Отвяжитесь, конокрады! Часть 1-2а и 1-2б

Итак – переходим к версии 1-2а. А именно – скрытые в поэме намёки на притязания царя Николая на молодую жену Пушкина, поэтому от своего имени Пушкин не смог бы издать это произведение. Причем часть ревизионистов считает, что Наталью Николаевну в «Коньке» представляет собой не Царь-Девица, а… Жар-Птица. Ну-ну. Крамола налицо – как сказали бы Тофсла и Вифсла, страслая и ужаслая. Вот только не сходится никак. И Николай I на момент написания «Конька-Горбунка» -- молодой еще мужчина вполне авантажной наружности, а вовсе не старый хрен, желающий жать, где не сеял. И Пушкин никак уж не красавец молодой. И Жар-Птицу, равно как и Царь-Девицу Емеля добывал не для себя, а для царя и по его приказу… словом, не сходится узор, да и только. Но главное даже не в этом.

Ну подумайте сами. А.С. – как уже было отмечено, чудовищно ревнивый и болезненно чувствительный к малейшему ущербу для своей чести, к любой светской сплетне вдруг надумал намекнуть urbi et orbi, что ему тут собираются рога наставить, да не кто-нибудь, а лично царь, так что даже кровью смыть позор невозможно, так и будешь опозоренный ходить… и вот этот вот позор Пушкин собрался распубликовать всенародно, да еще и решил сделать это через третьи руки, посредством постороннего человека… ау – вы это серьезно? Вы это точно серьезно?! Это вы точно про Пушкина? Ну – разве что про альтернативного А.С. из ну очень альтернативной вселенной. А в нашей высказать подобную идею – как сказали бы фикрайтеры, полнейшее ООС. Третий сорт, нечистая работа. Шулера, позволившего себе так обдернуться, традиционно отпотчевали бы канделябром.

Внутренний Станиславский икает и глушит валерьянку литрами.

Однако не спешите распощаться с предположениями о крамоле. Ибо они плавно подводят нас к иному варианту развития данной темы. Он же – версия 1-2б.

Дело в том, что оказывается – ну вот кто бы мог подумать! – что тридцать кораблей, которые проглотил Чудо-Юдо-Рыба-Кит – это… намек на декабристов! А вот это уже и вправду крамола-крамола. И… и вообще там намек на намеке, Пушкин весь аж изнамекался, а если вы этих намеков не видите, то вы пошлые людишки без малейшей склонности к СПГС. А вот царь бы эти намеки увидел. Точно вам говорю, увидел бы. И огневался. И Пушкину бы крепко нагорело. Так что А.С. во избежание люлей спихнул авторство ничего не подозревающему Ершову, ибо в случае чего мальчику из Тобольска прилетит меньше. И вообще – куда его ссылать, если он и так из Сибири…

Вот такая версия. И если вы думаете, что это я смеюсь – так это чтобы не материться. Потому что за такие, пардон, версии полагается уже не канделябром. За них полагается перчаткой по наглой физиономии – и к барьеру.

Дорогие ревизионисты! Пушкин – наше все в поэзии. Не надо делать из него наше все в низкой подлости!

Этого не может быть, потому что не может быть никогда, и вот почему.

Первое… нет – я не буду даже говорить о том, что подобный поступок мерзок до крайности. Я скажу о другом. О том, что попытка подобным образом избавиться от последствий предполагает осознание этих самых последствий и соответствующее опасение. Так вот – если надо было бы назвать черту, наименее свойственную А.С., я назвала бы именно эту. Менее всего Пушкин когда бы то ни было думал о последствиях. По жизни А.С. был тот еще панк, и выходки за ним числились зачастую совершенно невероятные. Кто не верит – поищите очаровательную книгу Е. В. Лаврентьевой «Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет» и почитайте. Полагаю, эпизод с кисейными панталонами вас несколько ошарашит. Я уж не говорю о жестокости его эпиграмм – вспомнить хотя бы «Орлов с Истоминой в постели…» или ставшее хрестоматийным «Полу-милорд, полу-купец…» о Воронцове – а ведь Воронцов мог устроить поднадзорному ссыльному Пушкину много неприятностей. И что – Пушкина это хоть на миг остановило? Да ни разу! Либо ляпнуть, либо вляпаться – это для А.С. нормальный образ жизни. Иногда в результате он ужасался, писал друзьям испуганные письма с просьбой спасти его (например, Жуковскому) – но все это было после очередной шкоды, а не до нее. Пушкин и предусмотрительность – стопроцентные антонимы.

К тому же за Пушкиным числятся куда более резкие стихи. И он никогда не пытался приписать, к примеру, авторство известного пассажа насчет удавления последнего царя кишкой последнего попа кому-либо другому. А это куда серьезнее, чем болтовня про тридцать кораблей. Или ситуация с «Гавриилиадой», за которую, в отличие от «Конька», можно было неиллюзорно огрести. Кощунство – обвинение серьезное. И откручивался А.С. вполне основательно. Мол, я не я, поэма не моя, я нашел ее текст в приемной Икса… или все-таки Игрека?.. не помню, может, даже у Зета… в общем, мне стало интересно, я себе переписал, да, каюсь, но разве нельзя переписать для личного чтения всякую нехорошую фигню? Ну да, кто-то ее мог у меня увидеть и точно так же взять переписать, небрежность моя, верно, так ведь только небрежность… нет, точно не помню, у кого я это подобрал. Нет, понятия не имею, кто это сочинил и кто мог оставить в чужой приемной – вы и понятия не имеете, сколько постороннего народу по этим приемным шляется! Кто-то уронил – так хозяин дома за сие не в ответе, а я тем более. Разумеется, всем ясно, кто что тут переписывал, но не пойман – не поэт. Объяснения приняты, неведомый хозяин приемной не виноват, А.С. не виноват. Тут и сказочке конец, а отовравшийся Пушкин – молодец. И снова – никаких попыток свалить авторство на другого человека, подставить его вместо себя. Откреститься от опасного авторства, за которое и каторга может светить – да, безусловно. Подставить другого человека – однозначно нет.

Ну, и напоследок вопрос, что называется, на засыпку – так кто более социально защищен в том самом пресловутом случае чего? Паренек из Тобольска, который в целом пока никто и звать никак – или всероссийски известный поэт, которому за гениальность неоднократно прощалось черт знает что?

И тут я обнаруживаю, что внутренний Станиславский икнул в последний раз и перешел с валерьянки на самогон. Потому что на трезвую голову ознакомиться с такой версией уж слишком противно.

Разбор вариантов "зачем" на этом не заканчивается. Далее последует версия 1-3 - самая, на мой взгляд, хотя бы с виду пристойная. А уж потом - разбор аргументов ревизионистов в пользу авторства А.С. Продолжение следует!