Атрибуция диалога: быть или не быть?

Знаете маниакальных борцов с "былками"? Это те люди, которым кто-то внушил: надо не просто избавлять текст от "был" в каждом предложении (что как раз разумно, лексические повторы и всё такое) — но и вообще от конструкций с этим глаголом отказаться. Они считают в вашем тексте "былки" и на основании получившегося числа выносят, эээ, "вердикт". Странные люди, но что поделаешь? Так вот: в последнее время я замечаю много таких же борцов с атрибуцией диалогов...

Тема в писательской среде не нова. Скажем, тот же Стивен Кинг в своей "Как писать книги" (пусть технические советы из этой работы почти всегда актуальны лишь для английского языка) тоже её касается. Или вот господин Парфёнов: недавно, разбирая рассказы с "Чёртовой дюжины", он более чем справедливо указывал примерно на то же самое.

Дескать, диалог надо писать так, чтобы и без атрибуции было понятно, кто к кому обращается, с какой интонацией и так далее. Согласен — для этого есть структура диалога, речевые характеристики персонажей и всё такое прочее. Просто оцените, насколько плохо получается вот так:

— Ты до сих пор не читаешь роман Андрея Миллера? — спросила его жена.

— Не читаю. — спокойно ответил Вениамин Серафимович.

— Да как так можно! И за этого человека я вышла замуж!.. — возмутилась она.

— Я даже на научпоп Миллера не подписан... — задумчиво протянул Вениамин.

Ну блин, вот это правда гадость. 

Не говоря уж о ситуациях, когда автор к реплике дописывает что-то вроде "прошипел он" — а ни одного шипящего звука в речи персонажа нет. А встречаются такие перлы сплошь и рядом.

Однако если некий приём в литературе существует — то он кому-то и зачем-то нужен. И врубать догму АТРИБУЦИЯ НЕ НУЖНА ВООБЩЕ НИКОГДА НИГДЕ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ СМЕРТЬ СМЕРТЬ СМЕРТЬ — тоже как-то перебор.

Вот возьмём Эрнеста Хэмингуэя, "По ком звонит колокол". В начале романа есть известная беседа Роберта Джордана, Ансельмо и Пабло. Разговор длинный, реплики в нём зачастую — тоже объёмные весьма, да и всё-таки участников трое. А авторской речью их фразы почти не перемежаются. В итоге Хэмингуэй таки использует атрибуцию.

Только вот, во-первых, далеко не для каждой реплики. Во-вторых, почти всегда это чисто информационное "сказал Пабло", "сказал Ансельмо" — а не костыли типа "не получилось выразить в реплике, поясню отдельно". 

Но и тут не всё так просто, потому что есть в разговоре и такое:

В загоне было всего пять лошадей — три гнедых, одна буланая и одна пегая. Роберт Джордан окинул взглядом их всех и затем стал присматриваться к каждой в отдельности. Пабло и Ансельмо знали им цену, и Пабло стоял рядом, гордый и уже не такой печальный, и любовно глядел на них, а у старика был такой вид, словно это он преподнес Роберту Джордану неожиданный сюрприз.

— Что, нравятся? — спросил он.

— Все — моя добыча, — сказал Пабло, и Роберту Джордану приятно было, что в голосе у него звучит гордость.

— Вот этот хорош, — сказал Роберт Джордан, указывая на одного из гнедых, крупного жеребца с белой отметиной на лбу и белой левой передней ногой.

И кто мне скажет, что в "По ком звонит колокол" плохие диалоги... с тем я даже спорить не буду. Как учит нас одна популярная видеоигра: "Во всём нужно знать меру. Да, мера — это хорошее слово".