Из чего сделано #5. Макс Акиньшин, "Тридцать восемь сантиметров"

Привет, зайцы! 

Это снова рубрика "Из чего сделано". Разбирайте федоры и пыльники, значки и револьверы, лупы и шляпы с двумя козырьками ─ сегодня у нас в меню детектив Макса Акиньшина "Тридцать восемь сантиметров". 

Уже традиционно в рубрике сначала даётся краткая оценка книги, и лишь потом мы переходим к разговору о том, из чего она сделана. Однако, на этот раз давайте сделаем иначе и дадим всё вперемешку. 

Во-первых, а почему нет? "Моя селёдка, куда хочу ─ туда и вешаю" 

А во-вторых, конкретно для этой книги, как мне показалось, эти вопросы неразрывны. И вообще, в обзоре этой книги не повредит немного гонзо.

Честно говоря, получив заявку на разбор детектива, я поначалу несколько насторожился. Мой опыт как-то больше фэнтези релевантен, ну, или фантастике в целом. Реалистичной прозы, впрочем, тоже не испугаюсь, особенно исторической. Но детектив... Детективы ─ это отдельная Вселенная. У них свои законы, свои критерии оценки, свой способ общения с читателем. Своя теория, если угодно. Её незнание, безусловно, не помешает вам читать детективы, но пытаться их препарировать без теории ─ поступок очевидно самонадеянный. Тем более ─ для человека, который детективы читает мало, так что не сможет и сравнениями с прочитанным толком воспользоваться. 

На самом деле, зря я переживал. Первая же глава повеяла крайне знакомыми вещами. 

Киберпанк, из которого убрали хайтек, злобные дзайбацу и вообще весь кибер со всей фантастикой. Паланик-лайт, почищенный от избыточного физиологизма. В общем, взяли Холдена Колфилда и промотали сколько-то лет, проведя его по пути от слишком умного для своего окружения рефлексирующего меланхоличного юноши-бунтаря к слишком умному для своего окружения рефлексирующему официанту в манчестерском пабе, весь бунт которого выходит в свисток сарказма во внутренних монологах. Старина Холден таки впечатался с разбегу во всё дерьмо этого мира, которое, как оказалось, прежде представлял себе скорее теоретически. И, чтобы не сойти с ума, не шлёпнуться на самое дно и не загнуться где-нибудь у пожарного выхода из паба с дурманом в венах, принятым в порядке стремительной ретирады от тошнотных будней, он зачерствел. 

Если субъективно, то не люблю я это полувековое уже донашивание битнических штанов, пусть и с нашиванием новых заплаток иногда даже на новые дыры. Если объективно, то не могу не отметить, что стилизация, вольная или невольная, автору удалась. Выглядит узнаваемо, но не эпигонски. Возможно, потому, что сознание отказывается воспринимать "Тридцать восемь сантиметров" книгой. Это фильм, записанный буквами. Новеллизация не снятого кино, если выражаться грамотнее. А в кино, или сериале, как вариант, подобное узнавание проходит более доброжелательно, без усталого "а, блин, опять".

Где же здесь детектив, спросите вы? О, я тоже задавался этим вопросом. И далеко не только в течение первой главы. Лишь когда антураж филейных частей славного города Манчестера начал сменяться-таки декорациями "Смерти в раю" (это такой англо-французский детективный сериальчик, если кто не знал), только несравнимо более жёсткими, чем в оригинале, я начал примерно представлять, куда ветер дует. 

Кстати, если этот сериал автор таки смотрел, то, кажется, он его не слишком жалует. Поскольку сразу же после посадки самолёта в райском осколке эпохи колониализма начинается сущий балаган, в котором даже к откровенно нереалистичным деталям цепляться неохота. Да ещё и с нюансами, призванными, судя по всему, добить тех SJW, которые уцелели после Манчестера. Кстати, я при рассмотрении Манчестера об этом упоминал? Нет? Ну, тогда считайте, что сейчас упомянул. 

И вот когда в этот цирк с мастодонтами и окаменелостями вдруг вваливается сбежавший из вполне себе отечественной криминальной драмы флэшбек протагониста... Знаете, это внезапно. 

И лишь затем, когда треть произведения уже за спиной, начинается детектив. 

В преисподней наверняка есть специальная сковородка для тех, кто пересказывает детективы, нахально спойлеря кусочки мозаики с разгадкой. Потому я этого делать не буду. Отмечу только ещё один нюанс насчёт жанровой принадлежности книги. 

Это солей. То есть такой нуар, где не наблюдается вечной ночи и серых стен, но характерная жанровая задница от этого никуда не девается ─ напротив, становится лишь лучше заметной на контрасте и при нормальном освещении. Конкретно в этом образце она несколько маскируется уже упоминавшимся балаганом. Но в определённые моменты истинное нутро этой книги вдруг обнажается. Вот такой вот получается тропически-яркий гротескно-фарсовый нуарный детектив. Ну, и гремучая же смесь получилась... 

Но эта гремучая смесь и является ответом, из чего сделан этот роман. Огромный пласт нуарного кино (именно кино), пропущенный через "Смерть в раю" и деконструирующий её, приправленный фарсом примерно в той же степени, в которой настоящий мексиканский буррито заряжен халапеньо. Это если внешне. 

А внутренне не особо-то это и детектив. Вполне себе характерная современная психологическая проза об очень одиноком человеке. 

Вот как-то примерно так. 

А в следующем выпуске нашей рубрики ─ Светлана Жуковского и "Дети разбитого зеркала. На восток".