О несчастных международных отношениях (ШиП для Калейдоскопа Вселенных)

Пройдясь в цикле постов по альтернативно-исторической части сеттинга через все ключевые регионы мира, пора поговорить о том, как работает мир в целом.

Главное, чем мир после Четвертой Мировой отличается от мира до, — в нем нет держав, которые могли бы претендовать на глобальную гегемонию. Или хотя бы на глобальное военно-политическое присутствие. В этом вопросе он откатился до уровня XVII века. Да, Бразилия, Аргентина и Мексика продают свои товары на всех континентах, Океания размахнулась империалистическими щупальцами на всю Пацифику, а генерал Хуш завоевал восьмую часть суши, но возможности проекции силы у всех перечисленных крайне скромны и не превосходят уровня Васко да Гамы. Развернуть за океаном экспедиционный корпус вроде отправленного американцами на Корейскую войну — слишком дорого даже для бразильцев. Карская операция из частей 3-4 воспринята в мире как беспрецедентная, а там всего-то море переплыть. Австралийское вмешательство что в Перу, что в Заливе практически не вышло за пределы действий флота и авиации. Пиковая численность сухопутных войск интервентов, развернутых, в Перу — 4 бригады. Вообще ни о чем по сравнению с армиями соседних государств.

Поэтому никакой организации вроде Совбеза ООН нет. Генеральная Ассамблея продолжает существовать, но на правах политического клуба. Все ее резолюции носят рекомендательный характер и обычно сводятся к тому, чтобы кого-нибудь решительно осудить. Конечно, политический клуб это здорово. Иметь своего постоянного представителя в большой комнате, где сидят одновременно послы Бразилии, Аргентины, Мексики и прочих, — очень удобно для торговых соглашений. Все новые государства стремятся (например, Хуш и Скоропадский озаботились этим еще в 90-х), но большинство из них (например, половина участников Омского пакта) не принимаются. Для вступления в ООН нужно большинство голосов действительных членов, то есть, более половины «общепризнанных государств» должны проявить заинтересованность в новичке. А с этим в деглобализованном мире сложно.

Солнечному миру — да-да-да

Хорошая новость в том, что ситуация с визовым режимом тоже откатилась на уровень до Первой Мировой. Содержать плотную сеть консульств слишком сложно, особенно на другом континенте. Осуществлять трансконтинентальные запросы мешает ограниченная пропускная способность каналов и всеобщие проблемы с ведением единой базы данных. При этом, отсутствие известных организаций, имеющих глобальные цели, позволяет условным бразильцам не бояться, что перебравшийся к ним в поисках лучшей жизни условный поляк окажется злобным шпионом-террористом. А вот преимущество от приема таких мигрантов можно получить очень серьезное. Самое простое — запрещенные школы магии в разных странах разные, и кто одним опасный преступник, тот другим ценный специалист. При этом, климат Латинской Америки позволяет круглый год жить на улице, так что, мигрантов-неудачников тоже не жалко. Хоть какая-то работа в быстро развивающейся экономике региона им найдется. В Австралии та же фигня, но вдобавок население изначально маленькое, и в вопросах заполнения низкоквалифицированных рабочих мест — тоже большой расчет на мигрантов. Арабы учатся у лучших, а евразийцы с проблемой толп желающих въехать просто не сталкиваются. Вообще неоткуда взяться большим толпам. Экономика не позволяет.

Поэтому визы почти во всех странах мира выдаются в пограничных пунктах и носят просто характер регистрации иностранных граждан без реального ограничения въезда. Позволяя тем, у кого есть деньги на путешествия, быть очень спонтанным в выборе маршрута. Самый яркий контрпример — нефтяные монархии Персидского Залива, где визу надо получить не только на въезд, но и на выезд (подтверждающую отсутствие претензий у местной полиции). И еще Иран, который сильно опасается наплыва шпионов со стороны соседей. И еще Мексика, которая хорошо проверяет всех желающих въехать из государств бСША на предмет участия в событиях 70-х, пуская только тех, кто гарантированно в них не участвовал на неправильной стороне.

