед смертью и болью, своих и близких, настолько задает ценность индивидуальной траектории, что соиндентичность с родом или природой этому не помеху. К тому же, там где род - там есть униженность и зависть. Каин не даст соврать. Причём Каину даже даётся возможность пожаловаться на то, как ему, такому няшечке, обидно. 

ой. я бы вообще не противопоставляла цикличность и развитое представление о личности,

дорогой друг Елены Михайлик - Александр Немировский, специалист по древнему Вавилону, многократно писал комменты вроде

Стандартный тезис о невыделенности личности в архаику из коллектива. Откуда он взялся, по каким источникам? Ниоткуда, ни по каким, люди просто писали мантры и камлали, изрекая это. От юкагирских или эвенкийских сказаний до древнеегипетских и вавилонских текстов - личность и личный выбор, часто в противостоянии с коллективом или общественной властью (что вовсе не всегда осуждается), или просто не имеющий ко всему этому никакого отношения, а относящийся к индивидуальным экзистенциальным проблемам и индивидуальному их решению.

а у того же Морваэна, который объяснял мне что душа умершего по мнению многих древних евреев переходила к потомкам, есть цикл заметок о шаманизме, впрочем, о монгольском, но там тоже всё такое личностное.

интересное объяснение. тогда надеюсь и Вейр начитался.

кстати, "авраамическая модель" тут очень неточный термин. потому что тот же Иосиф Флавий верил в реинкарнацию. вот с никеоцареградским христианством реинкарнация действительно сочетается так себе, хотя тот же Александр Мень и допускал её.

ой. а откуда вы взяли тогда доведенную до логического конца идею метемпсихоза? то есть, сами придумали?

кажется, я единственная на этом сайте кто видит тут прямое указание на рассказ "Яйцо" Энди Вейера, чуть ли не обязательный для прочтения

проблема в том, что из-за того, что я его помню, сюжет рассказа в моём ощущении вырождаемся в схему. героям сопереживать вообще не хочется из-за этого и того, что персонажи разговаривают в каком-то абстрактном краю и времени, какие-то привязки к реальной эпохи здесь убраны специально ради, и абстрактному восприятию места действий мне мешают мои ассоциации всего этого с Олди и "Волкодавом": мой детский читательский опыт передал мне привет

рассказ, конечно же, написан хорошо. долго не хотела писать этот комментарий, а потом решила кудахнуть о "Яйце"

к примеру, я умею описывать декорации и даже не особо активный отдых персонажей драйвово. причём я училась этому в том числе переигрывая и пересматривая "мраморное гнездо"

зато песням "белой гвардии" - а я её очень люблю - ваш темп вполне соответствует, как и собственно вся, вообще вся атмосфера

да, Йейтс - большой молодец

красотища

красота

заманчиво!

Даже если руки и не дойдут я вон два часа перелистывала "братьев карамазовых" в любимой кофейне, а сейчас начну длинный пост писать про них то ваш пост всё равно написан как очень яркая реплика. Мимимими.

ой, а я писала рассказ от второго лица, даже автопародийный

А вы умеете соблазнять на почитать :)

удачи вам  :)

ок!

главное, что дисней'50 - это костюмированная сказка.

а как вам чёрная комедия с Борисовым? для меня это кино смотрится, словно Алексей Герман-старший после своей смерти оказался попаданцем в тело режиссёра ленты и всё-таки вспомнил, что приключение надо снимать как приключение. бурный восторг, короче.

советский мультфильм я скорее не люблю, из-за дурацкой песне о фортуне капустник, а ещё цвета в диснеевской киноленте от 1950 напыщеннее.

"планета сокровищ" прям обалденна, да. когда они летят через бурю, я мечтаю чтобы там начали петь "о, рэтиган".