Петушиный бой!
Автор: Итта Элиман(черт знает что получается. Сил моих нет, я пошла за пивом)
В то самое время, когда Эрик подскочил как ошпаренный с книжного дивана на свои новые петушиные лапы и, страшно хлопая крыльями-руками, краснея глазами и свирепо щерясь перьями, фальцетом повторил ненавистное слово "Брешер?!!!", некто статный, одетый по летнему, по-деревенски, в простой жилет, рубаху и панталоны самого раскованного фасона, придерживаемые кожаными подтяжками, уже поднимался на крыльцо библиотеки, осмотрительно переступая через стоящие в холле книжные стопки и принюхиваясь к ним с оскалом опытного сыщика.
- Слиняли, голубчики. Денежки хап и бывай. А книги бросили прямо под ноги... - он подцепил крепким, надутым кровью пальцем лежащий сверху учебник и загляделся на неприличный рисунок. - Жёлтое тело… Тьфу! Вот паразиты.
Выругавшись еще более неприлично, но тихо, известный многим столичным шлюхам господин ступил в пустые библиотечные залы.
Дверь за ним захлопнулась, но тут же снова отворилась, и в проходе появилось двухметровое пугало петуха. Новый проректор Туона по воспитательной работе господин Алоиз Брешер обернулся.
Он совершенно скептически относился не только ко всякого рода маскарадам, но и к любой ведьмовщине и колдовщине. Посему правдоподобная маска, перья, хвост и даже огромные когти, торчащие из огромных ботинок не произвели на него ровным счетом никакого эффекта, кроме, пожалуй, брезгливого отвращения. Брешер скривился.
- Ещё один! Что у вас тут за идиотские игрища? Скинули все в коридор и слиняли! - Брешер как-то подозрительно нехорошо склонил голову чуть набок, достаточно резко, чтобы показаться Эрику достойным соперником-петухом.
- Кто за вас будет книги на склад носить?! - рявкнул проректор. - А ну!!!
- Ус гну! - прошипел человек-петух и вцепился Брешеру в пышные обвислые усы, выдрав из них совершенно вещественно по доброму, щедрому клоку. - Помнишь меня, фраер бордельный?
- Аааа! - завопил проректор, откидывая от себя пугало. - Кто это?! Ализе! Ктооо?
- Студент второго курса, господин проректор, - чуть не падая в обморок от ужасного конфуза, пролепетала вбежавшая в читальный зал библиотекарша. - Э. Травинский.
- Какая собака его сюда пустила? Пьяного?
- Я… - дрожа и телом, и голосом, созналась Ализе. - Он… книги… он приличный… юноша…
- КУКАРЕКУ! – обрушился приличный юноша на проректора, нанося ему удары клювом прямо в лицо. Прямо в его холеное, ладное, не по заслугам спокойное, явно склонное к умеренному добродушию лицо. Такое лицо кого угодно выбесит. Словно за его владельцем ровным счетом не водилось никакого греха, и никакого низкого вероломства в отношении добросердчных жриц любви и их роскошных спин и задов.
-Хрен моржовый! - клокотал у праведном гневе Эрик, нанося новый мощный удар клювом по лбу противника. - Мало тебе тогда прилетело! На! На еще!
Отступление проректора не было беспорядочным и неловким. Он достаточно споро уходил от разящего клюва, царапающих лап и хлестких крыльев. В его движениях виделась некоторая опытность в этих делах. Да такая, что голубушка Ализе как-то по-иному посмотрела на новое начальство и поймала себя на мысли, что никак не может определиться, за кого из мужчин ей болеть. Впрочем, она была несколько не в себе, и подобная неопределенность была ей простительна.
Итак. Эрик наступал на Брешера, крыльями подталкивая того к книжным полкам, пока проректор, улучив правильное мгновенье, не сделал резкий выпад и не провел неприятный апперкот прямо Эрику под клюв.
Эрик завалился спиной на стеллаж и уронил его на соседний стеллаж. На него посыпались книги, а голова от полученного удара сделала восьмерку и вернулась в рабочее положение без какого-либо ущерба для его мыслительной деятельности. Это Эрику понравилось. Это могло очень пригодиться в последующих боестолкновниях. "Все же петушиное существо имеет некоторые плюсы! - думал он, наступая на проректора и угрожающе кокоча. Огромные его ноги с мощными когтями, высоко переступая, как бы ненароком метили в водянистые бесстыжие глаза господина Брешера. Клацали по паркету. Цок. Цок. Цок.
В несколько высоких прыжков Эрику удалось отбросить проректора в коридор и уронить на стопки неразобранных учебников биологии, которые подлецы-петухи скинули прямо в парадной и смылись. Разящее туше клювом - и склизкий проректор скатился в подвал книгохранилища, оттуда весьма резво запустил в широкую гордую петушиную грудь Эрика двухтомником Маркса, перевязанным кокетливым голубеньким бантиком.
Удар вышел мощный, как кулак мировой революции. Дыхание Эрика перехватило... Нелепо согнувшийся пополам, человек-петух посмотрел между своих человеко-петуховых коленей точно в пол, не понимая этой новой петушино-человеческой механики. Пока Эрик заново учился дышать, красный от злости, с ободранными усами и лопнувшими подтяжками проректор вернулся, сграбастал студента за шкирку, повлек к стене, поднял его на судорожно гнущиеся теперь уже в обратную сторону ноги, слегка уравновесил и начать бить. Короткими жестокими хуками ниже линии вполне человеческих ребер.
Здесь, в коридоре, среди ненавистной биологии, Бешера было не одолеть. Эрику негде было подпрыгнуть и встать на широкое петушиное крыло, негде размахнуться клювом, негде прогрохотать гордое кукареку... происходило бесславное поражение.
Вращаясь, как морская звезда с комплекцией франтоватого крота-атлета Алоиз Бешэр до полубеспамятства истолкал Эрика, потом сел ему на грудь и прописал несколько прямых, почти неощутимых, но до помрачения обидных ударов.
Рук у петуха-человека-петуха больше не было. Вместо рук у Эрика теперь были беспомощно распростертые по полу крылья.
Устав и пресытившись, господин проректор встал, распахнул двери, и подхватив гордого человека-петуха, швырнул его клювом прямо на деревянный столбик библиотечного крыльца. Эрик сполз вниз по крыльцу.
"Ко... ко... ко..."– оставалось сказать ему.
-Только покажись мне еще на глаза, Травинский! - запыханно кричал проректор из дверей. – Только попробуй еще сюда явиться!!!
"О нет, сучий ты бордельный боксер…" - подумал Эрик, и не вставая с четверенек, сплюнул в сторону полу-усатого господина. - "Мы еще с тобой побеседуем!" Черный петушиный глаз Эрика при этом даже не сморгнул.