Как меня напугал Дивов, или О пользе чтения источников

Как меня напугал Дивов, или О пользе чтения источников

На днях я наткнулась вот на эту статью Олега Дивова (Фэнтези без мечей , это как фэнтези с мечамиhttps://author.today/post/99325 ) о том, что такое фантдопущение. Ничего особо нового я там для себя не нашла, если говорить о понятиях, но вот моменты о «Туманности Андромеды», вообще творчестве Ефремова и особенно о его мнения по поводу «чтения лекций» в книгах меня ударило, словно обухом. Вот дословная цитата из Дивова (в кавычках-лапках то, что он цитирует из Ефремова):

«…Ефремов советовал разъяснить читателям некоторые фантастические (и не только) элементы — ни в коем случае не в форме лекций, которые читают друг другу герои. Потому что "отвратительное впечатление" и т».д.

Я отлично знаю творчество Ивана Ефремова, более того, моё знакомство с ним началось в пять лет с пересказа мамой некоторых фрагментов «Лезвия бритвы», в том числе первой лекции Гирина о физиологических основах красоты (не удивляйтесь, рассказ мамы был не заумным, она просто пыталась научить меня рисовать и объясняла, почему людей рисуют вот так, а не иначе). То есть я фактически узнала Ефремова сначала по пересказу лекций из его фантастики. Все четыре романа писателя плюс его повесть «Звёздные корабли» и даже отчасти ранний рассказ «Обсерватория Нур-и-Дешт» опираются в на разговоры-лекции о науке и нравственности. И вдруг оказывается, что сам Ефремов считал это недопустимым?! Мне стало плохо. Вспомнились нравоучения одного современного и довольно известного в некоторых кругах автора научной фантастики для подростков, который в личной переписке громил меня за то, что в «Три Л» я посмела написать так много разговоров с лекционными нотками. Неужели он прав, а то, над чем я работала много лет, выверяя каждое слово, не литература?

Об этом говорил и Дивов в той же статье, в самом начале, характеризуя творчество Ефремова (здесь же как раз он приводит мнение писателя по лекциям и прикладывает к его собственной книге):

«"Туманность Андромеды" формально относится к "социально-философской фантастике", но при ближайшем рассмотрении это некая паралитература, оценивать которую по меркам художественной прозы как минимум несправедливо, да в общем и не надо. Потому что методически неправильно. Если верить самому Ефремову, "когда действующие лица читают друг другу лекции, это производит отвратительное впечатление, как навязший в зубах прием 19 века".** Герои "Туманности" выдают обширные, на много страниц, лекции регулярно и по любому поводу. Книга состоит из лекций процентов на двадцать, если не тридцать. Вероятно, автор считал книгу не художественным произведением, а чем-то еще. Будем звать ее романом чисто для удобства».

Хлёстко и вроде бы опирается на слова самого Ефремова.

Что меня зацепило в этом абзаце, почему я стала рыть дальше. Это слово «паралитература». Я читала учебник В. В.Хализева «Теория литературы» (1998 г.), где приводятся некоторые определения. И вот что он писал о понятии «паралитература» или, в другой терминологии, «тривиальная литература» (цитата довольно объёмная, из неё я удалила пространные примеры из романов об Анджелике и популярных серий детективов):

«Паралитература обслуживает читателя, чьи понятия о жизненных ценностях, о добре и зле исчерпываются примитивными стереотипами, тяготеют к общепризнанным стандартам. Именно в этом отношении она является массовой. По словам X. Ортеги-и-Гассета, представитель массы — это "всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как все», и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью".

В соответствии с этим герои книг, принадлежащих паралитературе, лишены, как правило, характера, психологической индивидуальности (…).

Крайний схематизм паралитературных персонажей отличает их от героев высокой литературы и добротной беллетристики: "Люди во плоти мало значат для паралитературы, она более занята разворачиванием событий, где человеку уготовлена роль средства".

Отсутствие характеров паралитература компенсирует динамично развивающимся действием, обилием невероятных, фантастических, почти сказочных происшествий (…) Герой таких произведений обычно не обладает собственно человеческим лицом. Нередко он выступает в обличии супермена (…) (…).

Тем не менее паралитература стремится убедить читателя в достоверности изображаемого, в том, что самые невероятные события "могли бы случиться со всяким без прибавления вымысла" (Ф. Булгарин). Паралитература либо прибегает к мистификации (тот же Булгарин в предисловии к роману "Дмитрий Самозванец" утверждал, что его книга основана на малодоступных материалах из шведских архивов), либо "обставляет" невозможные в реальности приключения узнаваемыми и документально достоверными подробностями. Так, авторы книг о похождениях Джерри Коттона "заботятся, чтобы номера телефонов были подлинными (…), чтобы названия и адреса питейных заведений, клубов были правильными, чтобы маршруты автомобильных погонь были точными в смысле расстояний и расчета времени. Все это производит на наивных читателей покоряющее действие"».

