Объяснение соображений внешней логики через внутреннюю

Некоторые события с персонажами случаются, потому что того требует внешняя, по отношению к произведению, логика. См. предыдущую статью. Например, кто-то должен трагически на глазах персонажа погибнуть, чтобы дать ему нужную мотивацию или улучшить динамику сюжета. Или потому, что подобный эпизод обязателен в характеристике персонажа. Особенно при перезапуске, когда нам в очередной раз рассказывают одну и ту же историю одного и того же персонажа в разных реалиях. 

Разумеется, подобные события должны каким-то образом обосновываться и внутренней логикой. Но бывает так, что автор вдруг решает свести вместе исходного персонажа и перезапущенного... всех перезапущенных. И персонажи, что логично, однажды зададутся вопросом, почему их истории похожи, словно написаны под копирку. И нельзя ли с этой копиркой что-нибудь сделать. 

Или, например, писатель вводит в свой мир кого-то со стороны. Или дает герою вроде как средство изменить прошлое. В общем, создает ситуацию,в которой герой задумывается, должна ли его жизненная история быть такой трагичной, и нельзя ли ее переписать. Но не все персонажи могут разбить четвертую стену, явиться домой к автору и предъявить претензии а-ля лирический герой песни КиШа "Писатель Гудвин". Эрго, им придется что-то решать, оставаясь в рамках мира произведения. 

И тут у автора возникает соблазн сделать законы внешней логики глобальными законами мироздания. Ах, если этот чувак не умрет, то рухнет весь мир, теперь смерть чувака у нас априори меньшее зло, которое и надо выбирать. Вот только при отыгрывании на полном серьезе этот ход какой-то редкостной дешевкой отдает. И возникает ощущение, что где-то нас автор со своими гладиолусами обманывает.