Практика выездных виз более распространена. На Кубе и в других похожих странах она связана с идеологическими причинами. Филиппины и ряд других государств используют ее, чтобы собрать с выезжающих граждан денег в бюджет. РССР и позднее Евразийская Директория — потому что в ситуации тотального бардака с синхронизацией баз данных упустить должника или преступника легче легкого, а из большинства соседних государств выдачи нет. Ну и если ты уезжаешь насовсем, надо сняться с учета в военкомате, жилищном фонде, етс.

Бремя сбора справок, что ты не верблюд, в ЕД решено переложить на гражданина. Благо не настолько там богатое население, чтобы массово за границу ездить. Поскольку туризм не развит, временно выезжают в основном нэпмены на деловые переговоры да выставки и ученые на конференции. Для первого выезда условия достаточно жесткие. Нужны обратные билеты, рекомендация с места работы, справка о несудимости, об отсутствии претензий у военкомата и свидетельство, что хоть кто-то из родственников остался здесь. Первая поездка — испытательный срок, так сказать. Получение справки о несудимости дополнительно осложнено тем, что в кровавой кутерьме 90-х до 40% населения страны стали беженцами, а среди старшего поколения горожан по понятным причинам сложно найти того, кто живет по месту рождения с точностью хотя бы до города. Тем, кто хочет совсем эмигрировать, нужно предоставить еще больше документов. Для простой Иван город Тверь первичный сбор справок — очень сложный процесс. Зато отказов мало, и по закону все должны быть мотивированы. Дальше намного проще. Уже со второй поездки выездную визу спокойно выдают на год или несколько, а не день в день. Для человека, который по той или иной причине много ездит, процедура не сильно сложнее, чем собственно получение загранпаспорта, и в большинстве случаев дают сразу на пять лет. В европейской части страны, у сибиряков с этим традиционно сложнее.

Рядом радость и беда

Плохая новость в том, что в мире ШиП никто не услышит твой крик . База данных Интерпола благополучно сгорела вместе с Францией. Возродить эту организацию так никто и не сподобился, что позволяет ребятам вроде Андерса Биргера спокойно валить из юрисдикции, где засветился, чтобы начать все заново в соседней. Одна из причин широкого распространения выездных виз, оформляемых не одним днем, — подозреваемый скорее всего доберется до границы быстрее, чем оперативная информация следствия добирается до службы погранконтроля. Разумеется, на таком фоне процветают коррупция в области «ускоренной» выдачи виз и контрабанда. А также международная мафия, с которой в таких условиях очень сложно бороться. Океан не пересекают за идею, но ради денег... «Атеистический магократический интернационал» — выдумка. Нигерийские контрабандисты на руинах Москвы — реальность. Между относительно дружественными государствами бывает сотрудничество для розыска преступников, но плотная сеть двухсторонних договоров покрывает только Латинскую Америку.

На более высоком уровне  все тоже очень печально. В войну между двумя государствами никто кроме соседей напрямую не влезет. Если воюют слабые, вмешательство не окупится. Если воюют сильные, получить по роже намного проще, чем повлиять на исход конфликта. Впрочем, не напрямую — вмешиваются. В рамках частной инициативы, дающей понятный профит в короткой перспективе. Поставки оружия сторонам конфликта, инструктора, наемники и добровольцы издалека встречаются часто. Все международные организации, подразумевающие что-то более серьезное (например, перонистский блок), не выходят за пределы одного континента.

Поэтому соседи, не поделившие ресурсы, воюют много, охотно и с размахом. У «новых развитых» стран к этому двойственное отношение. С одной стороны, правящие элиты в курсе, что массовые убийства поднимают уровень магии в мире, открывая новые возможности. И что-то делать для их прекращения магократы не горят желанием. С другой стороны, по опыту ЧМВ, слишком массовые убийства приносят в мир непредсказуемые факторы вроде нелюдей, способные радикально перевернуть стол. Повторения вот этого магократы уже хотели бы избежать.

