Эпический Карна. Сага о герое древнеиндийского эпоса. Часть VI.

Звёздный час каждого эпического героя – его последняя битва и смерть. Собственно, эпический герой и рождается, для того, чтобы славно умереть, поразив своим нечеловеческим подвигом слушателей. Вся «Махабхарата» создавалась, собственно, ради битвы на Курукшетре, ей посвящено 4 книги – «парвы» из 18, зато очень длинных. После провалов мирных переговоров Кришна возвращается к Пандавам, чтобы передать неутешительные новости. Юдхиштхира и сейчас не горит желанием сражаться, однако другого выхода у него нет – удалиться снова в леса ему не дают братья и сам Кришна. Обе стороны выдвигаются к назначенному месту, сказание подробно описывает их снаряжение, коней, слонов и оружие. Обе стороны назначают главнокомандующих, приводя к этому случаю подходящую легенду с моралью о том, что войско, слушающее одного, побеждает, а если каждый сам за себя – оказывается разбитым. Более того – в лагере Пандавов назначенный главнокомандующим сын Друпады Дхриштадьюмна заранее распределяет, каким противникам из армии Кауравов какие герои из армии Пандавов будут противостоять. Карна достаётся Арджуне, его «распределяют», несмотря на то, что в битве он пока участвовать не будет. Отмечу, что никогда Арджуне не предложили бы «неважного» воина – это было бы оскорблением для его мастерства. Таким образом, хотя на словах в лагере Пандавов Карну всячески поносят, называя «недоумком», косвенно всё же признают его военное значение.

С какими силами выступают обе стороны? Формально перевес на стороне Кауравов: одиннадцать акшаухини (войсковых соединений, представленных четырьмя родами войск – колесницами, слонами, всадниками и пехотинцами) Дурьодханы против семи акшаухини Юдхиштхиры. По героям перевес не так очевиден: на стороне Кауравов такие прославленные воины, как Бхишма, известный многими венными победами и не утративший ни силы, ни мужества; Дрона, учитель всех принцев династии Куру; Крипа, семейный жрец Куру, обладающий, как и Дрона, немалыми воинскими навыками. Вместе с этими заслуженными героями Дурьодхана называет и Карну. С этим не согласен Бхишма и вторящий ему Дрона: Бхишма продолжает оскорблять Карну, называет его «наполовину ратхином», то есть даже не совсем воином, а так. При этом дед заявляет, что сын Карны Вришасена – махаратхин, то есть великий колесничий воин! Снова завязывается перепалка, Карна не может стерпеть оскорблений, оскорбляет в ответ Бхишму, тот насмешливо вопрошает, какие подвиги совершил сын возницы, и рассказывает один из своих подвигов. Ругань прекращает Дурьодхана, прямо говоря, что лучше бы оба думали о пользе для войны, вместо того, чтобы браниться. Отношение Бхишмы и Карны показывает не просто личную неприязнь. Для воина, по мнению эпоса, крайне важен, наряду с умением и опытом, боевой дух. Это как магическая, так и вполне практическая вещь для войны, которая ведётся непосредственно лоб в лоб, противники не пользуются дистанционным оружием вроде ружей, артиллерии, бомбардировки. Чтобы держаться в самом месиве, вести за собой, отражать удары противника – для всего этого нужно немалое хладнокровие. Принижая достоинства Карны (а тут Бхишма уже не указывает на реальные промахи героя, вроде поражения в битве с гандхарвами или неудача при угоне скота у матсьев), ставя его ниже собственного сына, Бхишма не просто говорит, что Карна – не ровня сиятельным принцам, он сознательно подрывает его дух, пытается убить готовность к сражению. 

Итак, на стороне Кауравов Бхишма и Дрона. Оба – мастера владения оружием, у Бхишмы к тому же есть дар: он не умрёт, пока сам того не пожелает. Хотя Арджуна и грозится в запале убить деда, сделать это не так просто. Однако у Пандавов есть секретное оружие – Шикхандин. Некогда это была девушка, Шикхандини, но накануне битвы она поменялась полом с неким ракшасом, и стала мужчиной. У Бхишмы есть обет – не сражаться с женщинами или теми, кто когда-то женщинами был, так что он не будет сражаться с Шикхандином, даже если тот будет на него нападать с оружием. Шикхандин – это новое воплощение царевны Амбы, поклявшейся послужить причиной смерти Бхишмы из-за нанесённой ей обиды. Про Шикхандина знают все, его историю Бхишма рассказывает Дурьодане перед битвой. Секретное оружие заготовлено и на наставника Дрону: сын царя Друпады Дхриштадьюмна рождён специально для того, чтобы уничтожить Дрону. Правда, все эти «ружья на стене» надо ещё привести в действие, автоматически они не сработают. Для воплощения судьбы нужны усилия людей, и порой немалые усилия.

Что касается Карны, перечислим заготовленные на него «ружья»: 

1. проклятье его наставника Парашурамы о том, что Карна забудет всё, чему научился у него, в самый ответственный момент;

2. проклятие некоего брахмана о том, что Карну убьют, когда он будет беспомощен, словно телёнок;

3. у Карны больше нет предметов, дававших ему неуязвимость – панциря и серёг;

4. зато есть один-единственный дротик Индры, который можно бросить один-единственный раз, и он попадёт точно в цель;

5. Карна обещал Кунти не убивать её детей, кроме Арджуны, они же такого обещания, естественно, не давали и не знают об обещании Карны;

6. в своём собственном лагере Карна, мягко говоря, не пользуется популярностью, его поддерживает только Дурьодхана и тогда, когда это не сильно раздражает Бхишму;

7. наконец, будущий возница Карны – царь Шалья уже вступил в сговор с Пандавами.

