О форме и эволюции космических кораблей (бонус к 14-15 главам БПвБИ)

Цикл бонусных материалов к книге "Большая пушка в Большой Игре" продолжается.

Крылья «Виктории»

Форма космических кораблей определяется стремлением обеспечить защиту броней и маневренностью. Макропушки главного калибра каждым снарядом передают цели энергию, соответствующую удару главного калибра линкора XXвека. Чтобы остановить шарик, летящий на скорости в десятки тысяч км/с, брони морского линкора явно мало. На помощь приходит технология «щита Уиппла». Идея проста. Макрон на своей огромной скорости разбивается о первый слой брони, даже если это просто кевларовая сетка. Каждый осколок дополнительно фрагментируется следующим слоем, и поражающий фактор размазывается по большой площади последнего – толстого слоя пенопласта. Против высокоскоростных снарядов пенопласт не менее эффективен, чем сталь, зато лучше защищает от проникающей радиации.

Если остановиться на этом, от каждого попадания в кевларе будут оставаться дыры, а в пенопласте – кратеры. Но это еще не все. Существует прогрессивная разработка, позволяющая автоматически устранять повреждения корпуса. Идея в том, что слой брони покрывается изнутри смолой, которая под давлением воздуха всасывается в дыру и запечатывает ее. По защитным свойствам эта смола неотличима от пенопласта: снаряду на скорости более 10 км/с все едино.

Конечно, от пылеметов этого все равно мало, а ведь еще есть лазеры. Поэтому броня «позднего таймлайна» включает в себя графеновые прослойки, служащие распределению тепла, специальную соль, которая вспенивается при нагреве, и ребра жесткости из углеродных нанотрубок. В дополнение к этому, внешние слои состоят из двигающих полос, чтобы следующие шарики не пролетали в оставшуюся от первого дырку. Против тяжелых макропушек в конечном счете даже этого мало, но правильная броня сильно повышает живучесть корабля.

Эффективность щита Уиппла повышается с ростом расстояния между слоями. То есть, нужно иметь максимальный забронированный объем. Казалось бы, корабли должны быть сферическими. Но в дело выступает фантастическое допущение. Специфика пузыря требует от корабля быть в общей планировке сигарообразным, чтобы сжимать и расширять приходилось минимум пространства. Поэтому классическая школа придает тяжелому военному кораблю форму гантели, и «Конституция» из «Вместо приветствия» в моем представлении выглядит примерно так:

Оригинал взят у fonzeppelin.

Схема не забыта: «Стремительный» из «На перехват» тоже выглядит примерно так. Но к «позднему таймлайну» разрушительная мощь пушек растет. Бой имеет тенденцию начинаться на больших даже по космическим меркам дистанциях и вовлекать много кораблей, в силу чего их можно развернуть к противнику определенной стороной. Кораблестроители стремятся обеспечить максимальную защиту с одного направления, а не равномерную со всех. Поэтому боевые корабли принимают коническую форму и могут похвастаться «острыми носами». Особенно корабли классом от корвета до легкого крейсера, на которых по ТЗ не может быть размещено много брони.

Но это порождает потребность быстро повернуться правильной стороной куда надо. Ксенонийские «Стандарты» схематически выглядят примерно так:

«Три плазменных двигателя на амбиполярной ловушке» расположены на пилонах и полностью поворотные. «Стандарт» может быстро дать прожиг в любом направлении. Это важно: для продвинутых ЛС выстрел макропушек виден даже за пылевой завесой, и сразу после него желательно делать стрейф в сторону. Ядерный импульсный двигатель в центральном корпусе будет продолжать работать даже в случае, если пилоны отстрелят. Схема «тетрамаран» считается классической для кораблей третьего массового класса. Двигательный блок «Виктории» имеет другой состав, но организован по тому же принципу. Старый добрый «Ерш» принадлежит к прошлому поколению чарийских корветов, дизайн которого аналогичен штурмовым катерам, и выглядит примерно так:

Башни «Паладина»

Сравнив то, что говорит Карим, с рассказами «раннего таймлайна», внимательный читатель мог заметить еще одно изменение в архитектуре кораблей. «Пегас» был канонеркой, построенной вокруг одной мощной пушки, и большинство кораблей во флоте вторжения тоже. «Конституция» имела несколько орудий, но все они были сосредоточены в носовой батарее. Поэтому Рита столкнулась с невозможностью быстро повернуть их для перехвата ракет. Как от этого дошли до трехорудийных башен и почему?

