Причины популярности жанра «Постапокалипсис»

Я не считаю свою точку зрения на этот жанр единственно верной и с удовольствием ознакомлюсь с другими в комментариях. 

Жанр «постапокалипсис» вызывает, имхо, однозначные ассоциации: все умерли (а мы остались) и нам нужно выживать, сражаясь за место под солнцем с другими выжившими. 

В сегодняшнем мире человек - это песчинка, от которой ничего не зависит. А каждый из нас - личность, каждый из нас - вселенная, и примириться с ролью песчинки человеку не так-то просто. Люди, живущие в городах, ежедневно оказываются в толпе - висят на поручнях в метро и автобусах, с толпой переходят дорогу на зеленый свет, часами стоят в пробках, толкаются в магазинах - и раздражение, накопленное за день, толпа выливает человеку на голову. Не думаю, что многие искренне желают окружающим скорейшей смерти - но, положа руку на сердце, нет-нет да и подумаешь: «Чтоб вы все провалились!»

Книга в жанре «постапокалипсис» исполняет эту тайную мечту, не отягощая совесть читателя. Ну а чтобы скрытая агрессия все-таки нашла выход, сюжет предполагает, что неплохо было бы дострелить оставшихся в живых по вполне объективной причине: иначе они дострелят тебя. Я считаю, что привлекательность жанра обусловлена этим в первую очередь. 

Ну и вторая причина его привлекательности: в мире, где останется мало людей, значимость каждого возрастет, человек уже не будет песчинкой, он сможет себя реализовать в условиях гораздо более низкой конкуренции, чем сейчас. Впрочем, здесь виной всему модель «свободной конкуренции индивидов», в которой проигравших всегда больше, чем победителей. 

Тем авторам, кто собирается гладить своего читателя по пузику, ни в коем случае не стоит отходить от канона. Ибо объединение перед лицом экстремальной ситуации – это всегда обязанности, а отстрел конкурентов – это права, которыми автор щедро наделяет героев (а через них - читателей). В самом деле, кто же хочет обязанностей и не хочет прав? 

Не надо думать, что книги и фильмы, в массе своей показывающие постапокалипсис как драку за место под солнцем, не формируют у массового читателя и зрителя соответствующих стереотипов. Так что, случись оно на самом деле, выживших писателей перестреляют не бандиты, а воспитанные ими читатели. 

Нет сомнений, люди, какие они есть сейчас, в условиях выживания поведут себя по-разному, и в большинстве, возможно, не очень красиво (см. мой предыдущий пост). Но выживут-то не те, кто умеет лучше стрелять, - а те, кто сможет объединиться. Тот, кто будет драться против всех за место под солнцем, обречен или на смерть, или на деградацию. 

Как вы думаете, почему на сигнал SOS откликаются все, кто его слышит (за очень редким исключением)? Почему никому не приходит в голову принять взвешенное решение: а надо ли, а стоит ли, а не подставим ли мы себя под удар? Люди, живущие в экстремальных условиях, по отношению друг к другу обычно ведут себя совсем не так, как люди сытые, живущие в тепле и безопасности. Не надо думать, что они добрее, честнее или сентиментальнее – ничего подобного. Они знают, что если сегодня не придут на помощь нуждающимся в ней, завтра никто не придет на помощь им самим. И вероятность того, что помощь им потребуется, существенно выше, чем у обывателя. 

В «Дороге» Кормака Маккарти идея необходимости объединения людей в постапокалипсисе подавалась робко и осторожно (в фильме ее подали немного ярче), не только потому, что западный мир гораздо более рай, нежели наша жизнь – протестантская этика тоже сыграла свою роль, разобщение людей началось задолго до райской жизни. Чего нельзя сказать о скандинавских странах и России – где климатические условия жестче, а плотность населения ниже. Идеи объединения в западном менталитете (а вслед за ними и в нашем) – это моветон, коммунистическая пропаганда, подрыв основ западной идеологии конкурентной борьбы индивидов. А ведь еще в начале 20-го века дружба, взаимовыручка, самопожертвование были неоспоримыми идеалами, воспетыми в европейской и американской литературе. 

Не могу не вспомнить роман Анны Самойловой «Красивый и чайлдфри», где во главу угла поставлена необходимость объединения людей в экстремальной ситуации. На этот роман я писала рецензию и искренне считаю его достойным прочтения. Я думаю, история, произошедшая в этом романе - в некотором роде приквел к моей «Мертвой зыби».

Моя «Мертвая зыбь» - это, конечно, утопия (или антиутопия, кому что больше нравится). В книге со времени апокалипсиса прошло около двухсот лет, идея объединения людей для совместной борьбы с силами природы там подана как данность, свершившийся факт. Но непременно находятся критики аннотации (!), считающие объединение людей недостоверным. Им непонятна и неприятна идея объединения, они ждут от жанра «постапокалипсис» совсем иного. Впрочем, в последнее время в литературе достоверностью и реализмом все чаще считается наиболее мерзкое изображение людей, что так же дает героям (читателям) право на мерзости. 

Увы, я по пузику никого гладить не стану и безусловных прав на отстрел себе подобных героям (читателям) давать не хочу.