Что в имени тебе моем? 3 Мироносицкое
Автор: Яценко Андрей ВикторовичТаким образом, раз в рассказе "Человек в футляре" у А.П.Чехова значение фамилий героев соответствует их характерам, то, возможно, и единственное название местности тоже играет роль в произведении.
Село Мироносицкое
Два охотника беседовали у сарая старосты села с таким названием. Оно указывает на случай из евангельской истории с женами-мироносицами.
Женщины пришли утром в первый день после субботы ко Гробу Иисуса Христа с ароматами и благовониями (миром) для ритуального умащения его тела. Перед их приходом Ангел сошел с небес и случилось землетрясение, которое отвалило камень от гроба и повергло стражу в страх. Ангел сообщил пришедшим жёнам, что Христос воскрес, и встретит их в Галилее. Пришедшие позднее апостолы Пётр и Иоанн раньше ушли, оставив у гроба Марию Магдалину. Она думала, что тело похитили, и плакала. В это время ей явился Христос, которого она приняла сначала за садовника. Он говорит ей, чтоб она не прикасалась к нему, пока он не восшёл к Отцу, и просит её сообщить ученикам о его воскресении. Затем Мария, возвращаясь с благовестием к ученикам, встречает вторую Марию, и Христос является второй раз, повелевая вновь сообщить о воскресении всем ученикам. Апостолы же, услышав о воскресении Иисуса, не поверили.
Здесь возникает вопрос, как этот случай из евангельской историей может быть связан с содержанием рассказа Буркина о «человеке в футляре»?
В рассказе Чехова участвуют не двое женщин (по Матфею), а двое мужчин. Если Мария Магдалина и Мария шли умастить тело умершего Иисуса, то Буркин и Чимша-Гималайских собирались на охоту. Женщины направлялись к Гробу Иисуса поутру, а охотники беседовали поздно ночью. К приходу женщин Христос уже Воскрес, а что будет на охоте мы не знаем. Так что общих точек соприкосновения между евангельской историей и содержанием рассказа вроде бы не наблюдается.
Можно предположить, что в евангельской истории ангел возвестил женам-мироносицам, что Иисус воскрес и покинул гроб, свой физический футляр, чем обрел свободу. И рассказ Буркина заставил по воле автора воспринять собеседником свою жизнь как нахождение в футляре.
«— То-то вот оно и есть, — повторил Иван Иваныч. — А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт — разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор — разве это не футляр?»
А осознав свою жизнь в футляре, Чимша-Гималайский пожелал обрести свободу, как родник в горах стремится пробиться наверх.
«— Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и всё это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!»
И хотя рассказчик не согласился с таким крамольным выводом и быстро уснул, наверное, от греха подальше, но Чимша-Гималайский, растревоженный рассказом, продолжал бодрствовать и вероятно размышлять, т.к. он закурил трубочку. «А Иван Иваныч всё ворочался с боку на бок и вздыхал, а потом встал, опять вышел наружу и, севши у дверей, закурил трубочку».