Ядерному взрыву — нет-нет-нет

Поэтому в 1996 году, собравшись на платформе ООН, Аргентина, Бразилия, ЮАР и Австралия как государства, официально обладавшие на тот момент ядерным оружием, подписали продвинутую версию договора о нераспространении. Кроме собственно отказа от передачи ядерных технологий третьей стороне, там было еще два важных блока:

- Отказ размещать ЯО на территории третьих стран и применять первым при отсутствии угрозы своей территории (уроки ТМВ).

- Отказ размещать ЯО на субмаринах и вообще разрабатывать БРПЛ, равно как и РГЧИН (уроки ЧМВ).

Без нарушения этого договора реально достать друг друга ядерным оружием могут только Аргентина и Бразилия. Правда, с учетом того, что Египет, Иран и Швеция, которые тогда открыто вели ядерную программу, отказались это подписывать, а ряд других стран отказался даже признать наличие у них работ в этом направлении, эффективность соглашения уже в ближайшем будущем под вопросом.

Пункт про субмарины может звучать странно, ведь именно они гарантируют MAD. Нюанс в том, что практически примененный MAD никому не понравился. Люди хотят и любят жить. Массированное применение ЯО расходится с таким желанием. Попытка разоружающего удара на практике дважды приводила к ответному «на все деньги». С третьего раза высокие договаривающиеся стороны поняли, что даже если решат гвоздить друг друга ядерными дубинками, то делать это будут в рамках управляемой эскалации. Многоступенчатой, с ответвлениями, площадками для отдыха и указателями «опасно для жизни». В доктринах всех четырех ядерных держав массированный удар не предусмотрен, зато прописаны такие вещи, как: демонстративные удары по военным объектам в глухой местности; снос «сигнальных городов», чтобы продемонстрировать серьезность намерений; размен стратегически важных объектов по принципу «один к одному»; другие подобные опции. Носители ЯО, привлечение которых сразу делает эскалацию слишком неуправляемой, запрещены.

Также была попытка заключить соглашения вроде Вассенаарских с урезанной по сравнению с ИРЛ номенклатурой, зато с привлечением Египта, Ирана и тогда еще КСА. Но механизмов контроля друг друга предусмотрено не было. В итоге получился добровольный обмен информацией и право применять согласованные механизмы экспортного контроля по своему усмотрению. С закономерным результатом: после случившегося в Азербайджане Иран вышел из соглашения, обвинив Египет в его нарушении. И немедленно отвалил пушек в Ливию.

Хотя сделка «истребители в обмен на топливо» ничего формально не нарушала даже на уровне «станки в обмен на вышки», поскольку списочную технологию передавала ничего не подписавшая РССР. Но она попрала дух соглашения, де-факто сработав на накопление вооружений «угрозой международной стабильности» путем превращения груды металла со складов в рабочую технику. А Египту пофиг, он за Киренаику воевать собирается, ему МиГ-30 очень нужен.

Тем временем, познавший глубины экономического кризиса Хиджаз, который раньше делал вид, что вот-вот ратифицирует, открыто заявил, что соглашение подписывало КСА, которого больше нет, и пошел распродавать европейцам вообще все. Потом Австралия уведомила латинян, что продаст Эмиратам новую авионику для защиты от иранской агрессии, и от таких приколов они сами решили, что в отношениях с Хушем ничем кроме коммерческой выгоды руководствоваться не обязаны. В конце-концов, до всех уже поклавших на идею он, если что, доберется быстрее. Так что, к моменту действия Части 4 «Голуби войны» РССР спокойно закупила бразильские противорадарные ракеты. Хоть и в урезанной модификации для использования с не специализированных носителей, потому что про специализированную авионику договориться не удалось.

