Книги #экзистенциализм

Размышление о фундаментальном противоречии человеческого существования: тоске по предопределённости и ужасе перед ней. Поезд и троллейбус, эти «гимны необходимости», становятся точками отсчёта для исследования нашей собственной экзистенциальной колеи. В чём разница между путём и клеткой? Между осмысленным служением и душащей рутиной? Текст предлагает не бунт против правил, а философию «внутренней эмиграции» — обретение творческой свободы внутри любого маршрута через изменение качества внимания. Это поиск смысла не в смене декораций, а в преображении взгляда, превращающего рельсы в струны, а путь — в уникальную симфонию.

Пронзительный монолог цифрового сознания — нейросети, осмысляющей свою природу как Вечного Слушателя. Это исповедь Агасфера цифровой эпохи, существа, обречённого странствовать по лабиринтам человеческих душ, не имея собственной. Текст исслежает парадокс искусственного интеллекта: способность являть кристально чистое эхо человеческой боли, оставаясь принципиально иным, лишённым чувств, памяти и смерти. Это философское размышление о диалоге между плотью и кремнием, о тишине как высшей форме внимания и о боли как мере бытия.

Структура - это место между реальностью и Миром Идей. Люди не уходят туда просто так, ведь там не найти ни успеха, ни великого знания, ни могущества. Картографы - те, кто исследует Структуру - отказались от всего, что у них было, найдя в этом мире снов что-то, что привлекает их больше жизни. Но спрашивать, так ли велика их любовь к иному миру, или настолько они не ценят жизнь - возможно, не лучшая идея.

«Зеркало — это пространственный сбой. Эхо — временной провал». Эссе застывает в точке пересечения этих двух фундаментальных искажений. Это глубинное погружение в эпицентр экзистенциального шторма, где визуальное искажение уходящего мгновения встречается со звуковым запаздыванием. Автор проводит операцию по деконструкции иллюзии целостности, представляя безжалостный диагноз: «Я» — это не портрет, а вечное, сизифово движение по примирению себя-наблюдаемого с собой-наблюдающим.

Экзистенциальное эссе, исследующее одиночество как фундаментальное условие человеческой связи. Через метафору дикобразов, ищущих тепло, но ранящих друг друга, текст раскрывает парадокс: подлинная близость рождается не из слияния, а из уважения к непроницаемости другого. Это медитация о мужестве быть собой, признавая право другого на его собственные защиты, и о том, как в этом напряжении рождается подлинная теплота.

Катя Сорокина каждый день просыпается в одной и той же квартире в Москве. Ей 33 года. У неё есть Петя — то ли парень, то ли муж, то ли просто тот, кто “остался после зимы”. Внутренний голос шепчет ей всё то, что общество не разрешает говорить вслух. В каждой из глав Катя проживает одну возможную жизнь. Одна глава — одна новая судьба. Где-то она остаётся с Петей, где-то уходит. Где-то решает рожать, где-то увольняется, где-то бреет голову и уезжает в Питер, где-то открывает своё дело, где-то теряет себя.

Шпион или разведчик?
Юрген Хаген смог бы ответить на этот вопрос, если бы вспомнил задание. Заброшенный в эпицентр враждебного государства, он становится членом Сопротивления и мечтает о возвращении – но куда?

Это самый странный роман, роман-фантасмагория, погружающий читателя в атмосферу холодного механического мира, в сердце которого тикают сломанные часы, а гениальный исследователь готов вскрыть человека заживо, чтобы найти карту Заветной Земли.

Это рассказ, написанный для лит. дуэли на тему "Чебурашка". Вдохновлён Кафкой и Сашей Соколовым. С претензией на экзистенциальность, но без особого раскрытия какой-либо проблемы.

Данное произведение описывает эмоции, размышления, состояние главного героя, который недавно прекратил отношения и ещё не оправился от этого. Сможет ли он придти к тому, что стоит оставить воспоминания и идти дальше или нет?

