Шутки великих

Большинство  из нас знает Уильяма Голдинга, как автора "Повелителя мух". Но кошке, как обычно, везет, и она познакомилась с творчеством этого  писателя посредством другого произведения, которое покорило ее душу, и  поселилось в ней навсегда.  
Легкое, яркое, живописнейшее, полное юмора повествование о том, как императору Древнего Рима один чудак принес в дар "три игрушки" - пароход, взрывчатку и скороварку. И что из этого вышло.
Впрочем, это произведение не требует перессказа. Это стоит прочесть.
Уильям Голдинг "Чрезвычайный посол" Читайте и наслаждайтесь отличной прозой.

P.S. все же, я не могу не удержаться, и не процитировать:

Тогда как же, Цезарь, ты наградишь меня за вот это?
   — За что?
   — За мое третье изобретение, которое я хранил про запас…
   Фанокл медленным театральным жестом опустил руку к поясу. Император с интересом следил за ним.
   — Это как-то связано с громом?
   — Только с тишиной.
   Император нахмурился. Он держал по листу бумаги в обеих руках и переводил взгляд с одного на другой.
   — Стихотворения? Так, значит, ты поэт?
   — Нет, их сочинил Мамиллий.
   — Я мог бы догадаться. Софокл, Каркид — ничего не скажешь, хорошо начитанный юноша!
    — Это прославит его. Прочитай другое стихотворение, Цезарь. Оно   точная копия первого. Я изобрел способ размножения книг. Я назову его   печатанием.
   — Но ведь это… это еще одна скороварка!
   — За один день взрослый мужчина с подмастерьем смогут сделать тысячу экземпляров книг.
   Император оторвал взгляд от бумаг.
   — Так мы сможем выпустить сто тысяч экземпляров Гомера!
   — Миллион, если захотим.
   — Прекратятся стенания поэтов, у которых нет слушателей…
    — И денег. Никаких рабов-переписчиков. Поэты, Цезарь, начнут   продавать свои стихи мешками, как овощи. Последняя судомойка утешится   величием нашей афинской драмы.
   В волнении Император сел.
   — Подумать только, своя публичная библиотека в каждом городе!
   — И в каждом доме.
   — Десять тысяч экземпляров любовной лирики Катулла…
   — Сто тысяч книг Мамиллия…
   — Гесиод придет в каждый сельский дом…
   — На каждой улице будет свой писатель…
   — Горы исчерпывающих данных и лавина информации по любому предмету…
   — Знание и образование в массы…
   Император снова лег.
   — Постой. А нам хватит гениев? Часто ли рождаются Горации?
   — Пустое, Цезарь. Природа изобильна.
   — Ну а если мы все начнем писать книги?
   — Почему бы и нет? Интересные биографии…
   Император напряженно всматривался в запредельное — он смотрел в будущее.
   — «Дневник провинциального губернатора», «Как я строил стену Адриана», «Моя жизнь в обществе. Сочинение многоопытной дамы».
   — А ученые труды?
    — «Пятьдесят интерполированных поправок к Морскому регистру»,   «Метрические инновации в мимиямбах Геронда», «Сублимированный символизм   первой книги Евклида», «Пролегомены к исследованию остаточных   тривиумов».
   В глазах Императора мелькнул ужас.
   — История — «По следам Фукидида», «Воспоминания бабушки Нерона».
   Фанокл сел и радостно захлопал в ладоши.
   — Не забудь отчеты и проблемные записки, Цезарь!
   Ужас в глазах Императора рос.
    — Военные, страноведческие, санитарные, евгенические — все придется   читать! Политические, экономические, пастушеские, огороднические,   приватные, статистические, медицинские…
   Император, шатаясь, поднялся на ноги. Он воздел руки к небу, закрыл глаза, лицо его исказила гримаса отчаяния.
   — Почему кастрат не поет?