Художественная литература в книгах

Давно не было интересных флешмобов, либо мне в ленте не попадалось, а сегодня - чудо, прекрасная идея от Юлии Рудольфовны Беловой - Художественная литература в книгах! Конечно же, такое у меня есть.)

— Ладно, изучай. Если что-то непонятно — спрашивай. Если что-то захочешь записать — вот чернила и бумага, — придвинул он ближе к девушке письменные принадлежности, а сам отошел к одной из книжных полок, чтобы выбрать что-то почитать для нее, как обещал.

С такой тягой к умным книжкам вряд ли ей пришелся бы по вкусу какой-нибудь легкий роман, которыми зачитывалась современная молодежь. Но и ученых мужей на ночь глядя давать ей не стоило.

«Может, познакомить ее со стихами? А то после Лукреция у нее могло сложиться о них превратное мнение. Это как ребенку дать почитать Илиаду… Почему бы не Шекспир? Слог легок, философии предостаточно, и в то же время есть прекрасный сюжет, чтобы чтение не было в тягость». «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец», «Король Лир», «Отелло», — пробегал глазами Гиллис по тисненым корешкам. На «Ромео и Джульетте» его взгляд задержался чуть дольше, но потом переметнулся на следующую: «Гамлет». — «Что ж, прекрасный выбор».

— Вот, это тебе на вечер, — подойдя к столу, положил книгу на его угол. — Если вдруг ненароком тебя втянут в разговор, будет хоть о чем упомянуть.

Эрика оторвала взгляд от страницы с вычурным хитросплетением родовой ветви и взглянула на принесенную книгу.

— Шекспир, — прочитала она вслух.

— Слышала когда-нибудь?

— Нет, дядя.

— Это английский драматург. Упомянув в разговоре Шекспира, можно продемонстрировать широту своего кругозора, чем если бы это был французский автор — Мольер, Бомарше. Даже Вольтер и Дидро не настолько впечатляют, потому что они — наши земляки. Как говорится, нет пророка в своем отечестве. Почитай, это как раз в стихах и по ролям, много времени не отнимет.

— Как это — по ролям?

— Только слова и мысли вслух. Раз уж тебе придется исполнить роль моей племянницы, почему бы тебе не познакомиться с великим драматургом позапрошлого столетия? Но это все потом, не отвлекайся, — оборвал себя Гиллис, постучав кончиками пальцев по странице с разноцветными именами.

И тут его неожиданно посетила странная мысль. Когда-то давно, в ранней юности, среди прочих книг, которые он глотал без разбора, попался ему один откровенный и пугающий памфлет Джонатана Свифта. Назывался он «Скромное предложение». Прочитав, он воспринял его тогда как забавную шутку, юмористическую выдумку, подобно «Гулливеру», но сейчас вдруг возникло смутное подозрение, что это все вовсе не лишено смысла. В любом случае, освежить в памяти стоило.

Быстро найдя нужный том, Гиллис подошел к камину — на его полке стоял зажженный канделябр — и быстро пробежал этот крошечный текст глазами. Сейчас, в свете того, что он уже знал про Мопса и что еще мог только подозревать, этот памфлет уже не воспринимался настолько безобидно. Может быть, и Эрике стоило знать о том, с чем и с кем им придется столкнуться, если его, пока ни на чем не основанные, подозрения вдруг окажутся правдой? Это поможет ей отнестись к их делу с большим вниманием и осторожностью.

— Ты знаешь, что такое памфлет? — спросил Гиллис, отвлекая девушку от изучения родословного древа де Савиньи.

— Это что-то смешное?

— Высмеивающее. Например, законы или общественную деятельность. В одном из своих памфлетов английский священник Свифт высмеивал правительство, которое запрещало голодающим ирландцам заниматься земледелием на их же земле, и все потому только, что большинство из них были католиками. Прочти, здесь всего шесть страниц, а потом нам надо будет кое-что обсудить, — подытожил Гиллис, отодвигая в сторону исписанный неумелыми каракулями лист и каллиграфическую историю рода, чтобы освободить место для массивной книги собрания сочинений Свифта, открытой на странице со «Скромным предложением».

— Хорошо, дядя, — кивнула девушка, невольно коснувшись пальцами золотого обреза дорогого фолианта.

Гиллис облокотился на спинку кресла, наблюдая как Эрика, слегка склонившись над лежащей на столе книжкой и скользя глазами по строкам, погрузилась в чтение жестокого политического памфлета Свифта, предлагавшего ирландским беднякам продавать своих маленьких детей в качестве деликатеса для употребления в пищу представителями высших слоев английского общества.

Спустя всего пару-тройку минут, увлекшись пугающим текстом, девчонка забыла и про осанку, опустив плечи и ссутулившись, и про манеры, зажав сложенные ладони коленями. Заметив это, Гиллис хотел сделать замечание, но тотчас же в голове у него вспыхнул вопрос: какого черта он все это затеял? Девушка, конечно, любознательная и почти уже взрослая, но еще дитя дитем — непосредственная, простая, наивная. Зачем он впутывает ее в свои опасные игры? Что за нелепая идея!