Пастушьи радости 1

18+

Ну, а когда, если не теперь? Все один в один. Как он играет на лютне она слышала, весь зал обалдел. Как читает стихи - о, еще как слышала и видела. И эта выходка с королем как нельзя кстати. Героическая история. Ясно же. Да и целуется он отлично. Ей точно нравится, иначе бы эта куколка так не присасывалась к его губам. 

Эрик сжимал ручку чемодана и старался на спешить. Делать вид уверенного в себе человека. Да он и был уверенным в себе. Во всем, кроме главного…

В госпитале их встретила очень пожилая и очень суровая женщина, низенькая и круглая, как пожарная бочка, на которую нацепили белый передник. Она  чиркнула маленькими глазками вверх вниз по Эрику, точно пытались точно в сантиметрах отмерить сколько в парнишке росту. 

Встретить такую громоздкую помеху на своем пути Эрик не ожидал.

- А ты еще кто? - старуха держала в пухлой руке маленький ключик на веревочке, отмычку всех его чаяний и надежд. - Тебе сюда нельзя!

Ну, давай теперь, выкручивайся, артист. На счет "два"! Собрался! 

И он собрался. Как заправский комедиант сделал постную мину. Шмыгнул носом, точно дебиловатый недоросль.

- Брательник ее, - Эрик поставил чемодан и, усевшись на него, сложил руки накрест и сморщился как от зубной боли. Мол, мне вообще никакой нужды нет тут находится, но, раз уж припахали, так и быть, подожду, обустраивайте свои дела. 

Старуха еще раз, контрольный, пробежалась глазенками по подозрительному носителю грязной рубахи и, помявшись, неуверенно отдала Ричке ключ. 

- Чтоб никаких посторонних мужчин!

- Во-во! - Эрик поднял голову, почесывая пальцем в ухе. - И я говорю! Попортят девку нам, не дай Солнце. Батя потом мне голову открутит. А мне оно надо? Мне голова нужна. Я ей ем. А, как тут у вас с охраной, кстати?  

Он лениво поднялся и взял чемодан, давая понять, что уж он-то не посторонний, а, значит, дотащит уж, так и быть, до комнаты этот тяжелый ненавистный предмет. 

- Сторож есть, - старушка немного растерялась от такого вопроса. Сделала шаг, пропуская парочку к лестнице. - Ночью сторожит, корпуса обходит с собакой. 

- Ну, это понято, - Эрик словно бы и не спешил. - А тут, внутри? От пациентов тоже надо охранять. Медсестры молодые. Понимать надо. 

- Не волнуйтесь. Дежурные на каждом этаже есть. 

- Мне-то что волноваться? Мое дело - батин наказ исполнить. Он велел проводить ее, - Эрик кинул пренебрежительный взгляд на девушку, - все разузнать. И доложить. 

"Доложить" - Эрик сказал с особым значением. Низким голосом, глядя сверху вниз прямо в глаза старушке. 

- Тут у нас работы невпроворот, молодой человек! - ощетинилась та. - Практикантов сторожить нам только не хватало! Если ваш отец так волнуется, пусть сам приезжает и сторожит. 

- Покамест я за него! - строго сказал Эрик. - Но совет ваш я ему передам.  

В комнате Ричка ткнула Эрика локтем в бок и, не в силах сдерживать смех, прислонилась к запертой двери, неслышно хихикая и тряся плечиками.

- Брат! Вот умора! Да ты просто заправский врун! 

Эрик поставил чемодан, и прижал девушку к двери ласковым нажимом на все еще трясущиеся от смеха плечи. Небрежно собранные на затылке рыжие волосы выпустили на ее щеки чуть волнистые пряди. Эрик сдул их. Терпение его подводило. 

- Очень смелый врун... - добавила Ричка тише. - Если отец узнает, он тебя прибьет! 

- Мне плевать, - фыркнул Эрик. - Пусть прибьет! Ты того стоишь! - рука его нырнула под юбку. 