Начнем с поколения «Пегаса» – легких кораблей, полагавшихся в основном на индукционные пушки. Они были не только у чарийцев. Индукционная пушка Горшкова это простой и незатейливый рейлган безо всяких ВТСП-рельс, с охлаждением за счет контакта с жидкостью. Для достижения сходной мощи рейлганом с ВТСП-рельсами требуется флеботинум (подробнее здесь), но открывшие его люди переходят к батареям, потому что при росте длины проводника критический ток уменьшается. Для пушки Горшкова лимитирующим фактором остается плотность тока, после которой рельса нагревается слишком быстро и начинает плавится. Единственный параметр, который можно неограниченно увеличивать без смены материала, – длина рельсы. От нее напрямую зависит скорость снаряда, а значит дальность действенного огня. Это мотивирует строить корабль вокруг одной большой пушки.

Параллельное «Пегасу» поколение «Джагернаута» использует тепловые пушки, для которых, как и для огнестрельного оружия, предельное удлинение ствола ограничено свойствами пороха. Поэтому, чтобы увеличить мощь залпа, надо ставить вторую пушку рядом. И третью, и четвертую…Но тактика космического боя тогда предполагала сближение двух плоскостей фронта. Быстрого переноса огня не требовалось, но минимизация фронтальной проекции была актуальна. Поэтому корабли Таврилиана из «раннего таймлайна» выглядели примерно так:

Дальше идет поколение «Рикошета». Помните, так назывался первый чарийский лученосец? У «Конституции» тепловые пушки расположены в носовой батарее, но есть еще лазеры. Вернее, лазер. Лазер на корабле один, находится в самом центре, прикрыт броней и конструкционной защитой. Порождаемые им лучи выводятся с помощью системы перенаправляющих зеркал на турели. Сама по себе турель легкая (в ней нет почти ничего, кроме зеркала) и может вращаться в трех плоскостях. Хорошее оружие: трудноубиваемое, высокоточное, легко перенацеливаемое и делимое. Фраза «вооруженный лазером космический корабль может потерять девять турелей из десяти, но пока хоть одна работает – его огневая мощь не снижается ни на йоту» несколько оптимистична, ведь есть еще пропускная способность зеркал. Но суть передает.

Также у лученосцев есть три важные особенности, определившие дальнейшую эволюцию:

1) Сложная групповая тактика, в которой важна возможность быстро перенести огонь.

2) Пешка ходит вперед, а бьет по диагонали. Турель в идеале светит не прямо в противника, а на истребитель/дрона с рефокусирующим зеркалом. Спереди ее прикрывает от снарядов и осколочных торпед «зонтик» брони.

3) От лазера нельзя увернуться, но можно прикрыться пылевой/дипольной завесой. Все так делают, поэтому стрелять на слишком большую дистанцию нет смысла и из пушек.

Дальше идет поколение «Гудмунда» – корабли с пылеметами. Они появились на поле боя, где господствовали лазеры, изначально в том же качестве. Как легкое делимое оружие с хорошо защищенным энергетическим блоком (один на всех кольцевой ускоритель протонов), системой перенаправляющих зеркал магнитных линз и выносными турелями (сами «вязанки труб»). При этом, уже в десятиметровом ускорителе можно было обеспечить скорости более тысячи километров в секунду. В начале XXVвека это считалось достаточным для поражения цели на любой разумной дистанции. Борьбу за мощь залпа людям, выросшим в лазерной парадигме, было проще вести, наращивая количество турелей и мощь энергоблока.

К поколению «Паладина» макропушки перестали быть делимым оружием, но пешка все еще ходит вперед, а бьет по диагонали. Возможность быстро перенести огонь актуальна. Наращивать вероятность попадания помогает не скорость снаряда, а количество параллельно летящих снарядов. С учетом подъехавшей технологии пульсирующего щита, воздействие которого на снаряд растет с ростом его скорости, смысла делать сверхдлинные макропушки мало. Поэтому второе число в калибре ушло до шестерки, а первое – только до тройки.