Книги #городскоефэнтези

Вирус разбудил в людях магию — и мир скатился в хаос. Магия стала болезнью, калечащей разум и реальность. Теперь знакомые улицы разрывают «Дуры» — выбросы искаженной магии, рождающие сюрреалистичные кошмары. Из глубин народного фольклора вырвались архетипы ужаса: домовые-вредители, лешие-похитители, баенники, творящие расправу в бывших коммуналках.

В этот хаос выезжает команда на старой «скорой»: Ярослав, Николай и Игорь. Они не волшебники и не солдаты. Они — последний рубеж, «скорая помощь», которая успокаивает тех, кого боль и память предков превратили в оружие. Их работа — смотреть в глаза безумию, рожденному из сказок и колыбельных.

Постапокалипсис по-русски
Магия как болезнь, а не дар
«Скорая помощь» против кошмаров
Психологический хоррор
Темное фэнтези

Златоземье, где люди и нелюди пытаются ужиться под хрупким миром, вот-вот взорвется от ненависти. «Очистители Земель» — фанатики, жаждущие изгнать всех, в чьих жилах течёт нечеловеческая кровь, — готовят кровавую расправу. Но у их жертв есть защитники. Морвен, полуорчиха с железной волей, не будет стоять в стороне. Она заручится поддержкой гоблинов-пивоваров во главе с вождем Зарзиком, которые больше не хотят прятаться.

В мире, где люди разучились мечтать, где энергия жизни иссякает словно сток воды, один человек ощущает необъяснимую тревогу. Сан Вишнев чувствует, что апатия – не просто часть пейзажа города 49-87, а нечто чужеродное, поглощающее их изнутри.

Это не стимпанк. Точнее, не совсем стимпанк. Наряду с дымом тут найдется место и дизелям, и магии, и, разумеется, изобретениям, способным перевернуть мир. Да и сам этот мир вполне способен внезапно перевернуться с ног на голову. Самостоятельно. Без помощи изобретателей. А еще это путешествия, приключения, поиски, драки... в общем, все то, чего обычному человеку так не хватает в нашем уютном и спокойном мире...

"Касание" — мрачный паранормальный детектив о памяти, вторжении и попытке остаться собой в мире, где даже пространство может лгать.
Роман чувствует чужие воспоминания через прикосновение. Но то, что кажется даром, оборачивается проклятием: город начинает перезаписывать себя, вещи становятся узлами записи, зеркала — каналами вторжения. Символы повторяются. Люди исчезают. Мир рушится не извне, а изнутри — через восприятие. Роман становится носителем, но отказывается быть инструментом.
Это история о том, как дар становится паразитом, а единственный способ выжить — вернуть себе право на ошибку, на выбор, на прикосновение, которое больше не открывает чужое.