Литература в литературе

Увидел флешмоб с интересной темой: «Художественная литература в книгах». Порадовался — и тут же пригорюнился. В «Шаньго чжуань» много отсылок к классической китайской прозе, они разбросаны тут и там, но подробно и пространно ничто не обсуждается. Есть, правда, многочисленные отсылки к авторским «мёртвым поэтам», но это, конечно, не то, что нужно в рамках данного флешмоба.

Но одно произведение (правда, оно фольклорное) персонажи всё-таки обсуждают. Это известнейшая корейская песня «Ариран», один из символов Кореи, которая, кажется, развивалась постоянно. В разные периоды корейской истории появлялись свои куплеты. Сейчас есть, например, северокорейская аранжировка, запрещённая к исполнению в воинских частях Южной Кореи.

На моей экзопланете потомки земных колонистов-корейцев спустя пятьсот лет (триста из которых они живут в горах над ядовитым туманом) продолжают петь «Ариран». В разных вариантах. Приглашённые музыканты и певицы исполняют его дома у главного героя в новогоднюю ночь (это не наш, а китайский Новый год, он же Праздник весны).

Заиграла музыка: цитра и флейта. Из-за ширмы, за которой сидели певицы, зазвучала песня про далёкий, неведомый перевал Ариран. Девушки пели на корейском, но никто из моих гостей не возражал.

— Вы знаете, что у этой песни есть запрещённые текст и аранжировка? — неожиданно спросил Бянь.

Яо неуверенно кивнул. Я честно сказал, что не знаю.

— Её пели «пурпурные лотосы» в годы войны. Песню могли бы запретить вообще, но вступился генерал Фань Жо, освободитель области Чжао, который сам был наполовину корейцем и очень её любил. Как-то исподволь он намекнул министру-блюстителю Чжэ, что, если запретить «Ариран», северо-восток загорится сильнее прежнего, — Бянь щёлкнул палочками для еды. — Вряд ли, конечно, из-за песни поднялся бы мятеж, но Чжэ Фацзюэ рисковать не стал.

За тот вечер было сыграно ещё немало произведений — более новогодних, лёгких и весёлых, — но всё это время, среди здравиц, вин и закусок, в сознании у меня крутилось:

Ариран, Ариран, дальний перевал,
За него уходишь ты, милый, от меня.
Гаснут в небе утреннем звёздные цветы,
Но не гаснут светлые, чистые мечты.

Жизнь-странствие. Одним уготовано оставлять и искать, не зная, найдут ли. Другим — оставаться и ждать, не зная, дождутся ли. Много ли времени пройдёт, прежде чем я снова покину Дуншань, покину тех, кто так мне дорог и с кем я стал видеться реже, чем с дорогами и мостами?

Напоследок — вот вам «Ариран» в севером и южном вариантах:

А вот видео с фестиваля «Ариран» в КНДР, где первые 7 минут 45 секунд исполняется эта песня и мелодия с вариациями.