Интервью с Еленой Черкиа. Часть 2. Вопросы задаёт Евгения Перова (Дженни)

Евгения Перова по образованию историк и искусствовед, по профессии – реставратор. Окончила истфак МГУ, тридцать с лишним лет проработала в Государственном Историческом музее. Пишет Евгения о магии любви и боли предательства, о жизни и смерти, о надежде и отчаянии. Предпочитает счастливые финалы. Произведения Е. Перовой публиковались в альманахе «Белый ворон», а также в журналах «Грани» и «Поляна». С 2016 года издательство ЭКСМО выпускает серию романов «Счастье мое, постой!» - всего вышло 17 книг.

Фотографии для интервью Дженни выбирала сама и коллажи из них тоже её работа.

Дженни:

– Что для тебя значит увлечение фотосъемкой?

Лена:

– Очень много. Это возможность вести дневник, так как записывать на ходу я не умею, диктовать тоже, а вот оставлять себе визуальные якоря мне нравится. Это отдых через диалог с окружающим миром. И еще важное для меня – диалог с техникой и программами для редактирования. Я не великий специалист в фотокамерах, но я воспринимаю каждую из своих как музыкальный инструмент – ни одна, даже самая продвинутая камера не снимет настоящего, верного, пока не сольется с рукой, глазом и сердцем. Я не умею рисовать, но передача визуального впечатления, часто намного большего, чем сама картинка, от меня тем, кто будет смотреть, ох, это прекрасно. Поэтому, кстати, я не люблю длинных поэтических подписей к снимкам, а пишу больше всякий познавательный винегрет или стараюсь обходиться одной фразой или парой правильных слов. Вообще, картинка и подпись, которые работают как одно целое – отдельный жанр, иногда делаю так, но чаще – пусть говорит снимок).

Больше о моих отношениях с фотосъемкой узнают читатели – многие из моих героев фотографируют. Вспомнила смешное, когда начинала писать, читатель недовольно меня спросил «почему все твои героини шьют?». Ну дык, от честности – они умеют то, что умею я сама))))

Дженни:

– Расскажи про свой сайт «Прогулки».

Лена:

– Когда я поняла, что одинокие прогулки с вдумчивым вхождением в окружающую реальность значат для меня очень много и так же много мне дают, я задумалась об этом явлении. Как оказалось, не я одна, но свой велосипед я целиком и полностью изобретала самостоятельно. И только потом узнала о существовании практик – японской «синрин йоку» и норвежской «фрилуфтслив», например.

А сайт – попытка без лишнего многословия поделиться тем, на что смотрела и как смотрела, совершая такие прогулки. Я люблю делиться хорошим)))

Концепция прогулок мелькает в написанном мной, разумеется. Рассказ «Под облаком» – это целиком оно, а роман о фотографе Кире так и называется «Прогулка».

Дженни:

Что ты думаешь о любви – в жизни и в литературе?

Лена:

Я прекрасно отношусь к любви в литературе, как, впрочем, и к любой загадке, а любовь, несомненно, является загадкой, стоит посмотреть, что о ней пишут и говорят – от полного неприятия (это все одна сплошная биохимия) до восторженного преклонения, когда автор уверен, что она и есть высшая степень человеческих взаимоотношений.

Мое отношение к любви находится где-то посередине между двумя крайностями. Я не отрицаю, что она есть и механизмы ее не объяснить. Но и ставить партнерскую любовь во главу угла, уверяя всех, что те, кто вне такой любви, они обязательно несчастные страдальцы и им можно лишь пожелать искать, найти, и на том успокоиться, я тоже не могу. В своих романах я про это, конечно, пишу, «есть разные виды любви» – осознаёт Инга, понимая, что ее любовь к сыну, к дивной бабушке Виве никак не меньше, чем любовь к потерянному Сереже Горчику. Собственно, так же, как любовь к окружающему миру, к его самым разным проявлениям.

Так что для меня истории любви важны, но иногда не более важны, чем эти самые другие виды любви. Хотя, конечно, именно «истории любви» читаются более охотно, во всяком случае, читательницами.

Но повторюсь, я отказываюсь воспринимать огромное количество людей, у которых на данный момент, как это принято писать «сердце свободно» – просто как объекты, находящиеся в режиме ожидания, в такой типа заморозке. А вот ка-ак полюбит, тут и начнется настоящая жизнь…

Настоящая жизнь, с многими видами любви в ней существует всегда и не прерывается. И чем больше будет такой разной любви, тем больше надежды, что когда-нибудь мы все же изменимся и увидим тот самый «золотой век», который пока что нам, увы, заказан. Не доросли, плохо умеем любить.