- Погоди, - Ричка чмокнула его в щеку. - Мне надо переодеться. После королевской тюряги эти тряпки проще выбросить, чем отстирать. 

Она подошла к окну, дернула занавеску, чтобы ее не увидели из дома напротив и раскрыла чемодан.

Эрик терпеливо присел на край табурета. Надо было слушаться, а то мало ли. Комната была крошечная. Потолок буквально лежал у него на голове, а кровать оказалась такая маленькая и узкая, словно предназначалась для ребенка. Табурет, тумбочка, койка, рукомойник. Больше сюда не помещалось ничего. Вспомнился чулан, в котором  он отсиживался, когда набедокурит. Сидел там на ворохе старых, никому не нужных вещей, ковырял пальцем дырочку в обоях и фантазировал о женщинах. В чулане было сумрачно и темно. И тоже пахло затхлыми простынями. 

И там он так же, как и теперь думал о вещах приятных, томливых. Потому, наверное, и вспомнил.

Ричка, изящная, аппетитная, ужасно влекущая, крутилась над открытым чемоданом. Доставила то одну блузку, то другую. В штанах сводило просто до спазм. Но Эрик велел себе быть осторожным. Второго облома за месяц он не заслуживал.

Только бы она оказалась опытная, как о ней говорили. А то этих, что лижутся по углам - сколько хочешь. А дать - так ни от одной не дождешься. 

- Отвернись, - попросила Ричка.

Начинается. Отвернись. И эта туда же. Да что ж такое-то! Ведьмы с две он отвернется! 

Он положил ногу на ногу, чтобы она не видела его намерений, и глянул на нее ласково, озорно и настолько безобидно, насколько смог, будучи совершенно абсолютно уже перевозбужденным.  

- Ладно, смотри, - Ричка улыбнулась. - Только руками не трогай. 

Ну-ну! Не трогай! Щаз! 

Ричка стащила через голову платье, резинка слетела с хвоста, и волосы ярким облаком упали на белые, покрытые россыпью ярких веснушек плечи. Она долго возилась с лифом и тоже его сняла. Бросила на кровать.

Дыхание перехватило. Ооо! Ааа! Твою ж! Светлые феи всего Небесья! В голову посыпались одни междометия. Много кричащих междометий. Грудь! Голая грудь! Мягкая, нежная, круглая, как два мячика... Розовые шелковые сосочки. Талия тоненькая. Пупочек. Не было у него внятных слов по поводу ее пупочка и того, что пряталось под трусиками.  

- Ну! - Ричка чуть наклонилась вперед, груди качнулись и задрожали как молочное желе в пиале. - Нравлюсь? 

Соберись, сукин сын! Не упусти момент! Скажи что-нибудь красивое! Красивое в голову не приходило. Поэт из него сейчас был аховый. Мозг давно стек в штаны. 

- Спрашиваешь! Да я чуть не ослеп! Губы, шея, грудь, ножки. Не могу выбрать, что мне нравится больше. Поэтому постой так еще. Я пока подумаю. 

Какое постой?! Иди сюда! Или я сам встану и завалю тебя на эту ведьмову детскую кроватку!

Сработало! Ричка просияла, красиво повела плечами, качнула бедрами. Трусики на ней были шелковые, узенькие. Она сделала шаг и сама села к нему на колени, обвила за шею. 

- Я все думаю, а что, если тебя не стричь? - шепнула она Эрику в самое ухо.

Что она говорила дальше, он не разобрал. Его повело он запаха тела и от горячей плоти, что сама легла ему в ладони, повело так, что он чуть не упал с табурета. 

Держись. Ещё пару мгновений. Спроси это, ну! 

Он потянулся губами к ее шее: 

- Ричка, ты же не против со мной переспать?

Маленькая опасная пауза.

- Вот уж не думала, что ты станешь задавать вопросы! Погоди... - Ричка отодвинулась, чтобы видеть его лицо. - Эрик Травинский, ты что… девственник?! 

