Про не сон...

Я дергаю за задвижку

и вырываю с мясом.

Я тебя не вижу

ни блокадником,

ни партизаном.

Я и себя не вижу,

а дядька,

тот - партизанил.

Был связным,

 немец в него стрелял.

и ранил.

Я это к тому говорю,

что вы живете светлее -

многого хотите

и кое-что умеете,

вас никто не учил жить на килограмм хлеба в неделю.

И меня - не учили,

поэтому и я в это не особо верю,

но ведь было.

Было.

Пропитывалось закатом.

и исподнее,

и выцветшая, как небо, рубаха.

Все умирали много.

Смерть она, вообще,

всегда собирает.

В жатву.

Вот и их всех уже 

тем временем,

По полям, по лесам, по могилам.

сжало.

От людей 

на этом свете всегда остается немного.

Это немногое и есть

то,

о чем я хотел тебе рассказать,

но, как всегда,

немного не получилось.

***

Мы снились друг другу. 

Мы снимся другим.

Шаманы бьют в бубен

Потерянный ритм.

Шаманы бьют в бубен

Пылает гроза,

Мы пристально смотрим

Друг другу в глаза.

Мы видим друг друга,

Мы знаем, что спим,

Мы вместе взлетаем

И вместе парим.

Проснувшись, не помним,

Но чувствуем вкус,

Касание кожи, 

Движение уст.

И знаем, что было,

Не помним, что есть,

И дырка в груди 

Зарастает, как есть,

И кажется мир 

потерялся внутри

серебряных гласных

и ласковых ты,

но мир не потерян,

а кончился сон…

Шаман настучал,

А приснился – не он.