Ну и еще надо сказать, что спорить тут бесполезно, потому что все упирается в формулировки. Любовь, страсть, влюбленность, стремление обладать, самопожертвование, обожание, преклонение, завоевание – все это можно перемешивать в немыслимое количество коктейлей и – называть любовью или отрицать, что это любовь. Так что, вселенская любовь, которая направлена на всякое, как можно большее, она честнее. Написала и задумалась, верное ли слово. Тут надо или ставить точку или рассуждать так долго, что никто не дочитает этих рассуждений)))

Я многие написанные истории любви оставляю открытыми, так сказать «без свадебных колоколов», именно потому что загадочная любовь может кончиться так же неожиданно, как она набросилась на героев. Но, конечно, случается писать и любовь на все времена. Это как-то успокаивает, когда герои уверены друг в друге и своей любви, так что – пусть будет)))

Дженни:

– И самая важная тема: коты! ))) Расскажи немножко про своих котов – реальных и литературных.

Лена:

– Немножко о котах! Как же можно о котах и немножко!!! Я, серьезно, наверное, не сумею коротко)))

Если говорить в целом о жизни с котами, то я выросла в семье, где всегда были домашние животные. От собачки в дворовой будке до канарейки в клетке на подоконнике. Надо сказать, что и тогда, и наверное, сейчас семьи делятся на два типа – те, кто живет со зверьем и те, для кого это не привычка. Вторые вырастают и заводят любимцев сами, но среди них чаще встречаются те, кто любит и признаёт только своего подопечного. Все остальные для них как чужие детишки – пусть их любит тот, кому они принадлежат. Короче, коты у нас были всегда, и только одно десятилетие моей жизни у меня не было кота, и я тогда остро ощущала нехватку кото-витаминов. Вернувшись жить в Керчь, знала, первое, что я сделаю – заведу своего кота. Пришлось завести сразу парочку – был у меня черный котик Дзига и сестра его Рыжица. Сейчас компанию мне составляют два котея, причем, хотя я была уверена, что мои коты всегда будут чёрными, но елки-палки, отказывать коту от дома из-за того, что он «не попал в масть»? Не пойдет. Маленький косматый Чубакка Полтора Глаза укотовлен из подвального выводка. Он еще довольно молодой котик. А вальяжный старикан Кузьма стал моим котом внезапно – после смерти его хозяйки. Я очень рада, что Кузьма освоился на новой территории, и с нами замечательно ладит. Оба носят парадные одежды – черные с белым. И доставляют мне немало волнений, конечно, но радости от них намного больше. Так что коты поселяются почти в каждом моем романе, каждой повести и в рассказах; и в некоторых играют весьма важную роль, как например, пёстрая кошка Марфа в «Татуиро», рыжий Боцман в «Тайных улицах…», великолепный Патрисий в «Ателье».

Дженни:

– Патрисий – о да! Забыть невозможно!

Лена:

– В двух больших вещах коты – главные герои. Роман «Дзига» написан в память о маленьком черном коте, роман «Женщина с котом» – о прекрасном черном красавце Темучине. Люблю их всех.

Что касается котов уличных, я довольно много на эту тему писала и говорила, тут тоже двумя словами не обойтись, тема не просто богатая, надо понимать, что многие люди совершенно ошибочно существование городских не домашних животных воспринимают в целом. Есть несколько расхожих мифов, очень стойких, хотя если любой человек даст себе труд чуть-чуть подумать логически, то сам многое поймет. Так что, поговорим, наверное, отдельно и в другой раз, а тут я просто оставлю цитату. Про Женю и Женьку из романа «Тайные улицы, странные места»:

«Женя говорила вполголоса, – достань у меня там, в наружном кармане бутылка.

Он расстегнул клапан, вытащил поллитровую бутылку с широкой крышкой. В мутном пластике шуршали, пересыпаясь, мелкие коричневые камушки. Девочка приняла бутылку, села на корточки, сдвигаясь в кусты, чтобы и ему было видно – в низкой коробке между стеной и кустами лежала кошка, тощая по случаю неуходящей жары, с настороженной мордой, расписанной черными по белому пятнышками. К выставленному боку были словно приклеены четыре котенка – все разноцветные. Женя аккуратно насыпала корма в коробку, под самую морду многодетной матери. Та коротко мявкнула и, опустив башку, захрустела, не беспокоя котят.

Женька запихал поданную ему бутылку снова в карман рюкзака, застегнул его.

– