Вода

Открыл кран, набрал чайник и поставил кипятиться. Сходил к ларьку, купил пятилитровку, наливай, да пей. Это ж вода, верно? Ну да, типа того.

            Автоцистерна приходила на заставу Аксай сколько-то раз в неделю. Самым важным тогда было оказаться рядом и успеть набрать фляжку, больше все равно не получалось. Пацаны-химики из РХБЗ сливали, сколько могли, пока не показывались старшины с офицерами. Пить воду прямо из цистерны было нельзя, все знали, но все равно пили. Почему?

            Воду дезинфицировали какой-то химией или кипятили с колючкой. От первого вода воняла хлоркой, после второго становилась горькой. Зато никаких тебе отравлений с дизелем. Полк дизентерию помнил, полк в августе девяносто восьмого, мы, духи и оставшиеся старослужащиеся, валялись пластами в спортзале, нас несло кровью и на две недели от полка остались рожки да ножки. 

            В первой дагестанской командировке мы просто пили, набирая бачки-термосы и как-то не переживали. Во второй, после первого же нападения на Гребенской мост, приказ оказался одинаковым для всех трех застав и самой тактической группировки, ТГ-6: просто воду не пить! Комдив на полном серьезе опасался диверсий, а уж с водой, так тем более. 

            Когда открываешь кран, чтобы помыть посуду или набрать чайник, не думаешь о простой вещи: откуда там вода. Просто открываешь и все.

            Когда нас выкидывали в степь или поля, оставляя расчет на сутки-двое-четверо, сторожить и охранять кусок продуваемой пустоты или дорогу, задымленную проходящими колоннами, воды могло оказаться по фляге на каждого. По семьсот с небольшим грамм на рыло, хоть на сутки, хоть на больше. Термос, на тридцать литров, мы нашли быстро, нужда заставит, так ускоришься. 

            Возле Беноя, по очереди, ходили к горной речке, бегущей между длинной сопкой, сплошь мохнатой от зеленки и нашей стороной, с дорогой и постами. Далеко, неудобно, топать вверх, а куда деваться? Без воды ты не проживешь. 

            Когда мы перли колонной на Чечню, остановки случались именно возле колодцев. Как, надо же, русская армия времен Очакова и покоренья Крыма. Разве только наши химики могли проверить колодец почти сразу, ища и не находя в нем специально подкинутую дрянь. 

            На первой такой остановке вместо людей вокруг бродили странно-серые чудовища. Пыль оказалась повсюду и картонки от сигнальных ракет вдруг стали дефицитом. Цилиндр так удобно надевался на дульник, что их резко стало не хватать. 

            Мы отряхивали вещи, чистили оружие, ели, надеялись остаться поспать и набирали воду. Вымыться желалось всем, но несколько прапорщиков, стоящих у колодца, гоняли поклонников гигиены пинками и подгоняли очередь, выстроившуюся за водой. 

            Всегда любил воду в детстве, обзывали меня дед с бабушкой водохлебом, как сейчас помню. После войны воду люблю еще больше.