Прошу извинить за такую большую цитату, но она полностью характеризует литературный термин «паралитература», и эта характеристика уж никак не подходит к творчеству Ивана Ефремова. Да, его романы нестандартны, язык подчас очень тяжёл, особенно для привыкшего к развлекательной фантастике читателя. Но паралитературой романы Ефремова назвать нельзя. И странно видеть, что Дивов ставит в кавычки вполне уместное определение романов как социально-философской фантастики. А чем они ещё могут быть? Разве это направление не входит в круг художественной литературы? Фантастика обязана быть только историями о «приключениях тела? Ведь кроме так привычной сейчас американизированной фантастики (в основном как раз и относящейся к паралитературе – текстах о приключениях сверхгероев) существует не так известная у нас, но не менее серьёзная и качественная фантастика материковой Европы, часто как раз социально-философского направления. Так в чём проблема? В хлёсткости и зауживании понятия «художественная литература и фантастика»?

Теперь возвращаюсь к тому, с чего начала. С моего испуга по поводу мнения Ивана Ефремова о лекциях в романах. Я нашла текст отзыва Ефремова на повесть АБС «Страна багровых туч». Этот отзыв находится по первому же клику поиска, вот здесь: http://www.i-efremov.ru/sochineniya/otziv-o-povesti-bratev-strugackih-strana-bagrovih-tuch.html

Прошу вас внимательно вчитаться в его текст. Дивов говорит, что это восторженная рецензия. Нет, скорее, это благожелательный отзыв с подчёркиванием того, что повесть отличается от основного вала существовавшей тогда фантастики. Отличается, ещё как! Потому что в то время на самом деле по страницам нашей ширпотребной фантастики ходили армии диверсантов (не забудем, что это первое десятилетие после Великой Отечественной войны, и такая же ситуация была в ширпотребной фантастике Запада, где диверсанты были уже советские). Я знакома с литературой того времени, и на самом деле СБТ отличается от той массовки. Это и отмечает Ефремов, возражая другому рецензенту, предлагавшему ввести диверсантов или любовную линию. Кстати, именно эти шаблонные линии и сейчас считаются обязательными именно для паралитературы. Но назвать отзыв Ефремова восторженным никак нельзя. Там есть и критика, и именно в моментах, где АБС подражают американской фантастике:

«Советские межпланетники заметно походят на грубых и невоспитанных межпланетников американских — героев множества американских научно-фантастических рассказов. Эта черта — явное подражание и ее надо обязательно изничтожить. Пусть останется резкость, суровость, нервозность, всё, что оправданно их тяжелой профессией, но никак не грубость и неуважение к другим профессиям — первый признак хамства».

Несколько выше Ефремов говорит и о неряшливоститекста, о серьёзных провисах, нарушении не только логики, но и законов физики, но вы вполне можете прочитать это по приведённой ссылке, цитировать я не буду. Так что восторженным отзыв не был. Он был объективным, с указанием на сильные и слабые стороны повести. И получается, что Дивов несколько исказил реальные факты.

А что же с лекциями? Неужели Ефремов в этом отзыве говорит о том, что герои не должны обсуждать серьёзные вопросы науки и морали? Неужели он требует действия и только действия? А вот вам полная цитата, урезанная Дивовым буквально до нескольких слов:

«Равным образом, следует уточнить и разъяснить некоторые научные определения, встречающиеся в тексте. Это не следует делать в виде того, что те или другие действующие лица читают друг другу лекции — это производит отвратительное впечатление, как навязший в зубах прием 19 века. Надо или сделать просто сноски, или как-то осторожно разъяснить в действии. Я не имею в виду, скажем, «абсолютного отражателя» — хоть это и вовсе не достоверная научно вещь, но право научной фантастики здесь неоспоримо. Другое дело — «Выводы Лоренца», «Эйнштейновы положения» и т. п. — то, что является непосредственно точной наукой сегодняшнего — это не должно остаться загадочным для читателя».

Вот так! Ефремов выступает против устаревшего и очень распространённого приёма в ширпотребной фантастике того времени, когда герои становились в позу и на несколько страниц читали лекции о банальнейших вещах, да даже о довольно сложных, но в неуместное время и по любому поводу. Позже АБС в третьей части «Понедельника» сами пройдутся по этой черте ширпотребной фантастики середины двадцатого века, когда в путешествии в описываемое будущее Саша видит встающих в позу декламатора персонажей, начинающих заумнейшими словами объяснять принцип действия простого велосипеда, кажется.

