Скоро

— Это называется оргазм? — чуть пошевелившись, спрашивает и, не дожидаясь моего ответа, — здорово! — резюмирует.

— Я не ожидала, что способна на такое, — комментирует.

— Ой, это я тебе так сделала? — заметила глубокие следы ногтей у меня на руке, — тебе больно? Я не хотела...

— Терпимо, — отвечаю, думая о легкой невыносимости бытия.

— А ты, что испытывал? — интересуется.

— Для меня было важнее, чтобы ты испытала. Зато теперь мне очень больно из-за того, что я не рассчитал немного свои силы. Мне нужна разрядка напряженности, — отвечаю правду.

С недавних пор у меня стало получаться. Теперь я могу делиться ощущениями с людьми, которые мне нравятся, но появилась одна маленькая проблема, я все меньше чувствую, но все лучше и лучше передаю. Странно, словно счастье - это такая неделимая, раз и навсегда данная величина, чем больше отдаешь, тем меньше остается. Возможно нужно быть экономнее и сдержаннее. А может быть и нет.

Рядом со мной стоит красивая девочка (девочки все красивые, даже некрасивые и потерянные), а я подгоняю взглядами и без того несущиеся куда-то облака. Серые и длинные как давно не стиранная простыня. Они сухие и ломкие, дождя от них не дождешься, и солнца в них нет. Но этот месяц я запомню, как длинный, влажный, мягкий, мелкий напильник по дереву...

Мимо пролетела тонкая белесая нить, за ней еще одна, пауки и червячки встали на крыло, вот и бабья весна пришла. Вовремя, пора собираться, заморожу еще девочку, хотя Снегурочки тоже прикольные, вечно прыгают через костер, чтобы согреться. 

— Пойдем?!

— Хорошо! Мне — хорошо! А куда?

— Туда, там тоже неплохо...

*

А я скоро полечу. 

Полечу.

на тоненькой ниточке, 

и как бы вращаясь,

найду луч света, закручу,

в невиданные дали удаляясь.

Найду свой дом под высохшим листом.

Какая-никакая, в целом, крыша.

Найду.

А в луже, наливаясь серебром,

раскрашенное небо в чем-то рыжем,

и теплая, мерцающая ночь,

и теплый снег, невыносимо белый,

и белый пух, налипший на людей,

на мир объемный, выпуклый и целый.

Большой сугроб,

медвежая берлога,

подснежник, одуванчик...

Все - цветет.

Петляет под сугробами дорога,

куда-нибудь, но точно, приведет.

**

Кофе, 

что пахнет корицей и тмином

 заменит нам кофе 

размолотых зерен, 

и утро глаза распахнет. 

На ресницах 

повиснут ромашки. Цикорий - остынет.

 И медом запомнится миг этот длинный.

 И утро 

придет по тропинке из леса, 

росу собирая 

горстями в лукошко,

 и солнце мурлыкнет, и блин украдет.

***

Улетает в даль 

жизнь,

и самолет.

Обещали, что дождь будет после обеда.

Я еще не обедал, а дождь уже ходит и льет,

и уже две недели, как кончилось это лето.

Прошлое, синего цвета, потому что уже прошло,

детство еще не закончилось, то же,

но уже можно разглядеть сквозь морское дно

австралийское солнце и эвкалипт рассвета.