Вячеслав Паутов

Спасибо.

Офигеть,  а ты помнишь сколько раз мы сами бывали в банах за "душу" или " правду". В финале страстей я понял, что мы - ни первое и не втрое, уж точно, а личное - зона чувствительного комфорта: или она есть, или её вовсе нет, ни зоны, ни комфорта.

О, мая милая и уважаемая Пчёлка! Явление "кухня" - индивидуально, потому и не обсуждается.  Не важно, как на неё заходить - важно с чем выходить. Любая кухня - погоня за эндорфинами.

Не за что... Мне странно называть тебя, друг, другим именем. Но ты помни, что первичная связь индивидуумов - дороже сегодняшнего имиджа. Прошлое отпускает, но не оставляет надежды на будущее. Ты и я , мы - всегда будем одинаковыми в своих стремлениях и предпочтениях. Ты и я - всегда, только  ты - и я.  Если для тебя - я  тот же. Только будь уверен, для меня ты - прежний, что означает лишь одно - максимально близкий по всем твоим параметрам.

U-f-f-gud! И это значит  - нет!!!

Так я , может быть один из немногих, кто понял это с самого начала, а вот ты не помнишь, что тему  и эту главу мы уже как-то обсуждали. В твоём посыле для меня нет и не было тайны - здесь всё на самом виду. Читай и ощущай на себе - так поймёшь. Мои эмоции по этому поводу? Ведь ты когда-то называл меня "эмоционирующим прагматиком", потому и отвечу соответственно:

Ты можешь, а я нет?

Своеобразная отдушина для мозгов - вторая сегодняшняя тема для загадок. Загадки лучше срачей и минусофилии.

Очень знакомый фрагмент - да и свобода в нём своеобразная.

Считаю ли я, что Этери молодец, что поделилась со всеми.

А как же не считать её такой: всё,что здесь видел из её артов- мастерская работа. Так и подмывает спросить, а делает ли этот художник обложки? И ещё хочу признаться - я не мастер отгадывать загадки: этим обычно заняты мои герои.

Всё так. Но работа-то - соавторская, и даже в этом случае любые правки не будут способны кардинально изменить впечатление о "Таматархе" - авторская концепция, художественно-литературные аспекты, динамичность сюжета, да и сам авторский язык не изменятся. "Таматарха"останется "Таматархой". Так зачем сейчас что-то менять? И нужно ли это самим авторам?

За короткое время "Таматарха" получила 4 рецензии, и это показатель не только читательского интереса, но и внимания со стороны коллег-авторов. Человек, начинающий спорить с рецензентом, сам нарушает все правила литературного приличия, где рецензия считается личным пространством, пишущего её. Смысл спорить, грубо вторгаясь в это пространство? Есть несогласие, есть собственный взгляд на книгу? Пишите свою рецензию, объктивизируйте претензии.

А "Таматарха" - не черновик, она уже есть и другой не будет, кто бы  и как бы этого не хотел. И я уверен, что в скором времени она войдёт в сотню лучших и популярных на АТ. Я заметил, что все рецензии, идущие в след за первой, нещадно минусуются безмолвными блохами. Не нужно обращать на них внимания - эти минусы не авторам рецензий, а мелкое пакостничество самой теме. На то оно и мелкое, что ясную погоду изменить не сможет.

Сколь! И пусть молчаливые пиявки лопнут!

А вы не задумывали, что оставаться собой, быть собой дорого стоит? Известность, оригинальность, продвинутость, успехи кого-то не всегда вызывают позитивную реакцию у кого-либо. Так и получается, что единственной возможностью "укусить" слишком прыткого начинателя, так быстро и так рьяно получающего очки интереса - минусить, искусственно занижая , тем самым, нарастающую популярность. Но для меня лично,  Ingvar Ninson останется тем, кем он есть и был - человеком "плюсов", а не "минусов".

Хорошо, когда есть такая возможность.

Это дорогого стоит, Ингвар, это большая редкость - щедрость и теплота Спасибо, тебе!

И это правильные слова!

Не секрет, что в Швеции масса национальных ресторанов: от бразильских до пакистанских. Блюдо, о котором вы говорите впервые на широкую публику вынес британец с датскими корнями (до этого мозговые косточки не выходили за пределы сельской кухни) - Фергус Хендерсон, который считает это блюдо прерогативой средиземноморского региона. Приготовление мозговых костей существует в конкретном варианте: запекание в духовом шкафу и подача на стол без всего или вместе с тостами и салатом из петрушки. В обычном шведском ресторане вы этого изыска не увидите, потому что для него найдётся масса альтернатив. Блюдо "Жареные мозговые косточки" стоит не так дорого и не требует дополнительных затрат на готовку, обычно такими и угощают туристов.

Да, кривая потребления Сюрстрёмминга в Швеции падает, в след за уменьшением соотношения природных шведов и бури эмигрантов со всего света. Скандинавию эта проблема касается не меньше, чем Францию , с её специфически населённым Парижем.

      60% виденных мною рецензий таковым, по своей сути,  не являются, хотя и размещены в соответствующем разделе АТ. 10 % носят явно провокационный, а не аналитический, беспристрастный  характер. Потому АТ-сообщество и разделилось на два лагеря рецензентов - Злодеев и Добряков, хочу признать, что первые пока лидируют. Но это - пока.

Рецензия - труд индивидуальный, штучный и оригинальный. Заключает в себе мнение конкретного человека, выходящее за рамки отзыва-впечатления-комментария. Потому что, рецензия , прежде всего - анализ написанного по конкретным номинациям, своеобразная оценка качества текста, приведённая  конкретным человеком и по конкретному поводу.

Не знаю, где себя искать, но во всех своих впечатлениях всегда отдаю первую роль литературно-художественным аспектам рецензируемого материала. Образность в ХудЛит была и будет выше описательной информативности. Но сама рецензия, критическая публицистика - глубоко не ХудЛит, потому не гнушаюсь спойлерством, как  ещё одним инструментом объективности рецензента. Настоящая, чего-то стоящая для автора рецензия - разумный микст всех указанных вариантов. Она в самом корне продуктивна для рецензируемого и лишена субъективного критиканства. Авторы не мазохисты, которым битьё по лицу несёт удовлетворение садистскими наклонностями рецензента. Бить или гладить? Но, ведь то, что и чем "бить" может выглядеть иначе - индивидуально подобранным, конкретно выверенным, объективно ориентируемым.

При всём этом, рецензии необходимы. Автор для автора и автор для читателя - процесс взаимосвязанный, потому что - взаимообусловленный. Впечатления разные, творческая перспектива - одна.

ОК!

Если вы хотите сложить для себя впечатление о рецензенте - безусловно, да. Если хотите составить мнение о своих трудах, тут замены рецензии нет. Да, они бывают разными - иногда отписки на количество знаков, иногда - результат глубокого анализа. И ещё одна возможность сравнения вашего знания о собственных персонажах и их видения человеком со стороны. У меня давно устоялось мнение, что лучшие рецензии способен написать сам автор. Кто лучше его знает собственный материал? Кто вводит и делает образы? Конечно с высокой долей припуска на адекватность самого автора.

Спасибо за внимание. Интересно знать ваше мнение о моих представлениях об этом кулинарном явлении.

О-у, тема мяса бесконечна, особенно для человека, который в нём знает толк: не только поесть, но и приготовить. Остаётся извечная проблема - купить подходящее по параметрам... и цене. Свинину употребляют в 4 раза чаще. Нет, она не полезней, но доступней и в не зависимости от сезона. Хотя... рыба есть и будет альтернативой.

По этому поводу выложен ряд работ о шведской кухне. И у мяса там своё место: https://author.today/post/88400

Спасибо за подписку!

Марта! Как всегда - всё классно.

Хороший вкус.

Слышал и видел, но всегда рад повторить.

Навеяло вашими клипами:

Прекрасно! У меня вызвало такие ассоциации:

О-у,как много вкусного, когда такое лёгкое настроение, хочется поддержать порыв автора.

Доброй Пятницы, друзья и коллеги! Клипы от Лехи - офигенные, как впрочем, всегда. Тема на сегодня  - "геройская", как и путешествия в мир героев многих прекрасных книг. А где ещё вы имеете возможность так проникновенно и ассоциативно говорить о своих любимых персонажах? И к этому нет никаких препятствий и препонов. Никто не осудит за эту любовь - нет критиков и критиканов, нет троллей, нет минусаторов и злопыхателей, срачей и разборок - всё для души и музыки. Да, здесь каждый сам по себе, но мы всегда останемся вместе, потому что в этом самый главный смысл Пятницы... Хорошего настроения - позитивных эмоций-муз.кайфа!

Продолжая тему положительных персонажей "Солнце над фьордами", сегодня остановлюсь на "не воинах" - людях далёких от воинского искусства и долга, но оказавшихся в будущем связанными с этой войной крепкими узами... И начну с кузнеца Хардвина Умелого, жителя селения Лосиный Бор - человека давшего увечному Уле Халльбьёрнсону вторую жизнь, вырвавшему собрата по ремеслу из цепких лап мира холода и смерти, мира памяти ужасного прошлого.

Сегодня Хардвин был одет необычно: светло - голубая тканая рубаха с замысловатыми узорами по руковам и подолу струилась по его плечам; на ногах, выделяясь новизной и аккуратностью, празднично смотрелись новые сапоги до колен; голову венчала бобровая шапка, искрящаяся своим мехом и внущающая уважение, своим богатством и основательностью; небрежно накинутый на плечи меховой плащ, подчёркивал величественную осанку кузнеца. А глаза его блестели ярче дорогих браслетов на запястьях. Вот только теперь Уле смог увидеть кузнеца воочию, рассмотреть подробно и восхититься увиденным: крупный подбородок делал продолговатое лицо Хардвина мужественным и приятным глазу, а частые чёрные точки кузнечной гари не делали его отталкивающим; серые глаза кузнеца добавляли его лицу капельку суровости и значительную долю северного колорита; узловатые руки в рубцах и ожогах не портили впечатления, а вызывали уважение к ремеслу хозяина; чёрные с проседью густые волосы, подвязанные кожаным оголовьем и ниспадающие на плечи, не старили Умелого, а придавали его облику вид человека, умудрённого жизнью и знающего себе цену.

Музыка не тяжела, как кузнечный молот, но так легка для чувствительного уха - вот он не железный человек-кузнец:

Много теплых и восхищённых слов стоит сказать о главном чародее, хозяине Заячьего Холма - Ормульфе Тощем. Да, он заводится.когда его называют "колдуном", и тут же горячо доказывает, что он  - ведун, а это - разные люди. Это он спас физическую жизнь Улле Халльбьёрнсона.

Сквозь приоткрытую дверь виднелся небольшой костёр; над ним исходил душистым паром котелок. Стены хижины казалось сплошь увешаны связками трав и кореньев, чей аромат примешивался к дыму очага. У огня сидел хозяин - худой седобородый старик в накинутой на плечи старой волчьей шкуре. Изможденное лицо, изрытое глубокими морщинами, было исполосовано шрамами. Зато глаза светились в отблесках костра на коричневом лице, как огромные жемчужины; время от времени в бездонной глубине зрачков зажигались и гасли искорки, словно звездопад в ночном августовском небе. Немощная неподвижность фигуры и застывшие на коленях руки выглядели прямой противоположностью живого, острого ума, светившегося в спокойном взгляде старика.

По мнению всей округи он, Ормульф Тощий, представлялся самым настоящим колдуном. Поговаривали, что старик частенько шатался по лесу в полнолуние. Видели его как–то летней ночью на белой кобыле возле самых дальних хуторов фьорда, и то было тем более странно, что по всей округе в помине не водилось белых лошадей. Ормульф помнил много заклятий и ведал, какие травы собирать для излечения от многих болезней. С собой он всегда носил приготовляемый им самим напиток из лесных грибов и, когда им напивался, делался сам не свой. Тогда старец видел богов и полубогов, а так же запросто с ними разговаривал. Слыл он мудрым и прозорливым, ибо знал всё и про всех. И никто точно не мог ответить сколько ему зим, но в приюте и помощи он никогда и никому не отказывал. Одинаково успешно лесной отшельник исцелял не только людей, но и  животных.

А кого воспитал этот мудрый Ормульф? Двух сыновей Хардвина Умелого. Один из них, старший - Сигфрёд стал лекарем, а вот младший, Хомрад - христианином.

Рыбаки возвращались с удачного лова, и сети их полнились рыбой. Два молодых человека, промёрзшие и уставшие за день рыболовства, устало налегали на вёсла. Старшему минуло четырнадцать и в нём без труда угадывались повадки лидера пары. Лицо парня выглядело правильным и слегка смуглым, глаза же серыми и живыми, старающимися приметить всё, что происходило вокруг, а отроческая угловатость фигуры уравновешивалась сильными и ловкими руками. Облачение старшего соответствовало погоде и достатку родителей: добротная накидка из овечьих шкур прикрывала плечи и спину, такая же шапка защищала от непогоды голову и уши. Напарник отрока был на четыре зимы младше, худее и меньше ростом, вдобавок ещё и трясся мелкой дрожью от холода и усталости, а мокрый плащ из козлиных шкур составлял весь его наряд. Тонкие уставшие руки младшего судорожно сжимали весло, ставшее неподъёмно тяжелым.

Но уже зимой Сигфрёд пройдёт обряд посвящения в мужчины, а потом  получит свой первый и последний в этой жизни меч. Вот таким я представляю себе этого будущего лекаря - ученика Ормульфа Тощего:

Вырвавшиеся пленники бросились вверх, к вершине холма, но на их пути оказались палатки с ранеными, которых врачевал Сигфрёд. Весь в чужой крови и под стоны умирающих он схватил копьё и бросился на защиту этих несчастных людей.

Природная скромность и робость Хомрада мешали тому выражать свои мысли и желания на людях. Но виды ужасов битвы и само кровавое, мёртвое поле самой битвы  в финале книги навсегда изменили его представление о людях и жизни:

«Вот оно небо, вот трава, земля, вода.  Так много места и изобилия дадено людям, только справно трудись – и вознагражден будешь за труды свои. Но отчего они кидаются друг на друга, как звери хищные? Зачем убивают нещадно подобных себе, творят зло и насилие? Почему так сильна в человеке жажда власти, коварства,обогащения, убийства? Нет, я не хочу жить такой жизнью! Если наши боги допускают  безудержное кровопролитие, значит они или слепы, или глухи, или вовсе не боги...

 И этому парню суждено в скором времени стать христианином, а его потомкам  -  первыми норвежскими крестоносцами:

Нельзя умолчать и о семье (сейчас бы их назвали зажиточными фермерами) Свана Атлисона, хозяине хутора, взявшей на прокорм и постой  сотню Фредрика Неугомонного. Зиму и весну этот человек  с помощью сына и слуг кормил,  обогревал и опекал  людей, которым суждено будет погибнуть в финальной битве - погибнуть, как и самому Свану Атлисону, но победить. Сердобольный бонд  собрал и возглавил воинский обоз Хальвдана Чёрного, а потом  и  сопроводил телеги, гружёные припасами, до самого лагеря конунга. Это он вместе с Сигфрёдом и простыми людьми из обоза отразил нападение высвободившихся пленников.

Даже снаружи хутор казался большим, но лишь, когда вестфольдцы попали внутрь  двора, то воочию смогли оценить истинные его размеры: длинный деревянный дом на каменном основании с крыльцом по средине; конюшня на двадцать лошадей; загон для полусотни овец; хлев, где содержались быки и коровы; свинарник, в котором возилась и похрюкивала пара десяток свиней; лодочный сарай с добротной лодкой и крепкими сетями; высокий сарай для сена; постройки для слуг и помещение для рабов; два огромных надела земли -  под пашню и овощи. И всё это обслуживали чуть больше двух десятков работников - слуг и рабов. На самом краю двора Свана Атлисона стоял длинный сарай из свежеструганных  брёвен. От этого хозяйственного размаха у гостей захватило дух, сразу же возникло и крепло дальше, чувство уважения и признательности к хозяину, приютившему их.  Богат и основателен был бонд Сван Атлисон.
     - Будьте здравы, воины и, ты, их предводитель. Доброго вам дня, вестфольдцы. Меня зовут Сваном, сыном Атли. И я рад иметь таких гостей в своих стенах. Просьба же Хальвдана конунга о вашем размещении здесь почётна, а не обременительна, ведь я живу и тружусь на его земле. И благодарен за то, что конунг даёт мне так жить... жить процветая, - произнёс человек, спустившийся с крыльца навстречу прибывшим. Он выглядел ниже среднего роста, полным и розовощёким, круглое лицо  излучало здоровье и радость жизни, а глаза, живые и тёмные — доброжелательность. Среди многих, окруживших его людей, он выделялся особой светловолосостью, а на щеках проступали яркие веснушки. Это появился сам хозяин хутора, бонд Сван Атлисон. К сегодняшнему событию он облачился в коричневую куртку телячьей кожи, отделанную кожаными же шнурками, широкие льняные штаны зелёного цвета, мягкие сапоги до колен. Объёмистое брюшко бонда поддерживал неширокий кожаный пояс, продетый в  серебряные трубочки, такой величины, что они придавали поясу  гибкость, и от того сочетание их смотрелось очень впечатляюще. На голове Атлисона красовалась островерхая суконная шапка, отороченная  соболем. Походка Свана не казалась лебединой (по-норвежски "сван"  - лебедь), а скорее медвежьей.

А сегодняшнюю тему я  закончу историей женщины, простой селянки из семьи среднего достатка, по имени Инга Осень. У этого человека совсем не простая душа и такая сила любви, которая стала способной вдохнуть в искалеченного Уле смысл возвращения к новой жизни, вызволила вестфольдского кузнеца  из Ада забытья, потерянности и изгойства духа. Это она сделала из него Уле Железнорукого  - творца Говорящих Мечей.

Внезапно внимание Уле привлёк шум голосов, донёсшихся из женского угла. Впрочем, возмущённо, но тем не менее властно, говорила только молодая незнакомая девица, а Хёгни Молотобоец что-то неразборчиво басовито бурчал ей в ответ, озадаченно разводя руками.

- Прекрати, Молотобоец, не давай воли рукам! Поди обниматься вон к Каре, вдове Сигурда Пастуха! Мнится мне, она тебя не прогонит.

Ого, как строго, подумал Уле, заинтересованно приглядываясь к месту, где произошла перепалка. Жаль, пока не рассмотреть красавицу, загадочный силуэт которой то возникал, то исчезал в левом углу покоя, но норовистый характер её, так невольно проявившийся, подогревал интерес к незнакомке. Ветерок с улицы, властно раздув фитили светильников в доме Большеголового, наконец, высветил незнакомку. И Уле загляделся. До чего же красивой вдруг оказалась хозяйка строгого голоса. На ней красовалась праздничная полотняная рубаха, окрашенная в нежно-зелёный цвет, шитая по вороту и рукавам замысловатыми узорами в виде переплетающихся осенних листьев и хвостов диковинных птиц с тёмно-зелёными глазами. Тесемки на груди не стянуты туго, видны нежное горло, линия ключиц, округлости пышной груди. Чистые огненно-рыжие волосы отливали начищенной медью. А личико удивительно привлекательное, только теперь и разглядел Уле, как следует. Кожа гладкая и белая, изящные контуры щек, подбородка, нос небольшой, точеный. И такие длинные загнутые ресницы. Брови над ними расходятся к вискам, как крылья птицы. А губы… Уле задержал на них взгляд. И... покраснел. Пухлые и яркие губы девушки неожиданно вызвали неодолимое желание прикоснуться к ним, как к сладкому яблоку, попробовать… а там будь, что будет. Окстись, ущербный, видимо улыбка Локи напрочь лишила тебя разума, искрами пронеслось в голове молодого кузнеца, но сердце... оно продолжало учащённо и сладостно биться... От этих мыслей Уле бросило в жар и он нехотя отвёл глаза в сторону.

Щемящей и разрывающей душу кажется их первая встреча и первое долгое, но неотвратимое расставание:

И в тот же миг влюблённые, услышав поддержку привязанности своей, безмолвное небесное наставление и согласие, соединив трепещущие от любовного волнения руки, произнесли, срывающимися голосами, похожими на шёпот:

- Инга! Мечта моя...

- Да! Уле, я здесь...

Глаза их встретились, руки сплелись воедино, а сердца застучали совместно. Радость долгожданной встречи поглотила влюблённых, не оставляя места ни тёплому дню, ни гомону соседей, трудившихся в то время на своих огородах, ни самой жизни, продолжавшей вертеться и вздыхать, где-то там, за пределами единения сердец. Слова стали совсем не нужны, не было в них нужды, а так же возможности отразить весь смысл и содержание душевного трепета этих двоих, сошедшихся внезапно, но одно небо знало - сразу и навсегда, и никак иначе...

И в тот самый, долгожданный миг лишними стали все человеческие слова-звуки, соединяющие и разделяющие жителей Мидгарда: несовершенные, плотские, неспособные передать всю ту глубину чувств и ощущений, охвативших и навсегда пленивших влюблённых. Теперь говорили глаза и сердца их... Говорили взахлёб, длинно и горячо, не оглядываясь по сторонам и презрев весь окружающий мир настолько, что полностью потеряли всякую связь с ним... Напряженные губы что-то истово бормотали, сопровождая лёгким шёпотом этот выплеск душевного огня, а произнесённое, тут же становилось его широко разлетающимися, но мгновенно гаснущими искрами...