Заметьте, Ефремов ни в коем случае не против вообще сложных обсуждений, он против смешивания фантастической художественной литературы с бездарной популяризацией науки под маской фантастики. Только и всего.

Теперь сравним то, что написал Дивов, с тем, что говорил Ефремов. И увидим, что смысл высказывания не просто искажён, он перевёрнут с ног на голову. То, что Ефремов считал недопустимым – упрощение и подражание американской дешёвой фантастике, – Дивов «не замечает» или даже приводит в качестве образца (первым примером в статье он даёт «Звёздных королей», по сюжету как раз чистейшую паралитературу, никаким боком не относящуюся к научности). И почему-то стыдливо умалчивает о мнении Ефремова, только вскользь упоминает, что «Туманность андромеды» написана как ответ на этот цикл. Что странно, потому что в Союзе об этой книге и понятия не имели, так что ответом ТА быть не могла никак. Вот в качестве отправной точки для спора о будущем, причём спора внутреннего, да, вполне возможно. Такое часто случается.

Вот такие интересные вещи получаются, если внимательно прочитать те источники, на которые якобы ссылается «знающий человек, не приводящий полноценных цитат, только своё мнение о чужом мнении.

Ну и небольшое отступление как раз о допустимости серьёзных разговоров о науке, даже лекций в фантастике. Первое, что стоит вспомнить – самую что ни на есть классику, романы Жюля Верна. Первой книгой, которую я у него прочитала, был «Пятнадцатилетний капитан». И сколько там объяснений, а то и лекций? Кузен Бенедикт постоянно их читает своему маленькому племяннику и всем, кто вообще находится рядом. И что? Это портит книгу? Да ни капли! О Паганеле из «Детей капитана Гранта» я вообще молчу! Он уже стал нарицательным образом, пусть и несколько комичным. То же самое можно сказать и о «Таинственном острове», и о многих других романах, которые вошли в золотой фонд мировой литературы. Кое-какие сведения вполне актуальны и сейчас, через полтора века после написания.

Это мировая классика. У нас тоже есть отличный пример подобного рода – многие романы Александра Беляева, снова незаслуженно забытого на волне увлечения американским ширпотребом.В любимом мной (и совсем не за научные моменты) «Прыжке в ничто» огромное число самых натуральных лекций. То же самое в «Звезде КЭЦ».. Я не привожу в пример рассказы Беляева, подчас устаревавшие до написания, они были почти чистым научпопом. Но они забылись, как и чисто развлекательные тексты многих писателей того времени – наших и зарубежных. А вот основные романы, очень насыщенные научными разговорами, читаются и сейчас полностью, без пропусков научных дискуссий и лекций. Пусть даже эти лекции давно стали лишь следом развития науки. Но они важны для понимания происходящего в книге, они не искусственные вставки «для образования читателя» – именно против таких вставок возражал Ефремов. А не против лекций вообще.

Говорить же о том, что книги Ефремова нельзя считать художественной литературой – это то же самое, что утверждать, что роман Хаксли «Дивный новый мир» не является антиутопией, потому что там нет войны, развала цивилизации и постоянных драк с врагами – тех характерных черт, которые сейчас присущи как раз паралитературе на тему «антиутопия». Если уж на то пошло, тогда нельзя называть фантастикой и повести Гоголя, которые сам Дивов приводит как пример фантастики, только по той причине, что фантастика сейчас пишется не так.

Да, Дивов в своей статье говорит как раз о том, что все эти произведения объединяет фантастическое допущение, то есть вроде бы ставит книги Ефремова в ряд фантастики. Но как-то странно и перевирая вполне однозначные определения писателя. Уж простите, Ефремов, при всех своих явных недостатках как литератора, умел точно выражать свои мысли – учёному с мировым именем это обязательно. И перевирать смысл сказанного… Некрасиво.

P.S. Убедительно прошу комментаторов не переходить на личности кого бы то ни было. Я не собираюсь обсуждать характеры людей, я просто пишу свои наблюдения по одной зацепившей меня теме, не более того. Личные отношения к авторам лучше оставить в стороне.

P.P.S. Да, а тот фантаст, который критиковал меня за пространные лекции (на самом деле моральный суд над критичными для всего романа идеями) как раз очень любит вставлять в свои произведения лекции чистейшей воды по любому поводу. Потому что фантастику воспринимает как способ популяризации науки, и только. Тоже вполне имеющее право на жизнь отношение. Правда, такие книги устаревают очень быстро. Но свою пользу тоже приносят, большую пользу. Только не ставьте их в один ряд с НФ и социальной фантастикой, хорошо?

P.P.P.S. Текст поправлен. Прошу прощения у первых читателей за слипшиеся слова. Почему-то не сработали функции текстовых редакторов.