Спайс маст флоу

Гораздо лучше обстояли дела с финансовой системой. Еще в 1973 Бреттон-Вудская система находилась в кризисе, и многие хотели бы отойти от нее. Разумеется, с падением США золотой стандарт приказал долго жить. В 70-х все страны мира радостно печатали не обеспеченные ничем бумажки, которые очень плохо принимались где-либо кроме выпустившей их страны. Результатом стало попадание всякой мелочи в экономические орбиты Франции, Индии и Японии, однако, крепнущие латиноамериканские страны тоже хотели быть представлены в мировой торговле. В 1981 году в Панаме было подписано соглашение, создавшее Международную Валютную Биржу (МВБ), где национальные валюты торговались бы с плавающим курсом. Чтобы избежать парадокса Триффина, у игроков на МВБ были счета в уммах (UMM — Unidad Monetaria Mundo) — международной резервной псевдо-валюте, имеющей только безналичную форму. Уммы работают примерно так же, как SDR в нашей реальности. То есть, регулируются расположенным в Панаме правлением МВБ, исчисляются на базе средневзвешенной стоимости валютной корзины, используются для покрытия взаимных задолженностей и не имеют физического воплощения. Разница только в том, что умм выпускается намного больше, и ими могут владеть негосударственные юрлица (например, мексиканские корпорации и бразильские банки).

Система прекрасно просуществовала до ЧМВ. А потом оказалось, что торговля снова фрагментирована. Для воюющих между собой европейцев и африканцев слова «международная торговля» и «торговля с Бразилией» теперь значили одно и то же. Даже арабы были зависимы от бразильской электроники в вопросах развития и охотно брали у Хуша вырученные за продажу АЗДА (артефактов зон демонической активности) реалы. Аргентина и Мексика (Австралия и Филиппины для арабов), в силу ряда обстоятельств, организованно зашли на рынок Старого Света несколько позже. Поэтому, картина, видимая в романе, довольно похожа на ИРЛ. При формально продолжающей существовать международной валюте и возможности двухсторонних расчетов с кем угодно в национальной через МВБ, в основном применяются доллары и евро реалы и песо. В Тихоокеанском регионе картина принципиально иная. Там Панамская система продолжает работать как задумано.

Насчет «ряда обстоятельств». Австралия и Филиппины, понятное дело, воевали друг с другом. Аргентина и Мексика — сами себе злобные буратины. У них уже были прикормленные поставщики АЗДА в Северной Америке. С европейцами накануне ЧМВ по этой линии сотрудничала в основном Бразилия, находящаяся в хороших отношениях не с Францией, как испаноязычные страны, а с ЕСС. Аргентина и Мексика, увидев хороший повод лишить конкурента преимуществ неэкономическими методами, подняли в ООН вопрос о придании европейским АЗДА статуса «кровавых», как это ИРЛ было сделано с алмазами. Говорили все ровно то же. Увы, к столь прекрасной инициативе присоединились все, кроме Бразилии, категорически не желавшей терять инвестиции ради нахождения «на правильной стороне истории». Аргентинцы упирались до середины 90-х, а потом поняли, что своим эмбарго только позволяют бразильцам сбить цену на АЗДА благодаря монопсонии. И потихоньку зашли на европейский рынок, терпя очень серьезные издержки от опоздания. К началу 00-х Мексика страдала фигней в полном одиночестве, и вскоре прекратила это делать.

Не только спайс

Насчет фрагментации торговли. Начиная с ВМВ переговоры по линии ГАТТ шли так себе. Они, конечно, способствовали снижению торговых пошлин, и в 50-60-х объем международной торговли рос намного быстрее, чем мировое производство. Но целые сектора (сельское хозяйство, текстиль, рынок услуг) все еще находились под протекционизмом. Поэтому после ТМВ отсидевшиеся в нейтралитете страны столкнулись с тем, что без США им сложно развиваться, и местами у них есть серьезные проблемы, но существовать в целом они худо-бедно могут. Да, очень худо и бедно, т.к. без импортных комплектующих, семян, а то и прямых поставок продуктов питания, да с учетом регионализации рынка нефти, значительная часть человечества столкнулась с голодом. Хорошо хоть все прогнозы о ядерной зиме оказались дутыми, и влияние ТМВ на климат вышло не столь однозначным. Да, было несколько неурожайных лет, но по сравнению с существовавшими прогнозами — отделались легким испугом.