На последнем пункте остановимся подробнее. Ещё до окончания мирных переговоров стороны активно собирают войска. Царь мадров Шалья – родной брат Мадри, матери Накулы и Сахадевы, ехал, чтобы присоединится к Пандавам. Однако Дурьодхана перехватил его по дороге, заманил в шатры, накормил, напоил, и спать (с девицами) уложил. В результате Шалья вынужден был дать обещание сражаться на его стороне. Тем не менее, он заехал к Пандавам, и Юдхиштхира поручил ему одно-единственное задание. Зная, что Карна очень уважает Шалью и предполагая, что герой выберет царя мадров как своего возничего, Юдхиштхира предложил Шалье подрывать боевой дух героя всякими злыми речами. Сначала кажется, что это какая-то глупая затея: старший Пандав же не сговорился с Шальей убить Карну, а всего лишь говорить ему гадости под руку. Однако это не так безобидно, как кажется. Колесничный воин очень зависит от своего возницы. Тот не просто управляет конями, а и даёт полезные советы – вспомним пару Арджуна-Кришна. Колесница – одна боевая единица с двумя людьми, которые должны действовать чётко и слаженно, как один. Иначе всё будет плохо. Юдхиштхира заранее ослабляет Карну, договариваясь с Шальей. Особенно подло то, что Карна явно уважает Шалью и не будет подозревать в нём врага. Сам Дхармарадж признаётся, что уловка, о которой он просит Шалью, довольно нечестная. Но он считает, что к Карне её применение оправдано. Слишком силён соперник, раз Юдхиштхира не удовлетворяется заверением Арджуны, что Карну-то он прихлопнет одной левой.

Почему же Юдхиштхира придаёт такое значение «полу-ратхину», который, кстати, уже вступал в единоборство с Арджуной, и потерпел поражение? Возможно, Карна не так слаб, как это пытаются изобразить его противники. Всё-таки он – ученик Парашурамы, и когда сработает его проклятье, и как – это неизвестно. У Карны есть ещё одна черта, делающая его крайне опасным противником: в отличие от Бхишмы и Дроны, которые любят Пандавов, и, как рассчитывают доброжелатели, не будут сражаться в полную силу, Карна Пандавов искренне ненавидит и уж точно выложится по полной. То, что Карна не смог победить Арджуну при угоне скота, не означает, что он не сможет сделать это на большой войне. В конце концов, Карна ещё не использовал свой полученный от Индры дротик. То, что у Карны есть и иные подвиги, кроме неудачных встреч с Пандавами, сказание сообщит позже. Но Юдхиштхира, хотя бы отчасти, должен был бы о них слышать. 

На протяжении всей поэмы Карна теряет: рождённый как герой, в серьгах и панцире, со временем он теряет их; а обучение воинской науке оборачивается проклятием. Арджуна же приобретает: несмотря на несчастья, постигшие Пандавов, как воин Арджуна только наращивает свою силу. Его единственное проклятие оказывает лёгким и полностью избывается к началу битвы, никак не сказываясь на боевых качествах. Тем не менее, Мхбх создаёт напряжение вокруг будущего поединка героев, его исход неясен. Усилия Юдхиштхиры по обезвреживанию Карны показывают, что дело ещё не решено, случится может всякое. Замечу, что для героя эпоса хватает обычно одной-двух причин гибели, например, Зигфрид погиб из-за того, что его слабым местом воспользовался предатель. У Карны же таких причин целых 7, что не встречается более нигде, и что показывает косвенным образом силу героя.

Расположившись на Курукшетре, священной земле, обе стороны договариваются об условиях войны. По завершении боя нужно «относится с приязнью друг к другу, чтобы не было больше никакого коварства», на словесные выпады отвечать только словами и не убивать того, кто вышел из гущи боя, сражаться строго по родам войск: колесницам – с колесницами, едущим на слонах – со слонами, пешим – с пешими. Во время поединков бросать вызов и не нападать на неготового, а также потерявшего оружие, бегущего, умоляющего о пощаде, схватившегося с другим, зазевавшегося, повернувшегося спиной. Не разить ни колесничих, ни лошадей, ни оруженосцев, ни трубачей с барабанщиками. Правила эти не раз будут нарушаться обеими сторонами, тем не менее, установление их весьма показательно. 

Также показателен эпизод благословения. Перед битвой Юдхиштхира приходит мирно в стан противника и почтительно обходит своих родичей и лучших воинов: Бхишму, Дрону, Крипу, Шалью. Довольные выказанным почтением, все четверо предлагают Юдхиштхире выбрать дар. У первых трёх он выспрашивает средство, как их убить, все трое отвечают: среди Пандавов нет воина, способного на такое. Но Дрона подсказывает, что он сам опустит оружие, если услышит горестную весть, тем самым предопределяя свою смерть. У Шальи Юдхиштхира просит то, о чём они по идее договорились ранее – о помощи против Карны. Шалья снова обещает помочь. К Карне, понятное дело, Юдхиштхира не подходит, зато подходит Кришна. Он делает предложение ещё более удивительное, чем ранее: зная, что Карна не будет сражаться, пока жив Бхишма, Кришна предлагает герою посражаться на стороне Пандавов, а затем, по смерти Бхишмы, снова вернуться к Кауравам, если Карна того желает. На это предложение Карна отвечает вежливым отказом. Вообще не понятно, зачем Кришна это сделал, что это за шутки такие. Юдхиштхира же выходит перед вражескими войсками и предлагает каждому немедля перейти на сторону Пандавов. На призыв отзывается Юютсу – сын царя Дхритараштры от служанки. Юютсу считается как бы отдельно от сынов Гандхари, и переход его на сторону Пандавов лишён трагического накала, в отличие от ситуации с Карной. Юютсу хорошо знает, кто он такой, в его жизни нет предательства и надлома, он вполне удовлетворён своим местом в жизни, не участвует в никаких интригах против Пандавов. Юютсу будет одним из немногих уцелевших в битве, ему даже удастся немного побыть царём после ухода Пандавов в Гималаи. В целом, это не трагический герой, несмотря на формальное сходство по одному признаку: Юютсу сражается против родных (по отцу) братьев. Однако для трагедии этого маловато.

