Топографическая булгаковщина

Как известно, Булгаков в «Мастере и Маргарите» сделал местом действия ряд хорошо известных ему адресов ─ ту же «нехорошую квартиру» на Садовой, к примеру. Ну, не он первый и не он последний, конечно, но мне почему-то вспомнился именно он. Хотя, нет, вру. Первым делом вспомнилась «тропа Раскольникова» возле канала Грибоедова в Питере. Однако, «топографическая достоевщина» звучит немного хуже, да и посторонним ассоциациям зело способствует.

Так вот, о чём речь, собственно. 

Оказывается, вписывать сюжет в хорошо знакомые тебе локации ─ это совершенно особенный вид литературного кайфа. Одно дело ─ когда местность абсолютно вымышленная. На подробном описании таковой особо и не концентрируешься, а если и упоминаешь какие детали ─ то строго те, которые заранее там расставил с сюжетными целями, как реквизит на сцене в антракте спектакля. 

И совсем другое ─ когда ты там реально бывал. В особенности ─ если бывал много и регулярно. Такие места живее. У них есть свой эмоциональный фон, не сводящийся к сюжетным соображениям и даже влияющим на них, иногда ─ и неожиданным образом. И рассказывать историю в таких декорациях становится ну невероятно интересно. 

Скажем, вот.

В альтернативном Петрограде начала 30-х годов в этом доме на Геслеровском проспекте (который сейчас такой же Геслеровский, как и Питер ─ Петроград) на последнем этаже расположена контора, где зарабатывает на маслице до хлеба мой нынешний протагонист. Вот именно там, где терраса с колоннами, с которой открывается изумительный вид в сторону Петропавловской крепости. 

Контекст и настроение района лучше всего описывает тот факт, что в пешей доступности от этого места в разные годы жили Блок, Лихачёв, Петров-Водкин. А в другую сторону располагались (и на время действия сюжета ─ располагаются) мастерские выдающегося мозаичиста Фролова. 

Это ─ старый Петроград. Не парадный, но всё-таки несколько рафинированный. Крайне творческий. Тихий, немного сонный ─ но очень живой и настоящий.

А вот здесь протагониста угораздило проживать. 

Это у же совсем другой конец города. Григоровская улица в Волынкиной деревне (опять же, сейчас она называется иначе). Когда-то здесь располагалась дорога к царским резиденциям в Петродворце и Стрельне, благодаря чему эти места облюбовали для своих дач дворяне средней руки ─ те, кому значительно более пафосный Каменный остров был не по карману. Но затем на юге отсюда возвели Путиловский завод, и район из дворянского стал рабочим. Понятный контингент, понятные условия и самое большое количество кабаков на душу населения во всём городе. И потому те, кто там не жил, предпочитали туда не соваться. 

Кстати, и в наши дни, когда Волынкина деревня уже перестала быть таким уж особым рассадником гопоты, прогуливаясь здесь, всё равно ощущаешь некоторую иррациональную тревогу. Поневоле во всякие штуки типа ауры поверишь =)

Оба места, как нетрудно догадаться, мне весьма так неплохо знакомы. И ощущения, когда по ним прогуливается герой твоего текста, выходят просто непередаваемые. Для суровых хардкорных реалистов это вряд-ли будет чем-то новым, но фэнтезятникам, типа меня, я крайне рекомендую такое вот как-нибудь попробовать. Интереснейший опыт.