Тундра

Волнительная и дурно попахивающая история ждёт всех потерявших в ковид обоняние. ...

Роюсь в ночи в черновиках заказного, выкопал вот, ностальжи хнык-хнык. ...

Иногда нам страшно какие-то мгновенья, а порой страх остаётся с нами на всю жизнь — как с этим выпивохой, о котором тут .

Для ФМ Энто елозит как-то Иван Ц. по лесу дремучему, не то чтобы по делу какому осударственну, а так. Идёт, касатик, мухоморы пинат да шишки сшибат, пичуг слушат да ягодки кушат. Ну и вышел на поляну, глядь — скамейка, а на скамейке-то — девица во хмелю: ланиты румяны, нюни алы, очи вкось, ноги врозь. Годков двадесят, ежли не помене. Как узрела Ивана Ц., гаркнула: — Гой ты еси, осударь, хороша ли я, люба ли вашему высоко? — Ну… — речёт Иван Ц. — Буду тебе жаной работяшшой да верной,...

То есть до неё ещё далеко, но уже хочется. В залежах черновиков нашёл неоконченный рассказец с зимней тематикой, вот кусок для тех, кто тоже устал от холодных дождей и ждёт снег. ————————————————— — О! — стирая фалангой большого пальца пивную пену с губ и наставив на меня указательный, сказал он. — Мне же срочно нужен зимний сторож. То есть не мне, а хозяйке, то есть мне, потому что я у неё за эти вопросы отвечаю. Ты же ведь писатель, а писателям нужны условия — жить в тайге в большом...

Друг ждёт рецензию; я, будучи в этот час сонным и ленивым, загнал его повесть в дипсик и попросил накатать рецу. Не уверен, что опубликую.

Вот рояли, например. Постапокалипсис, ГГ хочет себе пушку, бредёт куда глаза глядят и находит джип со скелетами, само собой, в салоне и «винторезом» с уймой патронов в багажнике. Примем это за рояль 100%. Если бы он нашёл не джип, а учуял дым, по которому вышел к костру на поляне, где валяется полуразобранный ведьмедем субъект с ПМ и парой магазинов — это, допустим, 70% рояль. Окружённая стеной и минными полями крепость мародёров, которые высовываются раз в неделю вооружёнными до зубов...

Возникла идея бояры-матрёшки, фрактальной такой бояры: скромный московский логопед погибает под асфальтоукладчиком, несущимся со скоростью 40 см/мин, и приходит в себя в теле бегущего в атаку ефрейтора вермахта, которого секунду спустя разрывает на куски 120-мм мина, и он возрождается в теле лондонской проститутки, которую как раз разделывает Джек Потрошитель, оттуда — в муху, на которую усаживается костяным задом ректор драконьей академии, следом — в Кеннеди, Дездемону, рака, которого...

дневник юнната Уткина Олега, 5 «Б» Сегодня я проведу вас по нашему лесу. Он начинается у озера. Прямо на опушке нам встречается дуб. Его огромные корни подрыты. Кто это сделал? Кабан-сикач. Наш лесник Виктор Андреевич рассказывал историю, как однажды сидел на этом дубу, смотрел в бинокль на купавшихся моих одноклассниц, Варю и Свету, и упал, потому что перестал держаться за ветку. Я спросил, при чём тут кабан, он ответил «не знаю» и попросил дать телефоны девочек. Тссс… вон мешкует...

Я спустился к воде и пошёл вниз по течению, сначала подбирая плоские камешки и пуская «блинчики», а потом, когда заболело плечо, просто разглядывая принесённые ветром и волнами поплавки от сетей, похожие на пироги хлопья плотной жёлтой пены, разноцветные пластиковые пробки и прочий хлам. Дважды чуть не упал, поскользнувшись на обросших какими-то коричнево-зелёными соплями камнях, потом по щиколотку провалился в локальное месторождение глины. Ностальгия, пригнавшая меня сюда, незаметно...

К десяти утра солнце всё же пробило в облаках основательную брешь и, как пишут восемь из десяти прозаиков, выглянуло. Я поприветствовал его четвёртым после завтрака стаканом красного полусухого. — Ты похоже на цветок одуванчика на асфальте, — сообщил я ему. — Ты словно яичный желток на старом серебряном подносе, будто голый алкаш с отказавшей печенью, в позе эмбриона умерший на серой простыне хосписа. Где тебя носит вообще, уже июль начался, а я белее Колчака. Вспомни себя в конце прошлого...

Не знаю, правомерно ли считать попаданчеством «Янки при дворе…», «Королева ведьм Лохленна», «Серебряный вихор» или там «Дипломированный чародей», ведь эти глыбищи, по сути, фэнтези, везде ГГ — наш (или почти наш) современник, тем или иным способом проваливающийся в мифы. Это интересно и весело (не самому провалиться, а следить за ГГ). И теперь вот тутошние, так сказать, попаданцы в исторические/альтернативные войны и эпохи. Боярки блядь. В чём необходимость пару первых абзацев первой главы...