О старых фотографиях

Разбор старых фотографий для меня занятие мучительное, потому что слишком ярко напоминает, как мы с женой разбирали вещи после смерти сначала моей матери, а потом -- отца. 

Я сортировал оставшиеся после матери и ее мужа, умершего на несколько лет раньше, залежи фотографий, на которых было огромное множество совершенно неизвестных мне людей. Мамин муж был одним из руководителей общественной организации ветеранов артполка, где он служил в войну; они с мамой организовывали встречи ветеранов, переписывались с ними, собирали какие-то документы.

Они умерли, и некому сказать, чьи лица на этих фотографиях. Больше ни для кого они ничего не значат. Исчезли, пропали, растворились навсегда ассоциации, которые вызывала та или другая фотография, воспоминания, с ними связанные, эмоции, которые они вызывали...

И те милые домашние мелочи, пустяковые сувениры, которыми был наполнен дом, тоже стали никому не нужным хламом в одночасье.

То, что наполняло жизнь моих родителей, вдруг исчезло -- никто больше не знает значения этих вещей...

И это навсегда.

Каждый человек -- уникальный набор информации. В голове у любого из нас живет много хлама, понятного только нам одним: шуточки, воспоминания, имена, даты -- это всё имеет значение для одного человека в мире.

Каждый раз, когда человек уходит -- с ним уходит весь этот информационный банк. И когда родня (и даже самые близкие люди) разбирают оставшиеся бумаги и фотографии, их часто ждут неожиданности и всегда -- загадки: кто этот Коля, написавший теплые слова на обороте нечеткого группового снимка, где даже нет лица самого адресата? Кто, наконец, остальные люди на этом снимке? По какому случаю и кем был засушен в записной книжке пятидесятых годов лист березы? На что намекает записка без подписи в сборнике статей Сталина?

Мне трижды приходилось разбирать бумаги после смерти близких людей, и я теперь все время об этом думаю, когда смотрю на залежи бумажного хлама в своем доме. Есть множество вещей, которые знаю или помню только я; подавляющее их большинство -- мелочи, никому, скорее всего, не интересные. Но когда я уйду, уйдут и они, и не будет уже никого, кто о них знает.

Второй мой тесть, царствие ему небесное, успел -- по настоянию моей жены -- написать несколько десятков страниц воспоминаний, прежде чем ему наскучило. Как у многих людей, образованных, но писать не приученных, воспоминания получились у него наивными и скучными. Люди вовсе необразованные, записывая свою жизнь, пишут просто и рассказывают о том, что им запомнилось; иногда это бывает невообразимо свежо и хорошо. Люди же с образованием -- осознанно или неосознанно -- подражают прочитанным воспоминаниям, да чаще всего не лучшим образцам, пытаются говорить о том, что -- по их представлению -- важно и значительно, и в результате говорят ни о чем, да еще и все время помнят, что пишут для вечности, и поэтому надо представить себя в лучшем виде...

Но даже в самых наивных и скучных записях сохраняется эпоха, сохраняется для тех, кто ее никогда не видел, сохраняются хотя бы некоторые куски того, что дорого и важно лишь для одного человека в мире... сохраняется, хоть частью, сам этот человек.

Пишите воспоминания и дневники!

(И как же я жалею, что не делал видео с ушедшими своими близкими...)