- Я зачарован и пленён навек волшебством глаз твоих, Инга! Ненаглядная голубка моя... Так теперь тебя называю в мечтах, снах и в яви... О светлые боги, внемлите мольбам моим о взаимности! С первого дня нашей встречи всё естество моё неудержимо тянется к тебе, ощущая нас двоих единым целым. Не в силах я бороться с желанием навсегда остаться подле тебя, стать твоей незаменимой половиной до самого своего конца или тенью твоей, навеки связанной с хозяйкой... Совсем недавно я вновь обрёл Мидгард, вырвавшись из плена тлетворного Хеля, чуть было вконец не сгубившего меня... Тяга к тебе спасла дух мой от его мертвящего притяжения, болотного тлена объятий подземного мира... Ты, Инга Осень, спасла меня окончательно, подарив свет своей улыбки, нежность взгляда и прямоту своего расположения... - так говорил взгляд кузнеца Уле.

- Рядом с тобой я как будто бы обретаю крылья, милый Уле...Мне хочется радостно петь и свободно парить над Мидгардом, как ласточке, наконец вернувшейся к своему дому, вновь обретенному после долгой зимы... И пусть сейчас ты появился незваным, свалившись как ранний снег на непокрытую голову. Но, ты не стал от этого менее желанным, менее ожидаемым и потребным. Сердце моё тянется к тебе с самого момента нашей первой встречи - там на пиру, там в полумраке и духоте старостиной избы...Не кручинься, Уле, о своей безвозвратной утрате, не плачь о ней сердцем своим, ибо верю я, что и одной рукой крепко обняв меня, ты уверенно поведёшь нас по жизни и удержишь нашу, теперь общую, удачу всем недюжинным духом своим... До этого мгновения ты слушал лишь разум свой, от того и плутал в ночи сомнений и нерешительности — теперь же, доверься сердцу... Отныне, рядом с тобою никакие напасти и испытания Мидгарда не смогут выдавить из меня ни вздоха горести, ни слезинки сожаления... Мир людской - прах и ничто по сравнению с божественным чувством, дарованным высшими нам двоим - тебе, милый Уле, и мне... Огонь свечи Фригг, дареный тобою, держу я сейчас дрожащими руками, и пламя это возгорится лишь от нашего обоюдного дыхания, желания и устремления, а одному из нас, влюблённому одиночке, удержать его не суждено - маленький огонёк священной свечи любви питается тягой и духом двоих... Так понимаю я происходящее между нами, мой Уле, моя вера и надежда, моя половина из целого тела любви человеческой, моя судьба, дарованная благостными небесами...- вот что ответили прекрасные и таинственные, но божественно привлекательные и проникновенные глаза Инги Осень.

Взгляды влюблённых увлажнились от от горячего общения их сердец, глаза сказали всё, что могли и хотели... И теперь наступил черёд признания сплетённых рук: искра сердечного откровения, зародившись в пальцах кисти Уле, проворной белкой скользнула в руки разрумянившейся Инги Осень. А у той на горящих от чувственного переживания щеках вдруг крупными драгоценными камнями блеснули слезинки. Радости встречи? Счастья обретения любимого? Или сожаления от давящего предчувствия близкой разлуки?

- Сердце моё стучит и рвётся из груди, а печаль охватывает его. Так горестно, обрести взаимность и тут же потерять, дарящую её... Любимая Инга, прости, ради всех светлых богов, прямо сейчас мне надо уходить, меня зовёт и посылает в долгий путь зов пророчества, связующего многих... И только от меня зависит будут ли эти многие живы или потонут в реках крови, пролитой ненавистными Гандальвссонами... Я иду туда откуда вернутся немногие, иду по своей воле, ведомый божественным призванием... Боюсь ли я жестокой и неожиданной смерти? Нет! Потому что не погибну, теперь я это знаю точно - твоя любовь и верность будут хранить меня повсеместно... Ты — моё второе дыхание, а любовь твоя — самый надёжный щит... Единожды вырвавшийся из объятий Хеля, не вернётся туда более никогда... Единожды познавший таинство любви, никогда от него не отринется и не откажется, даже пропав в небытие, - вот что сказали горячие пальцы Уле.

