Без уся и жизнь не вся
Автор: Алексей ШтрыковМелькнуло в ленте упоминание флешмоба о разбойниках, я посмотрел, оказалось, флешмоб это старый, но я в нём всё равно не участвовал ещё, так что решил поучаствовать.
Один из тегов моих произведений «в китайском стиле» — «чиновники и разбойники». В принципе такое сочетание персонажей характерно для определённых типов китайских произведений. Там, где уся (китайский боевик), разбойники будут хорошими, а чиновники — не очень, и разбойники будут утверждать свою модель справедливости вопреки, наперекор, а иногда и прямо супротив чиновников. Там, где гунъань (китайский детектив), по крайней мере один чиновник будет молодец, а разбойников он будет наказывать, конечно же, потому что персонаж такого произведения — слуга и орудие закона. Там, где будет гунъань + уся (а так с определённого момента стало модно), положительные персонажи могут встретиться и среди чиновников, и среди разбойников, и иногда они даже будут помогать друг другу в борьбе против плохих чиновников и разбойников.
Хотя мой магнум опус, «Шаньго чжуань», и не уся, и не гунъань, некоторые элементы того и другого там присутствуют, поэтому встреч с разбойниками самых разных пород попросту не избежать. Пройдусь сейчас по первой книге, которая «Тетрадь в белом бархате». Напомню, что всё действие цикла происходит на экзопланете и в горах — после планетарной катастрофы низины стали непригодны для жизни, их залило ядовитым туманом, из которого периодические вылетают чудовища, именуемые гуйшэнями. Спасаясь от них в пещере, главный герой и его спутники впервые и встречаются с бандой.
— А-а-а, господа путешественники! — послышался чей-то насмешливый голос. — Что, шумно снаружи?
Доу Ифу сухо поинтересовался, кто говорит, и голос, отрекомендовавшись «губернаторской инспекцией путей сообщения», ехидно посоветовал нам уплатить пошлину на содержание мостов и заодно — этой пещеры. Мы поняли, что имеем дело с разбойниками. Взгляд ещё не освоился в темноте, и мы не знали, сколько их, но, судя по звукам, они успели достать оружие и направить его на нас. В иных условиях разумнее было бы отступить, но сейчас снаружи поджидали гуйшэни.
— Поживее! — услышали мы. — Работа у нас тяжёлая и требует издержек.
Чиркнуло огниво, и робкий огонёк высветил золотые иероглифы на лице Айго. «Запла́тите позже!» — вдруг бросил тот же голос, и вооружённые оборванцы стремительно оттеснили нас вглубь пещеры. Сейчас начнётся резня, подумал я — и был сильно удивлён, когда откинулся полог и разбойники вышли наружу. Я различал только мелькание фигур и слышал чавкающие удары копий и щёлканье арбалетов, но понимал: они уничтожают гуйшэней. Когда с этим было покончено, наши неожиданные защитники отступили от выхода, как бы приглашая и нас покинуть пещеру.
Только тогда мы впервые как следует их разглядели. Поистине трудно представить себе столь колоритные типажи! Бритоголовые и косматые, щербатые и сверкающие золотыми зубами, одетые в лохмотья и щеголяющие кожаными доспехами с нашитыми поверх металлическими пластинами — каждый заслуживал полностраничного портрета в каком-нибудь сборнике авантюрных историй, и жаль, что самое большее, на что им приходилось рассчитывать — это фас и профиль, кое-как набросанные на листках, расклеенных у городских управ. Главарь этой компании угадывался сразу, хотя в отличие от книжных атаманов не отличался от сотоварищей ни самым большим ростом, ни особой силой, ни великолепным оружием. В чиновничьем одеянии и при рапире он и впрямь походил на государственного служащего, и лишь густой простонародный выговор убеждал в обратном.
— Направляетесь в Сяоянь? — с поклоном спросил он. Стало ясно, что ранее именно он вымогал у нас плату. — Позволите вас сопроводить?