Первые десять дней битвы Карна, как и обещал, со своими войсками не вступает на поле боя. Дед Бхишма хорошо держится, но на убийство внуков не идёт, предпочитая уничтожать их войско. Раздражённый тем, что Бхишма беспрепятственно наносит урон Пандавам, Кришна чуть сам было не вступает в битву, несмотря на свою клятву не сражаться, но Арджуна удерживает его. Наконец, Пандавы применяют приём, подсказанный Бхишмой же: впереди Арджуны ставят Шикхандина, прикрываясь им, как щитом, Арджуна расстреливает деда. Бхишма становится «живым мертвецом»: формально он не умер, ему ещё надо дать наставления Дхармараджу после окончания войны, однако в битве никоим образом больше не участвует. Окружающие обращаются к нему как к умирающему, прося благословений. Как только Бхишма выбывает из игры, цари лагеря Кауравов тут же вспоминают о Карне, и зовут его выступить на поле боя, ведь его клятва не вступать в сражение, пока на поле есть Бхишма, закончена. 

Глубокой ночью, после того, как Кауравы и Пандавы поговорили с дедом и разошлись по своим лагерям, Карна приходит к Бхишме, чтобы выразить, как подобает, своё почтение к великому старцу и герою. Кажется, что Карна искренне горюет о Бхишме, несмотря на то, что дед его постоянно унижал. И тут выясняются удивительные вещи. Бхишма явно рад видеть Карну, хотя до этого каждая их встреча заканчивалась перебранкой. Оказывается, Бхишме давно известно, что Карна – сын Кунти и Сурья-дэва, об этом старцу некогда рассказали Вьяса и Нарада. Бхишма восхваляет Карну, перечисляя его подвиги, о которых сказание ранее не упоминало, называет его героем. А все злые слова, сказанные им ранее, говорит Бхишма, он говорил только затем, чтобы сломить боевой пыл Карны и отвратить его от участия в неправедной битве. Что и говорить, этот педагогический приём на Карне сработал ровно в противоположную сторону, из-за него Карна оказался в ещё большей изоляции и ещё больше привязался к Дурьодхане. Тем не менее, примирение было достигнуто, Бхишма не только признал в Карне родственника, «равного Кауравам и Пандавам», не только признал его воинские заслуги, но и согласился, что Кауравы и Дурьодхана сильно надеются на Карну, и благословил внука на битву «с радостным сердцем». Правда, Бхишма не думает, что Карна может победить, но обрести «высочайший путь» - уготованные героям небеса – он вполне может, наряду с самим Бхишмой и Дроной. Интересно, что сцена благословения повторяется и на следующий день, в начале другой книги Мхбх – «Дронапарвы». 

Итак, Карна, по мнению Бхишмы, отправляется на поле битвы, чтобы снискать себе место в нетленных мирах, предназначенных для героев. То есть ради славной смерти. Сам Карна готов к этому, однако вступает в битву отнюдь не в стоическом спокойствии обречённого человека, он всё же надеется победить Арджуну. Перед возобновлением битвы Кауравам нужно выбрать нового главнокомандующего, вместо выбывшего Бхишмы, и Дурьодхана обращается за советом к Карне. Хотя Карна и сам не прочь возглавить армию, он всё же понимает, что другим царям это не сильно понравится. Потому он предлагает сделать главнокомандующим Дрону – за наставником точно пойдут все другие цари-герои, и никто не обидится. Дурьодхана, надо полагать, тоже это понимает, но отдаёт решение Карне, чтобы не обидеть своего друга. Надо сказать, что впоследствии Карна довольно желчно отзывается об успехах Дроны на поле боя, намекая, что учитель уже слишком стар, мягок сердцем, и года не позволяют ему вести битву в полную силу. Разумеется, подобные отзывы страшно бесят Дрону. Однако с самого начала Дурьодхана понимает, что Дрона не заинтересован в смерти Пандавов, и предлагает оригинальный план: Дрона должен взять в плен Юдхиштхиру. Ведь, если Юдхиштхира будет убит, рассуждает принц, то Бхима и Арджуна за него будут мстить, и никто не уйдёт живым. А если взять его в плен, то послушные ему Пандавы сделают, что он скажет. Дурьодхана принудит Дхармаражда снова к игре, и отправит их в лесное изгнание. Дрона соглашается с планом, Карна же позже говорит, что, если у Дурьодханы получится провернуть такой ход, по окончании битвы он, Карна, сам уйдёт в лес и навеки сложит оружие. 

