Археология

Несколько недель сочинял длинную историю. 

Отметил для себя две вещи:

1. Вначале то, что сочинилось, кажется небесным откровением. Через некоторое время это чувство сменяется отчаянным стыдом за написанное. При этом я непрерывно отдаю себе отчет в том, что на самом деле оно ни то, ни другое, а добротная ремесленная поделка чуть выше среднего. Смысла нет даже в шедеврах.

2. Сочинение длинного текста больше всего похоже на выкапывание археологического артефакта, причем археолог вплоть до конца раскопок не понимает, что он выкапывает. Постепенно, шаг за шагом, артефакт постепенно очищается от чернозема и глины, скрывающей его контуры. Археолог не творит, не достраивает, а именно очищает изначальное целое от того, что мешает явить целиком. В некоторых местах муть так и не удается снять. Археолог понимает это, но ничего не может изменить.

Однажды меня наградили двухтомником по археологии за конкурс поэзии. Как же я ржал.

Мертвый поэт, 

размахивая пустыми руками,

читал стихи,

мертвыми губами

разделяя звучание каждого слова

и каждый звук,

запятыми, источенными зубами,

сжимая молчание

в торжественную ярость

дымящих труб,

подчеркивая стылость

воздуха,

эхом не отражаясь,

играли в пятнашки

крики пустых могил,

и низкая облачность

стелилась,

и прядями распадаясь,

рвала струны,

надерганные из жил.