- Не тревожься, мой железнорукий кузнец! Да, разлука тяжела и горька как яд, а день тянется в ней долгую зиму... Но для любящей она не преграда, она — неминуемое испытание для самой любви, моей любви... И я буду ждать тебя, пусть даже вечность, пусть даже неживого. И никто, клянусь Фрейей и Фригг, во всём Мидгарде не властен освободить меня от этой клятвы... - так отвечали руки Инги Осень.

Теперь же и руки влюблённых, сказав всё, опустились в изнеможении и вот, наконец, наступила очередь уст...

- Возвращайся, Уле! Вот возьми на память обо мне это маленькое колечко, повесь его поближе к сердцу, рядом с амулетом Тора, так блистающим на твоей груди... И помни, это - часть меня, моего сердца, моей любви. Пусть этот маленький кусочек серебра хранит и защищает наше взаимное чувство, наше совместное будущее. Теперь иди, иди и помни всегда и везде, что Инга Осень из далёкого Лосиного бора, твоя половинка, дарованная светлыми богами, ждёт тебя. Ждёт и надеется на счастье... - произнесла она хриплым шёпотом.

- Возьми и ты, голубка моя, Инга, ответный памятный дар... Дай же скорее мне руку твою... Вот, видишь теперь на своём пальце это кольцо? Носи, не снимая, не расставайся с ним никогда, и часть меня всегда будет с тобою, часть, способная на короткий миг заменить целое... Верь мне и помни, я обязательно вернусь... Я вернусь! - прозвучал ответ Уле.

Теперь сказано было всё. И вот последняя пауза легла между устами влюбленных... И пусть весь окружающий мир уже стал свидетелем этого свидания! Пусть кругом были люди, издалека наблюдавшие встречу влюблённых! Пусть людской свет думает всё, что взбредёт ему в голову: осуждает, порочит, упрекает или поддерживает благосклонно! Но сухие от страсти уста Уле вмиг соединились с устами Инги, в коротком, трепетном и окончательном порыве, завершившем эту короткую встречу... Они расстались, не зная как сложится их дальнейшая судьба, как долго будет длиться предстоящая разлука, когда последует долгожданная встреча двух любящих сердец, когда они, наконец, соединятся навечно...

За дружбу!  

Спасибо за интерес, лучше позднее - аппетит всегда придёт во время еды, была бы сама еда!

Прекрасно!

В общем я жив, полон оптимизма и желания писать. Думаю, что в этом году выложу еще пару книг из числа готовых. Надеюсь, мои читатели получат удовольствие от их прочтения.

Позитив - яркая эмоция на фоне посткороновирусных страданий и расслабухи. Но, год ещё не закончен, и главная точка в нём ещё не поставлена - жирная, многообещающая запятая.

А потому итоги ещё рано подводить:

Всё прекрасно, особенно меня тронул ПОЛОНЕЗ. Я уже проходил этот путь, потому рискну посоветовать сделать музыкальные вставки - читать стихи нужно, слушая саму музыку. Лайк вполне заслужен.

Спасибо!

Спасибо за подписку. Мне льстит ваш интерес: когда мне говорят" " Почему бы нет?", я отвечаю: "Почему бы и не , да!". Да, вы не пишете книг, но вы их читаете - да, вы не пишете стихов, но вы их чувствуете. Так будем читать и чувствовать на одной ноте, оставляя мне право писать и быть понятым...

Джаз для музыканта подобен объединению музыкального порыва многих голосов и сразу. Но и в нём есть мотив, и чем он сложнее, тем сложнее и техника его исполнения. И ещё, то - музыка свободы, хотя и у неё есть каноны.

Когда же джаз становится песней, он кажется ближе, а его порывы  - ощутимее.

А там и пляски души:

И самый душевный блюз оттуда же:

Думаю, и автор желает этого же.

Прекрасная рецензия. Роман очень долго и незаслуженно находится на задворках читательского интереса. Ваша рецензия - ещё один шаг к его популяризации. Хочу отметить, что пишется продолжение. Приквэл которого здесь:  https://author.today/work/23256

Взаимно!

Настоящая дружба, 

Как аккордов литьё.

Я лиру настроил...

Сыграем ещё?

Не за что, интересно было пообщаться на один и тот же предмет. Иногда с единомышленниками встречаешься только таким образом. И подобные встречи запоминаются. Удачи в творчестве.