Твою ж! Вот и все. Пот прошиб спину.

Идиот! Идиот! Ты же себя выдал! Зачем ты ее спросил?!

Работай теперь, давай! Выкручивайся. Ну!

- Вот еще! Просто я... стараюсь быть джентльменом, -  он применил свой главный козырь, нежно проведя пальцами по ее шее. - Но штаны у меня скоро лопнут, учти!

Ричка подняла брови, губы ее приоткрылись от удивления. Она разумно решила не продолжать тему, а положить руку ему на штаны. 

- Ла-а-адно! - сказала она словно сама себе, и осторожно сжала руку в кулачок. - Только постарайся не разорвать меня этим парнем. И постарайся выйти из меня до того, как кончишь. Договорились? 

Он кивнул ей прямо в грудь. И она, о чудо, сама принялась расстегивать его рубашку. Вернее, рубашку Эмиля.  

Сердце его билось, как набатный колокол, руки сами скользнули по талии вниз. 

Все! Молодец! Теперь действуй! Кобель!

Он нырнул рукой под резинку трусиков, пальцы нащупали райские врата. 

Больше ждать он не мог. Ни секунды. Он встал, уложил девушку на кровать, стащил с нее трусики. Его штаны никак не расстегивались и он просто с силой стянул их с узких бедер, освобожденный член дернулся и подскочил как пружина. 

Эрик опустился на Ричку. 

Мир стал как в тумане. Мир дрожал и разваливался на фрагменты. Только женщина под ним, ее тепло, ее груди, ее лоно. Эрик вошел в нее и взорвался. Сразу. Как сверхновая. Словно Ричка была антивселенная, а он - странствующая комета, и при соприкосновении произошел взрыв. 

Удовольствие было таким, как нырок с обрыва в реку, в которую ударила молния. Он умер. И тотчас воскрес. 

- Прости. Прости, прости...

Он отшатнулся и запоздало вышел из нее. 

- Да не волнуйся ты так, Эричек. Первый раз всегда такое у мальчиков. У меня есть средство. Но на будущее…

- Прости… я постараюсь. Еще разок? 

- И не один! - Она сняла с его плеч болтающуюся рубашку. Потом усадила на кровать и забралась на него, дала ему возможность истрогать ее всю. Измять, исцеловать грудь. Она гладила его густые кудрявые волосы под самыми корнями и млела от его ласковых, жадных рук.

Потом он снова подгреб ее под себя. Вселенные договорились. Теперь он мог с наслаждением влюбить ее, пока она сама не завыла от удовольствия и не воткнула ноготочки ему в спину так больно, что Эрик возликовал.

Он переспал с ней четыре раза. А на четвертом она сказала: 

- Жаль, если ты завтра уедешь. Мне нравится заниматься с тобой любовью. Ты страстный и нежный. Может, останешься?

Он лежал на полу, на стянутом вниз маленьком матрасе, а она сидела на нем. 

"Мне нравится заниматься с тобой любовью!"  

Это была лучшая похвала, которую он когда-либо слышал. Там в душе что-то динькало и ухало. А в паху томились и рвались наружу миллион несовершенных еще актов любви.

Он остался. Сгонял в Куку за вещами и сказал Эмилю, что задержится. 

"Дела появились, сам понимаешь!" - Эрик старался сиять как можно красноречивее. Чтобы Эмиль понял. Но Эмиль не пошел у него на поводу и сделал вид, что не понял. Просто попросил назидательно: "Возвращайся только поскорее. Знаешь же, что дед будет волноваться."

Подумаешь! Ну и пусть завидует молча. Ему-то, бедному, еще долго терпеть и мучаться. Итта - крепкий орешек.  

-----

 Серия эпизодов о приключениях Эрика в Алъере. Глава будет именно как серия эпизодов. Не только о сексе, но, в основном, о нем. Раз уж разговелся парень.