Это любопытное признание предполагает, что Карне уже не очень хочется благоденствовать под рукой Дурьодханы, как предыдущие 13 лет. Он хочет, кажется, только одного – сразится с Арджуной, которого считает равным себе, и этим добыть бессмертную славу, следующую за любым исходом поединка. Его победа – это не победа Дурьодханы, который желает только материального – власти «над всей землёй», без ненавистных соперников Пандавов. Желание Карны, хоть и относительное земное, не принадлежит к сфере материального – он не жаждет ни царства, ни женщин (и то, и другое он мог бы получить, если бы последовал совету Кришны), ни богатства. Всю свою жизнь сын Солнца хотел уважения и признания, кшатрийской славы. Никакие совершённые им подвиги не встречали похвалу даже при дворе Кауравов, о них предпочитали забывать, помнили только о неудачах «сына суты». Так что у Карны для стяжания такой славы, которая поставит его на одну доску с высокородными царями и принцами, остаётся один путь – сражение с признанным могучим героем. С Арджуной.

В течение пяти дней командования Дроны на поле боя Карна встречается с тремя Пандавами – Бхимой, Накулой и Сахадевой. Помня своё обещание Кунти, Карна не убивает их, а только похлопывает по плечу концом лука, язвит, и читает морали. Бхиме он припоминает все свои детские обиды, показывая, что ничего не забыл, и намекая, что именно несдержанность Бхимы послужила причиной вражды Карны с Пандавами. Разумеется, его поведение ещё больше распаляет Пандавов против сына возницы. Но такого рода упражнения небезобидны: сражаясь с Бхимой не в полную силу, чтобы случайно не убить его, Карна подвергается опасности. Чтобы выручить его, Дурьодхана посылает своих братьев, которых Бхима успешно уничтожает. Так повторяется три раза. В результате Дурьодхана теряет аж 30 братьев из сотни! Карна понимает, что подставляет своего друга, он печалится и льёт слёзы, но сделать ничего не может. Только сейчас он понимает, что обещание, которое он дал в порыве щедрости собственной матери, может стоит Кауравам победы и жизни.

На тринадцатый день битвы верный Дурьодхане отряд заманивает Арджуну подальше от основных событий битвы. Дрона, только этого и ожидающий, пытается заманить Юдхиштхиру в чакравьюху – особое боевое построение, из которого мало кто знает, как выбраться. Юдхиштхира посылает в чакравьюху Абхиманью – сына Арджуны от сестры Кришны Субхадры. Юный герой истребляет полчища врагов, между прочим и сына Дурьодханы Лакшмана, и Дрона приказывает собравшимся героям, включая своего собственного сына Ашваттхамана и Карну с Вришасеной, обезоружить и убить Абхиманью. Навалившись вшестером, герои наконец убивают сына Арджуны. Это убийство считается бессчетным, даже боги с небес говорят «позор!», комментируя происходящее на Земле. Арджуна, узнав об этом, приходит в ярость. Ответственным за убийство Абхиманью он делает царя Синдху Джаядратху, с которым Пандавы уже имели дело при похищении Драупади. Тогда они отпустили Джаядратху, опозорив его, теперь же Арджуна спускать не намерен. Дело в том, что Джаядратха в одиночку, воспользовавшись благословением Шивы, сдерживал натиск четырёх Пандавов в то время, пока Абхиманью убивали в чакравьюхе. Арджуна публично клянётся убить Джаядратху до следующего захода солнца, а иначе – взойти на жертвенный костёр. Узнав о клятве, Дурьодхана ставит охранять Джаядратху значительную часть войска Кауравов. Кришна, вернувшись в лагерь Пандавов, ругает Арджуну за необдуманную клятву, указывает, что выполнить её весьма сложно, и начинает придумывать, как Арджуне избежать смерти в костре. 

Ночью Арджуна во сне отправляется в обитель Шивы, где получает очередное небесное оружие – пашупату, которой Шива гонял богов на жертвоприношении, в котором ему решили не выделить долю. В конце концов, перед самым закатом, Арджуна выполняет свою клятву и убивает Джаядратху. На пятнадцатый день битвы наступает черёд Дроны отправиться в небесную обитель. Но перед этим случается крайне важный эпизод. Несмотря на ранние договорённости, битва продолжается и ночью. Вообще после убийства Абхиманью единичные нарушения правил битвы переходят в массовые, и война ведётся уже как попало, никто не следит за выполнением договорённостей. В армию Дурьодханы, рассеивая её, врывается, по просьбе Кришны, Гхатоткача – сын Бхимы и ракшаси Хидимбы. Он не только сильный воин, но и владеет волшебством, майей: может становится большим или маленьким, представать как туча с молниями, или как огонь. Такого противника крайне сложно одолеть в прямом поединке. Гхатоткача целенаправленно преследует Карну: герой не отступает, но выдержать битву с таким могучим противником сложно. Несколько раз Гхатоткачу отвлекают от Карны, давая ему передышку, воины Кауравов, но наконец и их силы истощаются. Тогда все цари и сам Дурьодхана просят Карну применить тот самый дротик Индры, который он заготовил для убиения Арджуны. Делать нечего, Карна совершает подвиг убийства Гхатоткачи, требующий, несмотря на наличие чудесного оружия, силы и отваги, и лишается дротика.

