Флешмоб. Военные люди

Заявлен

флешмоб отрывков о военных. Их портеты, поступки, решение сложных ситуаций.

Учитывая жанры, в которых я пишу, можно было бы много чего привести. Поскольку флешмоб, очевидно, к 23-му, я выбирал сцену, руководствуясь следующими критериями:

1) ГГ - простой пацан: не командир и не специалист.

2) Сложная, но жизненная ситуация.

3) Решается головой и сердцем, а не тупо физухой.

4) Реалистичный героизм.

Поэтому, сегодня у нас 4-я глава "Проблемы сильного". 

Небольшой глоссарий, чтобы не растеряться:

• Матрос - рядовых в морской пехоте называют матросами, сухопутные звания идут дальше.
• Крысы - противник.
• Тачанка - вооруженный пикап грузовик.
• "Большой русский кот" - имя собственное трофейного танка.

Везение закончилось на берегу озера, отмеченного на карте странным словом «Хыденто». После перехода через горы, озера попадались очень часто, но это было первым большим. Шурик умывался чистой водой и слушал рассказ Тихонова:

– Был у нас один парень, до распада Союза чемпион по стрельбе. К нему неприятности так и липли. И другой, который постоянно бегал в самоволку за выпивкой, но поймать его на этом было невозможно. Значит, вступили они в ужасную си-нер-гию, когда споенный стрелок поспорил, что выбьет пулей сигарету изо рта у офицера…

Осколок оборвал сержанта на полуслове, снеся ему половину головы. Мир вокруг наполнился грохотом и криками. Шурик упал на землю. В воздухе свистели осколки, наводняя разум ужасом, но, по счастью, не задевая тело. Единственным близким укрытием выглядел «Большой русский кот», на капоте которого минуту назад Цаплин разложил карту. Улучив паузу в канонаде, Шурик вскочил на ноги и подбежал к спасительной броне. Капитан сейчас валялся рядом с танком, держась за ногу. Шурик подхватил его по дороге и затащил внутрь. Потом он долго не мог объяснить своему цинизму мотивацию этого поступка. Несколько лишних секунд могли стоить жизни обоим. Не стоили. Снаряды продолжали падать, но, пока что, где-то в стороне.

– Спасибо, матрос, – прохрипел Цаплин. – А теперь двигай машину.

Хорошая идея, ведь стоя на месте они были слишком хорошей целью. Трофейный «танк» представлял собой слегка переделанную БМП-2. Крысы заменили двигатель более мощным, благодаря чему смогли всунуть в башню «погремушку» посолиднее и навесить дополнительные листы брони. Защита от осколков и пуль была надежной, но для сколь-нибудь серьезных пушек борт и корма – картон с любой дистанции. Шурик протиснулся на место мехвода и надавил на педаль. Ничего не произошло. Очевидного способа завести машину не было. Для человека, который учился только в «гусях» и только на колесную технику, приборная панель с надписями белым по черному, хорошо хоть на русском, была китайской грамотой. Про себя Шурик выругался, а вслух закричал:

– Товарищ капитан, как запустить двигатель?

Никто никогда не узнал, что сказал капитан про себя, но вслух он выдал предельно четкие инструкции. «Та дальняя кнопочка», оказавшаяся тумблером со стершимся названием, тут же вылетевшая из головы трехбуквенная аббревиатура, вот эту непечатную потянуть, насос, зажигание, – и слышен рев двигателя, за которым теряется крик: «Молодец, всего две минуты». Шурик никогда не поверил бы, что это случилось так быстро, а уж то, что они еще живы, следовало признать чудом. Один из вариантов объяснений для цинизма – интуиция подсказала, что, оказавшись в кабине впервые в жизни, завести танк без посторонней помощи не получится. Шурику был нужен Цаплин, Цаплину же нужен был человек с целыми ногами, чтобы нажимать на педали. Изрядно портил картину тот факт, что за это время к ним никто не присоединился. В том числе никто из экипажа машины.

«Большой кот» двинулся с места. В руках такого водителя он был подобен слону в посудной лавке, и имел немалые шансы кого-то переехать. Но бороздить тундру – это не рулить по городу в час пик. Шурик заметил вспышки на холмах к западу и сориентировал машину в том направлении. Тем временем, Цаплин занял место стрелка, благо автопушка, не требующая заряжающего, пережила крысиный тюнинг.

Судя по тому, что успел заметить Шурик, стрельба имела мало смысла. По ним работало не менее четырех орудий, расположенных на расстоянии около шести километров, и не менее батальона крыс, развернувшись в стрелковые цепи, шло в их сторону, преодолев две трети пути. Крутанувшись на месте, Шурик понял, что еще один батальон приближается с юга. Тачанка с ранеными горела, второй танк тоже был подбит. Все было решено еще до начала сражения. У морпехов было здесь не больше шансов, чем у любой из групп крыс, которую они ранее застали врасплох.

Капитан не стрелял. Он выглянул в люк, оценил ситуацию и заорал на ухо:

– Гони на север вдоль берега.

Шурик оторопел.

– Гони, кому говорю. Рота все, но мы еще прорвемся, мы им покажем.

И стал отдавать приказы в рацию. Своя рация была в каждом взводе, но особых надежд на спасение кого-то еще действительно не оставалось. Плотный град снарядов не давал поднять голову даже тем, кто пережил первый обстрел. Своих шлемофонов у крыс, разумеется, не было, и морпехам не досталось, поэтому услышать деталей Шурик не мог. Но даже при этом было понятно, что Цаплину никто не отвечает. Сомнения быстро закончились, и Шурик повел машину вдоль берега.

– Стой! – внезапно закричал Цаплин. – Сдай назад.

Отвлекшийся от вождения Шурик отрефлексировал то, что сейчас произошло. Кажется, из рации только что крикнули что-то, близкое по смыслу к «Вы проезжаете мимо нас». Танк простоял несколько секунд, и по броне застучали сапоги. Рация сказала «мы сели», а в башню залез смутно знакомый лейтенант.

– Трогай! – сказал Цаплин.

И Шурик продолжил движение по выбранному раньше маршруту. Расчет капитана оказался верным. Крысы не думали, что морпехи будут бежать в сторону Гыды. Это направление прикрывали всего три суггестора с ячейками, приехавшие на пулеметной тачанке. Автопушка покрошила тачанку быстрее, чем крысы поняли, что происходит. Пули, забарабанившие по лобовой броне, были бессильны ее пробить. Поливая врага из автопушки и пулемета, «Большой русский кот» проскочил заставу на самой большой скорости, какую мог позволить себе Шурик для первого опыта с такой машиной. Впрочем, полновесная пехотная бригада за спиной сильно расширяла пределы дозволенного.