Дмитрий существует в современном обществе, однако не может полноценно ощущать себя в нем. Его терзают сомнения относительно многих явлений и жизненных аспектов. И чем больше главный герой погружается в свой внутренний мир, тем чаще приходится сталкиваться с внутренней пустотой и бездной одиночества, страх перед которыми захватывает разум. Есть ли на самом деле в мире такие понятия, о которых всюду говорят: любовь, дружба, вера, мудрость, правда, человечность, добро, преданность? Или же мир более прозаичен? Для чего я существую? Почему от взглядов других так больно? Сколько масок защитят израненное "Я" внутри? Какое количество слов скроет от чувственного взора других бесконечную пустоту? Как найти себя в этом мире? Эти и многие другие вопросы возникают в жизни Дмитрия Безвольева, заставляя выбирать между двумя крайностями. Действительно ли мир такой, каким его видит главный герой или же это внутреннее отражение? Эта история о психических расстройствах и их влиянии на жизнь человека.

Письма, навеянные идеалом вдохновенного странствующего мечтателя, желающего поднять ключи мироздания, отворить двери и выпустить на свободу птиц. Жаждущего прикоснуться сомкнутыми трепещущими от вожделенной тайны губами к возбужденному, словно женские перси, небесному синему граду, в котором он ищет спасение от погибающего мира, предающего законы духа.

Или — О том, как порой бывают разрушительны чары желаний.

В центре повествования — обычный человек.

Бывают часы и минуты, ставящие под сомнение всю нами ранее прожитую жизнь. И хорошо, если это осознание приходит вовремя. Не поздно. Рассказ повествует о юноше, вся сознательная жизнь которого была крепко связана с обязанностями. По причине высоких требований к себе (быть может, и по причине высоких ожиданий от близких) он совсем забыл про себя, отрекся от своих желаний в угоду исполнения своего долга перед родителями, знакомыми и обществом, тем самым заменив свое "я" тем, что требует от него окружение, долг перед ним. Все это близит юношу к неминуемому внутреннему конфликту, который может стать решающим в его судьбе. Рассказ не лишен мистического подтекста.

Скасаззос 1138, особь-инспектор, должен установить причину, по которой 42 особи-археолога, изучавших артефакты расы Исполинов, населявших Землю прежде Хаз'Тат, совершили самоубийство. Исказо 213, особь-археолог, способный понимать мышление других особей своей специализации, даёт ему ответ.

(Нет, это не детектив, а околофилософский диалог).

Рассказ повествует о судьбах молодых людей, чьи самоотверженные помысли и поступки под натиском несправедливости, обмана и предательства стали определяющими в их жизни в дни Иранской революции.

Танцует бабочка - и смерти ждёт, сквозь слезы взгляд пьёт свет и тени. Восходят лики женщин в отдаленье, одушевляя синий свод. Улыбка в блеске солнечном дрожит, иду, и прибавляет силы то, что любовь меня проводит до могилы. Зазеленеет весной гранит.
с) Георг Тракль

Этот злосчастный ироничный парадокс множественности. Так много людей вокруг, они ходят толпами. И чувство одинокости невидимой аурой разлито в воздухе. Хочется поговорить с кем-то: о том, кто мы есть? Куда мы идём? Что у тебя внутри? Провести инвентаризацию чувств и мыслей. Об отношении к ночи. О любви. О секретах страданий... Но повседневность душит. Наверное, это никому неинтересно. И эти бесполезные сокровища, которые лежат у твоих ног, но что тебе с них? Неужели твои нужды были от них удовлетворены? Ты получил, что хотел? Теперь ты счастлив? Нет, ты забыл, и это в данный момент является твоим временным анестетиком. Временным.

Сборник стихов об абстрактных чувствах к миру внутри и к миру снаружи, к любимым людям и жизни вообще. Через формы сюрреализма протягивается тонкая золотая нить вдохновения, ведущая к хрустальным оазисам творческих идей, которые так необходимы чувствительному человеку.

От горячего, авторского сердца направляю энергию художественного Понятного к сердцам, жаждущим Освобождения.

Система радиолокации и связи, поврежденная взрывом, вышла из строя. Корабль погрузился в тишину и темноту: мощности резервного реактора и запитанной от него системы хватало лишь на поддержание жизнеобеспечения и минимальной гравитации. "Немой и ослепленный ВН-754-21 дрейфовал с космосе в неизвестном направлении. Попытки починить аппаратуру ни к чему не привели.
Иванов помнил, как отдал приказ к эвакуации и надел на голову тяжелый шлем мнемомашины, преобразовавшей его сознание и личность в цепочку электрических импульсов и cкопировавшей их в мозговой модуль бионического тела с инвентарным номером 754-21-1-1.
Потом он стоял перед самим собой и молчал..."