Узнав об этом, Кришна чуть ли не пускается в пляс, чем вызывает недоумение и возмущение даже Арджуны, ведь Пандавы скорбят по Гхатоткаче. Но божественный объясняет, что этот дротик в руках Карны представлял очень грозное оружие. Именно из-за него Кришна не позволял Арджуне встретится с Карной на поле битвы, вовремя уводя колесницу на другие участки. Гхатоткача совершил великое дело, смерть его не напрасна – он послужил великому делу восстановления дхармы. Теперь Карна окончательно обречён, исчезло его единственное преимущество. Но до гибели героя ещё остаётся время. 

На пятнадцатый день битвы Дрона так опустошает войска Пандавов, что Кришна склоняет Юдхиштхиру к не вполне честному приёму. Он предлагает сказать, что сын Дроны, Ашваттхаман, которого учитель любит больше жизни, убит, и это известие убьёт в Дроне охоту сражаться. Так как Юдхиштхира никогда не лжёт и этим известен, решено было убить слона по имени Ашваттхаман (интересно, слон носил такое имя с рождения, или для такого случая его решили переназвать?). Бхима убил несчастное животное, трубачи затрубили в раковины и стали везде кричать, что Ашваттхаман убит. Дрона переспросил об этом Юдхиштхиру, полагаясь на то, что Дхармарадж никогда не лжёт. Тот подтвердил, что Ашваттхаман убит, и тихо добавил «слон, а не человек». Но эти последние слова были заглушены звуками раковин и барабанами. Уверившись, что его сын убит (хотя как это вообще возможно, ведь Ашваттхаман родился с драгоценным камнем во лбу и был одним из немногих бессмертных на поле Куру), Дрона опустил оружие и сел в медитативную позу, приготовившись принять смерть по обычаю брахманов. В Мхбх в другом месте есть весьма любопытные описание практики ухода, когда человек сам вызывает у себя инсульт. Видимо, так намеревался поступить и Дрона.

Но тут подскочил Дхриштадьюмна, сын Друпады, возникший из огненного жертвоприношения мститель за обиды отца. Он, не долго думая, снёс голову престарелому учителю, несмотря на крики Арджуны. На упрёки последнего Дхриштадьюмна ответил, что и сам Арджуна не без греха – он сначала отсёк руку царю-герою Бхуришравасу, а затем, когда тот сел в молитвенную позу, чтобы умереть спокойно, ещё и отсёк голову. Арджуна возразил, что Бхуришравас напал на Сатьяки – родича и близкого друга Кришны, и занёс меч над ним, уже безоружным. Так что убийство было вполне оправдано. Перепалку прекратил Юдхиштхира. Заметим, что Пандавы уже второй раз воспользовались не совсем честным приёмом убийства сильного противника – Бхишма был первой жертвой, Дрона – второй. Оба противника, очевидно, не могли быть повержены Пандавами в честном бою, о чём говорил Кришна прямым текстом, да и они сами говорили. Но и Кауравы не без греха – убийство Абхиманью, разумеется, не соответствовало правилам воинской чести и договорённостям.

После убийства Дроны место главнокомандующего армии Кауравов снова стало вакантным. И уже никто не возражал, когда Дурьодхана поставил туда своего любимца Карну. Пообещав расправиться с врагами, как и те, кто был до него, Карна вступил в бой. Шестнадцатый день битвы отмечен нечеловеческими подвигами и Карны, и Ашваттхамана, раздражённого смертью отца, и Пандавов. Всё это время Арджуна и Карна рвались наконец встретится друг с другом, но их отвлекают бои на разных участках поля. Однако в целом армия Кауравов в конце дня потеряла больше, чем Пандавы, благодаря мастерству Арджуны. Дурьодхана сдержанно указывает на это Карне, интересуясь, когда же будет выиграна война. В ответ Карна клянётся в течение следующего дня либо убить Арджуну, либо самому быть убитым от его руки. 

В начале дня зловещие предзнаменования намекают, что случится что-то ужасное: на небе вьются тучи, а сезон-то неурочный, «сухой», вдобавок идёт дождь из человеческих костей. Явления эти предназначены не для героев – ни Карна, ни Арджуна нимало не обращают на них внимания – а для слушателей. Битва закипает с новой силой. В средине дня (примерно) случается трагикомический эпизод, показывающий, насколько уже все устали и раздражены. Карна настигает Юдхиштхиру, не убивает его, согласно обету, но и не пытается взять в плен для Дурьодханы, видимо, окончательно смирившись со своей ролью двойного агента. Кажется, что для Карны важнее не закончить войну победой Кауравов, а стяжать славу героя тем или иным образом, и о других вариантах развития событий он просто не думает. Карна, как водится, читает Дхармараджу лекцию о дхарме, после чего отпускает, осыпая насмешками. Юдхиштхира, едва придя в себя, науськивает своих воинов убить Карну, но видит, что это бесполезно, и удаляется в свой лагерь в расстроенных чувствах. В это время Бхима сражается с войсками Кауравов, Карна его теснит, на помощь приходит Арджуна, но Бхима просит его съездить в лагерь и получить информацию об Юдхиштхире – возможно, царь ранен или убит, непонятно, почему он не на поле битвы. Арджуна едет в лагерь, там его встречает вполне целый Юдхиштхира, который думает, что Арджуна убил Карну и приехал сообщить об этом. Дхармарадж разражается длинным панегириком в адрес брата, Арджуна останавливает его, с недоумением отвечая, что нет, он не убил ещё Карну, а только поехал проверить, куда это царь так внезапно исчез. Юдхиштхира приходит в гнев, и начинает ругать и оскорблять Арджуну, называя его хвастуном, и предлагает ему передать свой знаменитый лук Гандиву кому-то другому, раз сам не способен им пользоваться. 