— Скажи мы «нет», вы же не отвяжетесь, — произнёс Доу Ифу. Он успел вынуть клинок и в отличие от собеседника стоял наизготовку. — Но учтите, господа негодяи: нас много, и мы не дадим прирезать себя по дороге.
— Как можно! — ответил «губернаторский инспектор», и вся шайка отошла в сторону, позволяя нам завершить переправу.
Когда мы уже шли дальше — на безопасном расстоянии от бандитов, — Доу поинтересовался, чем вызван этот удивительный приступ человеколюбия.
— Все люди братья, — со смехом отвечал главарь. — Вы напомнили нам о долге, а наш долг — проводить путников в безопасное место.
Ещё одна встреча — уже совсем с другой шайкой — происходит в заброшенном монастыре. Встреча быстро перерастает в драку, драка — в бегство. Всё цитировать негоже, приведу самое начало.
Во дворе стояли четверо. Двое жилистых парней в потрёпанных коричневых куртках и мешковатых штанах, подвязанных у колен; бритоголовый детина не по погоде в безрукавке на голое тело, так что на него, как говорится, холодно было смотреть; и статный благообразного вида мужчина лет сорока в добротном халате торговца и с массивной костяной заколкой в волосах. Никто из них внешне не походил на даоса, и я даже не вспомню, с какой стати решил, что перед нами уцелевшая братия Облачного Дворца. Четвёрка почтительно поклонилась, и тот, что в халате (несомненно, главный среди них), пожелав нам счастья и благополучия в новом году, поинтересовался, что нас привело «в это сирое место».
Юань Мин — позже я это понял — примечал гораздо больше моего, но словно предоставлял мне свободу действий. Стараясь придать своему голосу непринуждённость, я ответил, что в Дайча мы проездом, а в обитель заглянули по рекомендации — и снова как бы случайно обронил имя отца.
— Тут сейчас такое запустение... — протянул человек в халате. — Благовонную палочку — и ту не поставишь. Брат Лю, — обратился он к бритоголовому, — уважь гостей, покажи, где у нас что.
Детина неторопливо двинулся к нам. Я был уверен, что отцовское имя, как волшебный ключ, открыло мне очередную дверь, и мельком посмотрел на Юань Мина — он как будто напряжённо вглядывался в «брата Лю», и, конечно, неспроста: тот больше смахивал на кулачного бойца, чем на монаха, — бычья шея, мощный торс и мускулистые татуированные руки. Впрочем, я и в этом находил подтверждение своих мыслей, припоминая рассказы о монастырях (пусть не даосских), обитатели которых покрывали тело вычурными татуировками и каждый день занимались боевыми искусствами.
Улыбаясь, силач поднялся по ступеням и вдруг коротким движением ударил меня в живот. Скорчившись от боли, я упал и тут же с удивлением увидел, как бритоголовый опрокинулся на спину и упал пластом. Кажется, при падении он размозжил себе затылок. Во всяком случае, больше он уже не вставал.
Наконец, в мире произведения есть и целая разбойничья вольница, так называемый «дикий край». Пути первой книги заведут главного героя и туда, но чуть раньше мы увидим поход тамошних молодчиков на имение императорского дяди. Опять же, здесь довольно большой эпизод, даже сюжетная арка, связанная с бандитами, и один из них будет чуть ли не до последней главы находиться в поле зрения. А начинается всё ночью у стен имения Баопин.
Со стороны леса выехал всадник на огненно-рыжем скакуне, молодцеватый и на редкость хорошо сложённый. Факел в высоко поднятой левой руке высвечивал золотистый чешуйчатый доспех, инкрустированный шлем в виде рогатой драконьей головы и накинутую на плечи шкуру белого леопарда. Не доезжая шагов десяти до ворот, всадник остановился и поднял коня на дыбы.
— Красавец-богатырь, — негромко сказал князь. — Жаль, если разбойник.
— Петух одевается ярче орла, да попусту хлопает крыльями, — отозвался так же тихо капитан Си. А в рупор повторил: — Назовите себя!
