Про инклюзию

В школе моим самым нелюбимым предметом была физкультура.

А самым ненавистным на физкультуре – эстафеты. Когда наш класс делили на две команды и нужно было бежать парами, по одному человеку от команды, передавая следующему палочку.

Та команда, в которой оказывалась я, проигрывала всегда.

Я просто не могла бежать так же быстро, как другие. Выкладывалась на полную, но этого было мало. Как ребята ни старались, отставание, которое получалось после моего забега, уже было не наверстать.

После проигрыша одноклассники не стеснялись в выражениях. А мне даже ответить было нечего. Я и сама была бы рада не участвовать, не подводить никого. Постояла бы в сторонке. Но учительница настаивала, чтобы играли все. 

Наверное, она хотела как лучше: сплотить коллектив, сдружить нас и все такое. Но получалось наоборот. Меня ненавидели. Я и сама бы на их месте себя ненавидела: кому охота проигрывать из-за чужой неуклюжести?

Каких-то страшных диагнозов у меня не было. Так, сколиоз первой степени. Но каждый раз, когда наш физрук зычно, по-армейски командовал: «Легким бегом марш!», для меня наступала минутка персонального ада. Одноклассники срывались с места как торпеды, а я почти сразу начинала задыхаться. Отставала на целый круг, хотя бежала изо всех сил.

Освобождение от физкультуры у меня было, со второго класса. Но только от нормативов. Вместо оценки мне ставили «зачтено» (в этом система была милосердна – иначе мой красивый табель с пятерками и редкими четверками неминуемо испортила бы тройка по физ-ре). Но присутствовать на уроке было нужно. Выполнять упражнения тоже, по мере сил.

Я ненавидела эти встречи с собственной ущербностью. Ущербностью, которую взрослые объясняли, пожимая плечами: ну, такой уж ты уродилась, ничего не поделаешь. Не всем быть бегунами.

Сейчас, конечно, понимаю: это была просто непривычка к движению. Во двор меня гулять не выпускали, сидела дома с книгами. Да еще странная по нынешним временам рекомендация врача: избегать физических нагрузок и побольше лежать, чтобы «разгрузить» позвоночник. Девочкой я была послушной, поэтому в любую свободную минуту старалась прилечь.

Но тогда я не знала, что мою проблему можно было решить элементарно. В детстве эта пропасть, отделяющая от других детей, казалась непреодолимой. И очень обидной. Вроде бы ничем особенным не отличаюсь, руки-ноги на месте, не толстая, но даже на пределе сил не могу того, что они проделывают играючи.

Не то чтобы я постоянно об этом думала. Но каждый урок физкультуры напоминал. Тыкал носом в мою ущербность.

Тот случай на детской площадке, который недавно все обсуждали, конечно, дикость. Такого отношения к больным детям быть не должно, и те, кто работает над его изменением в сторону более цивилизованного, – молодцы уже потому, что взялись за эту задачу. Но благородство цели не отменяет необходимости думать. Самую прекрасную идею можно загубить кривым исполнением. Как с теми эстафетами из моего детства, – задумывался урок терпимости к особенностям, а получился урок взаимного раздражения, переходящего в ненависть. 

Инклюзия – дело тонкое.