В ответ Арджуна, младший братец, который всегда слушался Юдхиштхиру и даже во время игры в кости урезонивал Бхиму, который терпел все 13 лет изгнания без малейшего ропота, тот самый Арджуна молча вынимает меч и идёт на брата с намерением его убить. Кришна догадывается о его настроении и отводит в сторонку, поговорить. Выясняется, что Арджуна некогда в сердце своём дал клятву убить любого, кто предложит ему отдать Гандиву кому-либо другому. С трудом Кришна убеждает разгневанного героя, что из-за такой дурацкой клятвы не стоит убивать родного брата. Арджуна успокаивается, просит прощения, обещает убить-таки Карну, и возвращается на поле боя. Этот эпизод показывает, насколько все уже не в себе и слабо себя контролируют.

Но я ещё ничего не сказала о том, сработал ли план Юдхиштхиры с Шальей. Как только его посвятили в главнокомандующие, Карна тут же захотел, чтобы Шалья был его колесничим, как и предвидел Дхармарадж. Шалья поломался, как будто бы забыв, что таков и был его заговор с Пандавами, но в конце концов согласился. Отношения героя и возницы меняются несколько раз на протяжении битвы. Шалья вроде бы честно выполняет свой уговор вредить Карне, злословя его под руку, сомневаясь в его геройственности и мужестве, и умениях. Однако Карна за ответами в карман не лезет, и прямо во время битвы между воином и возницей завязываются перепалки, что на руку Пандавам. Вспомним, что пара Арджуна-Кришна ведёт себя совершенно иначе. Кроме добрых советов, Кришна несколько раз буквально спасает Арджуне жизнь: он останавливает колесницу и погружает её в землю нечеловеческим (буквально) усилием, когда стрела Карны летит прямо в голову герою, в результате сбивая только его знаменитую диадему. Позже колесница Арджуны буквально рассыпается в прах, и Кришна поясняет, что она бы давно сгорела из-за усилий Бхишмы, и Дроны, и Карны, но он, Кришна, своим божественным присутствием не дал этому свершиться. 

Отношения Шальи и Карны далеки от этого идеала дружбы. Тем не менее, Шалья впечатляется словами и поступками Карны, который ведёт неравный бой с обстоятельствами и собственной злой судьбой. Временами Карне удаётся настроить своего возницу на нужную волну, и Шалья, как будто бы забыв о заговоре, начинает подбадривать героя, как и положено правильному вознице. 

Роковой поединок всё ближе: Арджуна убивает Вришасену, сына Карны, которого сам Бхишма восхвалял как великого колесничего бойца. Не просто убивает, но, на глазах отца сначала отрезает стрелами Вришасене руки, а затем и голову, совершая месть за убийство Абхиманью. Разгневанный, Карна рвётся в атаку, но внезапно забывает все волшебные мантры, выученные у Парашурамы. Тогда он в бессильном гневе «размахивает руками» и ропщет, говоря, что «Знатоки дхармы всегда твердят, что она хранит поборников своих от бед. Ныне она столь низко пала, что не хранит преданных моих друзей, и я склонен думать, что дхарма не всегда даёт защиту!», в то время как он сам, и колесница его «шаталась», словно пьяная. Казалось бы, что смертный час героя настал – но нет, нечеловеческим усилием Карна берёт себя в руки. Он вспоминает все свои мантры и умения, и снова вступает в битву с Арджуной! Замечу, что во время той беспрецедентной битвы двух героев все вокруг были поражены их стрелами, а живые разбежались, и наблюдали битву издалека, не смея приблизится к могучим сынам богов. Герой освобождается от проклятья учителя, и спасает себя сам – уникальный образ для эпоса. Более того, Карна даже начинает одерживать верх над Арджуной!

Этого уже стерпеть не может Кришна. Он снова и снова повторял Арджуне, что тот должен применить «самое лучшее» своё оружие, и ядовито интересуется, когда же, наконец, его друг покажет себя настоящим героем. Арджуна уже изготовил брахмастру (а Карна сделал то же самое), как вдруг колесо колесницы сына Солнца застряло в раскисшей от крови земле – так сбылось второе проклятие, проклятие брахмана за убитого телёнка. Тогда Карна, проливая в бессильном гневе слёзы, сказал: «Потерпи немного, о Пандава! Ты видишь, по воле рока увязло колесо у меня среди бранного поля; так отрешись, о Партха, от мысли убить меня, достойной лишь негодяя! Герои никогда не наносят удара в битве тому, у кого распущены и спадают на лицо волосы, тому, кто повернулся спиной, или брахману, или тому, кто в знак покорности сложил ладони, кто просит пощады или бросил оружие, тому, кого постигла несчастливая случайность, о Арджуна, тому, кто остался без стрел, у кого упал доспех, выпало из рук или сломалось оружие. Царь никогда не поступит так по отношению к царю! Ведь ты - преотважнейший герой, о Каунтея: потому повремени немного, пока я не вытащу из земли колесо, о Завоеватель богатств! Не подобает тебе, стоящему на колеснице, убивать меня, стоящего на земле! Я не жду зла ни от Васудевы, ни от тебя, о Пандавея! Ты ведь по рождению кшатрий, продолжатель великого рода. Помня заповеди дхармы, повремени немного, о Пандава!» 