— Ты, что ли, лакей душегуба Фэйаня? — крикнул всадник, гарцуя на мощёной дорожке, обрамлённой густым кустарником. — А где же он сам? Что не выйдет навстречу старому приятелю? Я Грозовой Демон Чжан из префектуры Цзые!
Императорский дядя перехватил рупор:
— Чжан Сугун, я вижу и слышу тебя хорошо! Ты здорово вырос и, надеюсь, ведёшь теперь честную жизнь. Если ты не нашёл лучшего часа, чтобы отблагодарить меня за проявленную в прошлом доброту, считай, что я принял твою благодарность, да проваливай восвояси, ворёнок, пока не получил калёную стрелу!
Всадник расхохотался:
— Фэйань, какой же ты глупец! Один выстрел со стены — и Баопин захлебнётся кровью и дымом! Твою «доброту» я помню хорошо. Помню судилища и расправы, чинимые тобою в Чжао. Мне было двенадцать лет, когда ты перебил и казнил всю нашу семью. Я чудом спасся у чужих людей и с тех пор не раз слышал о твоих злодеяниях. Сколько сирот проклинают твоё имя, мечтая лишь об одном — чтобы ты не умер в мире и спокойствии, прежде чем клинок возмездия найдёт твоё горло! И час, поверь, уже близок: небо и земля устали терпеть твои беззакония. Сосчитай всех обиженных тобою в этом мире, злодей Фэйань, и ты поймёшь, сколь велико войско, которое сегодня пришло за твоей жизнью.
Завершение этой арки ознаменуется битвой между разбойниками «дикого края» и той самой банды, которую мы встретили в самом начале. Здесь, конечно, по-своему спойлер, но флешмоб — это всегда спойлер.
Я примостил на лестнице фонарь таким образом, чтобы хорошо видеть того, кто будет по ней подниматься, и стал ждать. Вскоре на ступенях показался крепыш из банды «Рю», лицо было закрыто платком, но я узнал его по шраму. Один выпад — и он рухнул вниз. Тот, кто пойдёт следом, едва ли будет так же беспечен, и всё-таки высота и теснота лестницы — на моей стороне.
Поначалу я ждал напряжённо, прислушиваясь к звукам внизу. Затем крики и шум затихли. Несколько минут прошли в полной тишине, и я решил, что всё уже закончилось, а мои противники и условные союзники перебили друг друга, как вдруг справа до меня донёсся лёгкий шелестящий звук. Я повернулся и увидел у окна высокую чёрную фигуру в плаще. Насколько же легкомысленно с моей стороны было считать колокольную площадку надёжным и неприступным местом, ведь этот человек, безусловно, поднялся сюда по горным уступам! Зрелище было настолько драматичным, что секунду или две я был парализован ужасом. Затем отступил в узкий проход за колокольными стойками, решив, что мне нужно нанести противнику всего одну рану, а для этого — стеснить его, насколько возможно.
— Прячешься в щель, как мокрица, — презрительно сказал он, обходя меня по широкой дуге и скидывая плащ. В руке у него оказался длинный меч. — Но я тебя всё равно раздавлю. Я раздавлю вас всех.
Он внезапно бросился вперёд и сделал выпад между колоколами. Я вовремя отскочил и тут понял, что действительно загнал себя в щель и оставил себе возможность лишь уходить от ударов, но никак не наносить их своему визави. Тот меж тем не давал мне отдыха: выпады шли один за другим, иногда сопровождаясь гудением задетого колокола, но чаще — в полной тишине.
Во второй книге тоже будут встречи с преступными элементами — и с теми, кто действует в духе оных. Ну а авантюрная повесть «Атаман Бусянь и братья-тигры» — это вообще уся. Разбойники там начинаются со второй главы (точнее, представления — «Атаман Бусянь» подаётся как запись выступлений балаганного рассказчика) и уже не заканчиваются. Всё произведение будет о приключениях этакого «китайского Робин Гуда», разве что здесь уже найдётся место и волшебным элементам: невероятным превращениям и полётам на облаках, алхимическим эликсирам и сказочным существам.
Вот такие «витязи гор и лесов» ходят по моим текстам.
