Картины в литературе (продолжение флешмоба)

Я продолжаю старый флешмоб. Потому что у меня в "Свободном мире" картины не просто упоминаются — у них своя судьба, временами не менее сложная, чем судьба главного героя. 

Итак, XXI век, параллельный мир. Не только картины меняют владельца, на и главный герой.

— Откуда? — почти прошептал Роберт.

— Что — нравится? — торжествующе вопросил сенатор. — Это одно из лучших моих приобретений, — гордо сообщил он. — Есть еще парная картина на той стороне. Ну как, надеюсь, ты способен признать неправоту? Будешь теперь говорить, что у нас нет искусства?

— Это моя картина, — сообщил Роберт.

— То есть как… твоя? — растерялся Ричард.

— Ты ведь купил ее при распродаже имущества Рейбернов, так? — проговорил Роберт. — Эти картины были ценой моей свободы, только…— Роберт криво усмехнулся.  — Оказалось,  у Рейберна все имущество заложено, и он не имел права меня отпускать… А врал-то врал… А я, как дурак, верил... Ладно, об этом потом, — Роберт на мгновение отвернулся. — Зря ты разместил картины порознь, — уже другим, ровным тоном проговорил художник. — Они должны быть рядом. И, кстати, там было еще пять пар восходов и закатов…

— У меня их перехватили, — буркнул сенатор. 

— Жаль, — признал Роберт. — Они бы здесь отлично смотрелись. А все остальное… Дик, это не живопись, это миленькие картинки — сладенькие и совершенно бесхарактерные. Они же забудутся через пять минут!

— Но они красивые, — попытался возразить Ричард.

— Так открытки и должны быть красивыми, — пожал плечами Роберт и вновь двинулся вдоль стены. — Все же их дарят к праздникам. Только… у каждой местности есть характер, как и у человека, понимаешь? И художник должен этот характер разглядеть. А здесь что? — Роберт неопределенно махнул рукой. — Пустота. Хорошо было бы написать те же места, чтобы ты сравнил и понял…

Художник рассеянно окинул взглядом ряд полотен и вдруг просветлел:

— Геба? Здесь?! Ты купил ее у Данкана?

— Да, — хмуро ответил Ричард. — Только не говори мне, что это…

— Да, это моя картина, — подтвердил Роберт. — Только ее изуродовали… 

На лице художника появилось сосредоточенное выражение.

— А знаешь, я смогу объяснить тебе, в чем разница между живописью и поделками, — объявил он. — Пусть эту картину сфотографируют и распечатают в полный размер. Лучше всего на полотне.

— Зачем? — удивился Ричард.

— Для сравнения. Ты же хочешь понять? — повернулся к родственнику Роберт. — Мне кое-что понадобится, чтобы привести полотно в порядок, но это недорого, — успокаивающе добавил художник.

Сенатор фыркнул:

— У меня нет недостатка в деньгах! 

— Прекрасно, — невозмутимо кивнул Роберт. — Тогда  распорядись о съемке и печати. А список необходимого для восстановления картины я тебе дам.

А вот к чему привело объяснение и наглядная демонстрация:

Знакомая картина, точнее, ее копия, стояла открытой. Подлинник Роберт закрыл покрывалом.

— Надеюсь, ты хорошо помнишь Гебу, — проговорил он. — Но на всякий случай, освежи память и посмотри на нее еще раз. 

— Я и так знаю ее наизусть, — отмахнулся сенатор.

— Хорошо, —  Роберт покладисто кивнул. — Тогда смотри, какой она должна быть.

С этими словами художник величественным движением откинул полотно. Ричард на мгновение зажмурился. Он сам не понял, что произошло, но ему показалось, будто его ослепил солнечный свет… Конечно, это была иллюзия, и все же ощущение, что он вышел на яркое солнце, не оставляло. А потом он заметил в этом свете ликующую девушку… двух девушек… «Но ведь это внучка Данкана!», — потрясенно понял Ричард.

— Ну как? — вопрос прозвучал откуда-то издалека. Сенатор не мог прийти в себя. Он хорошо знал Элизабет Данкан — милая старательная девочка, наверняка первая ученица в школе и во всех общественных делах, но сейчас он видел какую-то другую Элизабет.

— Боже, — прошептал Ричард, — но это же нельзя показывать…

— Тебе не понравилось? — голос и лицо родственника казались совершенно невинными, но взгляд был внимательным и острым.

— Да… нет… — Ричард поймал себя на том, что бормочет что-то невнятное. — Но ведь это внучка сенатора!

— И что? — лицо Роберта стало еще более невинным, хотя это и казалось невозможным. — Данкан хотел, чтобы я написал портрет его внучки. Со всем соблюдением канонов. Как видишь, я не нарушил ни один из них.

— Но это слишком откровенно! — воскликнул Ричард. — Это же все равно, что открыть душу всему свету…

— А это и есть искусство художника, — ответ Роберта прозвучал неожиданно жестко. — Художник пишет не только внешний облик модели, но и душу. Если же в человеке души нет, портрет получится очень страшным. К счастью, Элизабет действительно хорошая девочка и она любит людей. Вот это я и изобразил… 

— Но Данкан обидится…

— Ах да, конечно, — Роберт сделал вид, будто что-то припоминает, — «девочка без шляпки и босиком»…

— Да?! — Ричард еще раз посмотрел на картину, только сейчас заметив упомянутые родственником обстоятельства. — Но… Дело не в этом. Картина слишком… правдива.

Роберт усмехнулся:

— Я уже заметил, что вы боитесь правды,  — проговорил он. — Впрочем, у тебя остается копия, можешь заменить картину ей. Сомневаюсь, что кто-то из твоих гостей сообразит, что это всего лишь репродукция, — Роберт на мгновение замолчал, а потом продолжил серьезно и без насмешек. — Но лучше всего повесь  копию себе в кабинет — для памяти. А потом, недели через две, когда она тебе надоест — а она надоест, спали ко всем чертям! И не беспокойся о Данкане, — добавил он. — Пару мазков кисти, и Геба перестанет походить на его внучку...

— Ты можешь это сделать? — с надеждой вопросил сенатор. Терять великолепную картину не хотелось.

— Могу, можешь не бояться, — невесело подтвердил художник. — Судя по твоей реакции, получить свой портрет ты не жаждешь.

— Нет! — Ричард даже содрогнулся.

Роберт внимательно посмотрел на родственника.

— Занятно… Вы все не боитесь общаться с психологами, хотя они способны вывернуть вас наизнанку, но при этом боитесь взглянуть на собственный портрет. Ладно, как хочешь, — махнул рукой художник. — Будем считать, что ты еще не готов встретиться с самим собой. Но теперь ты понимаешь, почему я не хочу учиться на художника?

— Ты считаешь, что нашим специалистам нечему тебя учить, — ответил сенатор.

Роберт постучал пальцем по лбу.

— Я считаю, что они попытаются меня сломать, — возразил он. — Я помню, как один такой специалист расхваливал Данкану «тренажеры» своего питомника. Нет уж, спасибо, без меня. Я не собираюсь проверять пределы своей стойкости.

Но это тоже не конец истории.

Предыдущие фрагменты истории и флешмоба:

https://author.today/post/357408

https://author.today/post/360750

Цитируется по трилогии "Этот прекрасный свободный мир..."