Это – момент истины. Карна не просит у богов победы, он хочет только честного боя. И, по его мнению, сам он это заслужил. Карна всегда очень щепетильно относился к дхарме воина, о чём сказание упоминает не раз. Строгое следование этическим нормам ведения поединка в ущерб практическим соображениям – способ подтверждения высокого социального статуса индивида в архаическом обществе. Вот почему в «Илиаде» носителями «стыда», которых можно укорять в недостойном поведении в битве, являются только вожди, то есть «лучшие» (аристой), но не «подлый» люд (какой). Статусом «лучших» по рождению обладают Пандавы, и этого же статуса так остро не хватает Карне, их незаконнорождённому брату. Может быть, именно поэтому Карна обречён на неукоснительное соблюдение воинской этики, тогда как для Арджуны это менее обязательно – все и так знают о его царском происхождении. В конце концов, даже очень дурной царский сын – это тоже царевич. Пример – всеми порицаемый Дурьйодхана. Другим примером, кстати, является сам Арджуна, чьё поведение с Экалавью (а в дальнейшем – и с другими царями) далеко от предписываемого благородства. То, как Карна страстно упрекает Юдхиштхиру в нарушении воинской этики больше говорит о самом Карне. Надо сказать, что до сих пор и читатели, и исследователи Мхбх в качестве образца воинской дхармы рассматривают именно Карну.

Единственным сомнительным моментом для Карны как воина является участие в убийстве Абхиманью, которое осудили даже боги. Однако это не слишком большой проступок по мнению сказания: во-первых, не Карна был инициатором, он выполнял указания главнокомандующего Дроны, во-вторых, даже Арджуна считал Джаядратху главным виновником смерти сына. 

Что же насчёт других обязательств Карны, складывающихся в дхарму его жизни? Как сын Карна безупречен – он не только считает своих приёмных родителей, отдавших ему столько любви, лучше отказавшейся от него матери, но и самой этой матери даёт дар, почти непосильный для человека в его обстоятельствах. Мы не знаем толком, каким Карна был мужем, однако сыновей он точно любил, а судя по тому, какое горе выказывают впоследствии его жёны, вряд ли он как-то сильно их огорчал. Местные сказания, не входящие в основной корпус текстов Мхбх, рисуют Карну и идеальным возлюбленным и мужем. Приведу в пример сказани о Падмавати. Карна, огорчённый тем, что гордая Драупади открыто высмеяла его на своей сваямваре, отказавшись даже рассматривать как претендента на свою руку из-за происхождения, едет домой, в Ангу. По пути он спасает от разбойников царевну Асавари и её горничную Падмавати. Падмавати влюбляется в Карну, но не показывает этого, так как видит, что царевна увлеклась героем, и сам Карна влюблён в царевну. Но, когда Карна приходит к царю, просить руки дочери, царь не готов отдать Асавари сыну суты, хоть он и царь Анги. Карна идёт к царевне, чтобы убедить её бежать с ним, и случайно слышит разговор Асавари с Падмавати. Последняя пытается убедить царевну не отказываться от любви к Карне из-за происхождения, она говорит о его достоинствах очень горячо. Но Асавари предпочитает смириться с волей отца и нормами общества. Расстроенный Карна направляется домой, но по пути к нему приходит его отец, бог Сурья. Он говорит, что Карна должен явиться на сваямвару Асавари и там встретить свою судьбу. Послушавшись отца, Карна вновь возвращается в то царство, где его оскорбили, является незваным на сваямвару царевны, побеждает всех женихов-царевичей. В страхе царь просит Асавари выбрать мужем Карну, та нехотя соглашается. Но Карна не принимает такого брака: он берёт в жёны Падмавати, поскольку понял, что такое истинная любовь. Итак, мы можем сказать, что и с семейными обязанностями у Карны всё хорошо.

Сложнее с долгом дружбы. С рациональной точки зрения Карна подводит Дурьодхану, настраивая его на войну с Пандавами, и в то же время позволяет лишить себя неуязвимости, да ещё заключая за спиной принца соглашение с противной стороной о том, что пощадит четырёх братьев из пяти. Но мы должны помнить, что поступки героев эпоса подчинены другой логике. Карна, фактически зная о том, что Дурьодхане не выиграть, что он падёт на боле боя, отказывается покидать друга, предпочитая погибнуть с ним, чем жить в довольстве с кровными братьями. Карна обещал Дурьодхане либо убить Арджуну, либо погибнуть самому, это обещание он и выполнил. Так что этот долг Карна тоже отдал до конца.

Казалось бы, небеса должны как-то вознаградить злосчастного, но благородного героя, и Карна, по всей видимости, считает, что жертвы, принесённые им дхарме – выполнение непосильных для обычного человека обязательств, должны бы как-то окупится. Он не знает, в отличие от слушателей, что Брахма-Творец на небесах уже вынес решение в пользу Арджуны: несмотря на свои достоинства, Карна должен умереть. Но герой почти это осознаёт, и стремиться только к честному поединку. Проблема в том, что, если пустить дело на самотёк, он может и выиграть. Это хорошо понимает Кришна. Он понимает также, что высшее понятие дхармы осуждает Карну. Как бы тот ни был хорош, сражается-то он на плохой, асурской стороне. И в этом – главный грех Карны, осуждают его высшие силы именно за этот выбор. Продиктованный пусть благородными, но земными чувствами привязанности. А ведь, как говорит Кришна в Гите, земные связи – преходящи, сменится тело, сменятся и связи. Главное для человека – хранить верность тому, что выше этих связей, не терять контакта с божественной силой, даже с божественной Личностью. Карна же, даже хорошо относясь к Кришне, не смог отрешиться от земных уз, и принять истину. По этой логике Карна должен умереть во что бы то ни стало.

