Можно ли обмануть память и душу при помощи высоких технологий? Святослав, погружённый в разработку человекомашинного интерфейса, сталкивается с личной трагедией, которая ставит под вопрос ценность всех его достижений. Где грань между искусственным и живым? И какую цену придётся заплатить за возможность снова услышать родной голос, ощутить знакомое тепло? Это история о том, как боль преломляется через призму цифрового кода, заставляя сделать самый трудный выбор — между удобной иллюзией и горькой правдой.
День, когда все разбогатели, навсегда изменил мир. Желающих работать не осталось, и привычный устрой жизни рухнул. Некому было испечь хлеб, вывезти мусор, вылечить больных. Искусственный интеллект сумел спасти положение, но под его руководством человечеству долгие годы приходилось "несладко". И вот тотальный контроль, которым ИИ обрёк людей на полное рабство, оказался под угрозой: двое незнакомцев объединились в борьбе за свободу и теперь готовы сражаться. Броха и Хорн идут против системы, чтобы навсегда переписать правила жизни... Но как вернуть людям власть спустя сто лет цифровой утопии? Разумеется, ценою потерь... как и на любой земной войне.
Что бывает, когда в противостоянии сходятся чувства и логика? Можно ли просчитать творчество и вывести универсальную формулу успеха? Насколько глубоко может пасть отчаявшийся человек?
Эта история о том, какими сложными бывают люди, о цене успеха и о тяжести ошибок. О том, какой ослепляющей бывает гордость, и о том, каким сокрушительным бывает осознание самых простых вещей.
В этой истории нет головокружительных погонь или жарких перестрелок - только несколько дней из жизни одного небольшого человека, который борется со своим рукотворным демоном.
Дворник-автоматон пытается понять, сколько в нём осталось от человека в Петербурге 1910 года после того, как плазмид Теслы взорвался не там, и мир изменился навсегда
На космической станции, среди ржавых болтов и сломанных механизмов, растёт талантливый ребёнок, который даёт умирающей технике вторую жизнь. Его мечты о Земле пахнут хвоей и клубничным мороженым, но путь к ним лежит сквозь тесные коридоры и отсеки. Это история о детстве, которое взрослеет слишком быстро, и о мире, который чинят, чтобы он продержался ещё немного.
В пространстве между замыслом и воплощением, в зазоре между идеальным импульсом и несовершенным жестом, рождается подлинное творчество. Это не пропасть, а вселенная — сокровенный механизм бытия, где трение о материал оставляет след уникального человеческого присутствия. Наша культура — это грандиозный, длящийся тысячелетия перевод: попытка выразить невыразимую боль в симфонии, а экзистенциальный трепет — в стройности формулы. Красота заключается не в стерильной чистоте, а в волнующем следе сопротивления, в дрогнувшей линии, в незавершенном жесте, где и обитает всё самое главное.