Сэры, серы и мессеры

Субъективно, но в сочинении историй (не люблю слово «писательство», слишком много паразитных смыслов) есть целых три вида кайфа. Первый ─ это чистая радость творчества. Второй ─ это когда ознакомившийся с творчеством читатель пишет тебе, что ты молодец. И третий, собственно, субъективный ─ это когда в поисках информации для книги узнаёшь кучу всяких интересных штук. То есть, узнать-то их можно было и без всякой книги, однако, когда майнишь матчасть не ради досужего любопытства, а по делу, ощущения совсем другие. 

Ещё только затевая работу над романом, я сразу для себя решил: всю британщину ─ нафиг. Нет, я вполне уважительно отношусь к культуре, породившей «Артуриану», Шекспира, Толкина и «Битлз». Просто сколько ж можно-то? Потому за культурную основу я решил взять всяческую германщину. Предупреждая обвинения в непатриотизме ─ по славянщине, чтобы не получились лубок или байки непохмелившегося неояза, нужно очень душевно в источники зарыться, так что это как-нибудь позже, как время и силы будут. 

Казалось бы, развернуться там есть где: и история неплохо известна, и самобытных фишек достаточно, и в плане эпико-фольклорного пласта в наличии «Нибелунги», «Фауст», братья Гримм и вот это вот всё. Но вышел небольшой затык с чисто бытовым нюансом. К персонажам ведь должны как-то аутентично обращаться, в зависимости от их социального статуса. А оперировать «херрами» мне по очевидным фонетическим причинам чего-то не захотелось. Пришлось пожать плечами и скорректировать концепцию: пусть будут не квази-германцы, а квази-лотарингцы. Причём, которые не западные, не восточные, а самые центральные, которые сами не в курсе, кто они скорее, немцы или французы. А раз так, то можно без зазрения совести использовать французское «мессир». 

Ладно, не совсем без зазрения ─ мало того, что при этом слове сразу Булгаков вспоминается, так ещё и звучит оно с немецкими именами слишком контрастно. Так что сдвигаемся из Лотарингии южнее, в Арелат, и невозбранно тащим итальянскую вариацию этого слова ─ «мессер». Звучит уже более германисто. Правда, здесь и другие ассоциации всплывают ─ с мессером Помпилио дер Даген Туром Вадима Панова. Но это пережить уже можно, тем более, что контекст употребления такой титулатуры совсем разный. У Панова это предмет особого пафоса, тогда как исторически «мессер» ─ это просто рыцарь. От зело знатных господ, у которых, впрочем, и другие титулы найдутся, до затрапезнейшего шевалье без экю за душой, владеющего лишь оружием, заморённой клячей да живописной руиной, для гонора именуемой замком. А ещё «мессерами» окликали судей, адвокатов, цеховых старшин и прочую верхушку среднего класса. Это, впрочем, не обязаловка уже, а чисто итальянская фишка, где вместо затюканных бюргеров были гордые коммунары, решительно имевшие в виду все вот эти вот условности-сословности. 

А вот теперь забавный момент. Кроме «мессер», ходило в средневековой Италии (и Франции, кстати) более короткое обращение «сер». Не путать с «сир», «сир» ─ это король. А «сер» ─ это любой лично свободный простолюдин. Какой-нибудь булочник Джованни, к примеру, за которым знатности в упор не наблюдается, но и обращаться к нему «эй, ты», как к крестьянину, уже как-то некузяво. 

Вот вам и благородные сэры получаются. 

P.S.: Кстати, не знаю, как там на самом деле, не лингвист, но кажется мне, что не случайное это созвучие. От щедрот Вильгельма Завоевателя в Англии и кнехт (knight) рыцарское достоинство получил (Вилли вообще всю свою армию поголовно в титулах поднял). Похоже, нечто подобное произошло и с «сером». 

Но это не точно