Потому Кришна, воспользовавшись второй паузой в битве (первая была, когда Карна забыл мантры, но воспользоваться этим обстоятельством не удалось), отвечает Карне: «Не случайно ты вспомнил о дхарме! Всегда так бывает, что люди подлые, пав духом в беде, винят провидение, а не собственные скверные поступки! Но когда ты, и Суйодхана, и Духшасана, и Шакуни, сын Субалы, втащили Драупади, одной-единственной одеждой укрытую, в Зал Собрания, - тогда ты не помнил о дхарме! Когда Шакуни, искусный игрок, обыгрывал в Зале Собрания несведущего в игре Юдхиштхиру, сына Кунти, - где тогда было твое благочестие?! Когда ты насмехался в Зале Собрания над Кришной, отданной во власть Духшасаны, - где тогда было твое благочестие?! Когда ты, возжаждав обладания царством, уповая на помощь царя Гандхары, бросил Пандаве вызов на игру - где тогда было твое благочестие?!» Заметим, божественный Кришна упрекает Карну исключительно в его обращении с Пандавами, ни в чём более. Арджуна, услышав эти слова, вновь ощутил лютый гнев, и начал осыпать Карну стрелами. При этом Карна ещё какое-то время отбивал их, одновременно пытаясь вытащить застрявшее колесо! Наконец, Арджуна смог снести голову своему противнику. 

Приняв Карну, небеса промолчали, не соизволив заметить ни о нечестности боя, как в случае Абхиманью, ни пристыдили слишком уж бурно радующихся Пандавов, как в случае смерти Дурьодханы. Однако, есть сказания, в которых последние обряды павшего героя выполнил самолично божественный Кришна – что, несомненно, говорит о том значении, какое придаёт Карне вся поэма.

Однако гибель героя сопровождают апокалиптические спецэффекты: «Вышедшее из тела поверженного Карны огненное сияние его духовного пыла пронизало все небо; и все смертные воители видели это чудо, о царь, в час, когда был сражен Карна»; «Раскололся небосвод, возопила земля, внезапно повеяли свирепые ветры, стороны света задымились и вспыхнули ярким пламенем, океаны взволновались и заревели, многие горы с рощами на них заколебались, сонмы живых существ вдруг испытали небывалую муку»; «Когда пал Карна, не различить было направлений, все небо объял мрак, земля сотрясалась, падали с неба пламенно-алеющие кометы, и "бродящие в ночи" преисполнились великого ликования! Когда Арджуна "бритвообразной" стрелой снес сияющую ликом словно луна голову Карны, тогда послышались крики: "О горе! Горе!", неумолчно издаваемые существами в небе, в поднебесье и здесь на земле!» Гибель Карны сказание сравнивает с закатом Солнца: «Пылающими стрелами-лучами сжигал он воинство врага; но могучее Время-Арджуна низвело-таки Солнце-Карну к закату». Хотя Карна, кроме того, что лишился головы, весь был иссечён стрелами Арджуны, после смерти он не утратил великолепия, даже труп его был прекрасен: «А Карна, тело которого пронзили пущенные из Гандивы златокрылые, острые, напитавшие кровью свое оперение стрелы, хоть и убитый, простертый на земле, был все же прекрасен, словно солнце в венце своих лучей!»; «Носящий всевозможные украшения, а на предплечьях - браслеты из чистого золота, сраженный Вайкартана лежал на поле битвы, словно покрытое молодыми побегами дерево». Само Солнце в последний раз приласкало сына, прежде, чем завершить этот славный и гибельный день: «Тут сострадательный к преданным почитателям своим владыка Вивасван, чье тело (приобрело в этот предзакатный час) кроваво-красный цвет, коснулся своими лучами-руками забрызганного кровью тела Карны и удалился затем к далёкому океану, для того чтобы совершить в нем омовение».

Войско Кауравов было удручено, и тихо вернулось в свой лагерь, Пандавы же с союзниками ликовали. Особенно доволен был Юдхиштхира, который потом ещё и ездил смотреть на поверженного врага, мысли о котором мешали ему спать спокойно в течение 13 лет изгнания, и ещё неизвестное время до битвы, который послужил причиной размолвки Дхармараджа и Арджуны, и едва ли не смерти старшего Пандава. 

Дурьодхана, погоревав о друге, не бросился в битву, очертя голову, как иные герои в других обстоятельствах, как сделал на следующий день сын Карны Сушена. Впрочем, Дурьодхану всегда волновало больше царство, чем дружба – ради царства он согласился вылезти из озера на свой последний поединок. Санджая, сута и друг Дхритараштры, вообще считал, что Дурьодхане Карна нужен был только как воин, а человеческие его достоинства принц не ценил. Но возможно, Санджая сгущает краски – в дружбе этих двух несомненно была тёплая человеческая привязанность. Возможно, более со стороны Карны, чем Дурьодханы, но тут уж врождённая разница двух природ, в конце концов у Дурьодханы природа асурическая, а у Карны, как ни крути – божественная. 

Смертью героя эпос не заканчивается: сказание должно показать, каков окончательный вердикт богов. Показать его возможно, введя в повествование посмертные сцены. Однако прежде рассказа о мирах нетленных расскажу о памяти о Карне внутри самого повествования. Карна умер, но парадоксальным образом продолжает присутствовать в Мхбх и влиять на героев. Да и роль его постепенно переосмысливается.