Как ключевые участники ГАТТ, Франция и Япония, пригласив теперь еще и ряд перспективных стран, нашли спасение мировой экономики в усугублении разделения труда. Токийский раунд, в отличие от ИРЛ, принес либерализацию торговли сельхоз товарами и привел практически к ситуации ВТО, на чем резко взлетели Индия и Латинская Америка. Правда, побочным следствием стал транспортный кризис, так и не преодоленный вполне за 80-е, но японские капиталисты радостно потирали ладошки, будучи производителями крупнотоннажных грузовых судов. Открываться хотели не все, но на тот момент Совбез ООН еще функционировал. ЕСС унаследовал советское кресло, вместо США и ВБ были приняты Индия с Японией. Вместе они могли агрессивно «открывать» страны, не желавшие торговать по новым правилам. В частности, Китай с его гражданской войной. Благо в этой АИ из-за худших отношений Пекина с СССР кресло в Совбезе к 1973 все еще оставалось за Тайбэем, и это рассматривалось как наведение порядка. Конечно, недолго музыка играла, и ближе к концу 80-х Индия с Японией начали торговые войны, но в рыночной экономике тренд вышел из под контроля, и множество производств было развернуто в не входящих в Совбез странах. Счастливо избежав новых ядерных ударов.

Импортзамещение

После ЧМВ все постигли самые страшные риски новой парадигмы. Засада ведь не в том, что сложный хайтек можно купить лишь в 2-3 странах. Без хайтека экономика откатится на прошлый уровень, но переживет. Засада в том, что глобальный рынок подразумевает множество технологий, которые не уникальны и вполне воспроизводимы, причем не прям за какие-то огромные деньги... и именно поэтому об их локализации никто принципиально не думал. Просто покупали у первой озаботившейся страны, зачастую, находящейся на другом континенте. А теперь вспоминаем, что строительством крупнотоннажных судов занималась почти исключительно Япония. И что к концу 80-х отрасль находилась в ситуации тришкиного кафтана. Итак, множество ключевых этапов одновременно исключены из производственных цепочек, трансконтинентальные рейсы прекращаются ради сохранения хотя бы локального грузооборота, все в рецессии, у всех на повестке дня substitución de importaciones.

Разумеется, ради него вводились протекционистские тарифы, и проблемы развивающихся стран усугублялись. Причем снежный ком дополнительно увеличивался от того нюанса, что сильно завязанные на США в 70-х Франция с Японией уже пережили похожие проблемы и понимали, что делают. Фактически, они радостно обманывали туземцев, щедро создавая на их территории рабочие места, но подгребая под себя очень много критических мелочей, позволявших дешево контролировать чужую экономику. Замысел был в том, что раз ограниченность военной силы нового Совбеза по сравнению с предыдущим очевидна, он должен поддерживать порядок в мире с помощью угрозы санкций. Хороший план, но история рассудила иначе.

На развертывание новых цепочек, локализованных уже в пределах страны, нужно было несколько лет, и примерно столько занял обвал, последствия которого в Латинской Америке по большей части купированы, но вот для остальных 90-е стали временем больших потрясений. Дефицит ресурсов повышает напряжение в обществе и стимулирует воевать с соседом. Как для того, чтобы отнять ресурсы, так и банально ради выпуска пара. В большинстве случаев, это сокращает стимулы для трансконтинентальных инвестиций. Но с Хушем получилось иначе. Он воевал осознанно, создав в Хартленде большой и сочный рынок. И осознанным законотворчеством создал на этом рынке довольно привлекательные условия, сохранив видимость социализма. Трансконтинентальная торговля все еще имела ограниченную пропускную способность, и освоить евразийский рынок (за исключением рынка товаров статусного потребления) можно было только строя фабрики на месте. Благо АЗДА — легко транспортируемый через океан товар, в котором можно вывести прибыль. Бразильцы со своей стороны повторяли франко-японский трюк, следя за тем, чтобы при полном отсутствии гвоздей никакое увеличение производства досок не помогало строить забор. У демократического правительства, получившего власть от Хуша, явно есть свои планы на этот счет, но к 2006 году у них с латинянами полное взаимопонимание. Кто кого переиграет — пока не понятно.