Почему наши герои..., часть 3

Движение протестантизма по миру породило огромное, неведомое доселе в Европе количество грамотных людей. А овладев грамотой, они хотели читать не одну только Библию (хотя кое-кто из проповедников предпочёл бы именно такой вариант...). Массовая литература, появившаяся в отдельных странах вроде итальянских герцогств ещё в Ренессансе, стала настоятельной необходимостью и в остальной Европе. Рыцарские романы — не то, на них давно уже пишут пародии, пьесы — хорошее дело, но их интереснее смотреть на сцене (и читать не надо уметь), сборники рассказов перепевают всё одни и те же сюжеты... Что же делать?

И появляется «новый роман» — novel, как называют его в английскойтрадиции. В центре романа — судьба «нового человека», такого же, как его читатели. Это не рыцарь, не король, не городской плут, а обыватель. Иногда с ним приключаются страшные и ужасные вещи, иногда просто происходят драматические события, но этот новый герой насквозь понятен, знаком и вызывает ощущение «ну прямо как я». Он не идеальный царевич, но и не пародийный шут. Он как умеет отражает реальность. Он естествен, насколько это вообще возможно в соответствии с духом времени. И его естественность приводит к тому, что внешность перестаёт напрямую связываться с душевными качествами. Большинство людей не красавцы, но это же не значит, что они все подлецы. Именно тогда рождаетсяидея, популярная и сейчас: «Внешность — не главное, главное — что у тебя в душе». Красоту не нужно больше отвергать как дьявольский дар (как в раннем Средневековье), но ей не нужно и поклоняться (как в Раннее Возрождение). И хотя в «новом романе» можно найти выражения в стиле «всевозможные пороки наложили печать на это отвратительное лицо», всё же такие ремарки большей частью не относятся к протагонисту. Он такой, какой уродился: низкорослый, некрасивый, с узким лбом или с одним глазом, но героем романа его делает не это.

Для женщин этот принцип работает, надо сказать, в меньшей мере: красота женщины воспринимается, с одной стороны, как нечто данное ей свыше (или от дьявола!), с другой — как нечто, к чему она не имеет никакого отношения, уродилась такой. Но в целом и главных героинь-женщин в «новом романе» почти нет, а те, что есть, обычно проходят путь от «молодая и красива» к «зрелая, мудрая, но увядшая». Вспомним, что молодость у женщин кончалась лет в двадцать-двадцать пять, редко позже, а жизнь-то ещё вполне себе не кончилась!

Тот же подход проявляется и в живописи: художники теперь ищут не идеальную, а естественную натуру. На портретах XV-XVII веков мало людей, которых мы могли бы назвать красивыми, но это именно такие люди, какие жили тогда. Они такие и были — настоящие. Как настоящие рыбы и бабочки на голландских натюрмортах.