Противоречивость Беликова, а правда ли?

В рассказе «Человек в футляре» А.П.Чехова главный герой Беликов представлен через описание второстепенным персонажем. Со слов учителя рисования его коллега по гимназии не только сам жил в страхе, но и запугал целый город. В то же время, он не был способен на изменения в положительную сторону. Но даже после его смерти в городе ничего не изменилось. Ведь такой страшный герой как Беликов в мире отнюдь не редкость. Одинокие люди в футлярах будут появляться вновь и вновь, продолжая запугивать окружающих.

Так нам представлен противоречивый по содержанию образ главного героя. С одной стороны, он боится как бы чего не вышло. С другой стороны, сам запугал целый город. 

Эта противоречивость присутствует и между значением его фамилии и телесной конституцией персонажа. 

Фамилия учителя древнегреческого была Беликов, а белик — это вид зайцев, которые обитают в северных регионах планеты, и ассоциируется с боязливостью. Но по описанию внешний облик Беликова скорее указывает на другого пушного зверька. Герой был маленький, скрюченный, с маленьким бледным лицом как у хорька и улыбался он слабой кривой улыбочкой. Таким образом, персонаж лицом и фигурой скорее похож на хорька, а это хищный зверёк из семейства куниц. 

Так нам представлен противоречивый и по форме образ главного героя. С одной стороны, он должен быть боязлив, исходя из его фамилии. С другой стороны, предполагается возможность его агрессии. 

Таким образом, в образе главного героя форма и содержание вроде бы соответствуют друг другу. В образе персонажа присутствуют и боязливость внутри, и агрессивность, запугивание вовне.

А что же автор? Существует широко распространенное заблуждение, что каждый из героев высказывает мысли именно автора. Так и сообщают, автор в произведении считает то-то и то-то, пропуская указание, что это говорилось конкретным персонажем. Причем полагающим так ничуть не мешает, что герои произносят подчас противоположные речи. Даже тем литературоведам, кто сам писал художественные произведения и оттого знает, что у каждого героя своя роль, с которой автор не обязательно должен быть согласен. 

Тем не менее, учитывая это обстоятельно, мы попытаемся предположить мнение А.П.Чехова о своем персонаже. Да, сказки о боязливом учителе древнегреческого рассказывал его коллега Буркин, но фамилию Беликов, т.е. белик — вид северных зайцев, дал герою автор. Следовательно, здесь присутствует согласие. И ужастик о страшном Беликове тоже дело рук учителя рисования. Но автор согласился с его оценкой, раз озаглавил рассказ «Человек в футляре». Кроме того, известно, что однажды сам Чехов в письме к сестре от 19 ноября 1899 года назвал себя «человеком в футляре»: «Ноябрьские ветры дуют неистово, свистят, рвут крыши. Я сплю в шапочке, в туфлях, под двумя одеялами, с закрытыми ставнями — человек в футляре». По мнению В.К.Лебедева это было частное письмо, и в нем содержалась шутка, связанная с конкретной жизненной ситуацией. Вот и получается, что в данном конкретном произведении автор явно солидаризуется в оценке одним персонажем другого.

Однако, анализ описания Беликова показал, что учитель рисования сознательно допустил восемь логических ошибок. В результате боязливый и безобидный Беликов получил вторую ипостась — страшного и пугающего «человека в футляре». Если же мы уберем из образа главного героя придуманное коллегой, то тем лишим Беликова ложной противоречивости. У нас останется боязливый учитель древнегреческого, возможно с психастенией, мысли и поведение которого соответствует только его фамилии, и нет в Беликове никакой агрессии, хотя в виде исключения он может сознательно нарушить циркулярный запрет. 

Так согласно Эмскому указу императора Александра II от 1873 года, который действовал до издания Манифеста 17 октября 1905 года, запрещалось проведение концертов с украинскими песнями, на том основании, что малороссийский язык рассматривался как наречие простонародья, т.е. низших слоев общества. Однако, данный циркулярный запрет не помешал Беликову во всеуслышание утверждать: «Малороссийский язык своею нежностью и приятною звучностью напоминает древнегреческий». При свидетелях Беликов заявил, что малороссийский является отдельным языком, как и древнегреческий, а никак не русским наречием.  

Таким образом, выдуманная противоречивость образа главного героя сознательно обманывает читателя. За ней находится цельный, не противоречивый образ боязливого и безобидного персонажа, возможно с психастенией, который пусть и в виде исключения, но все-таки способен сознательно нарушить циркулярный запрет.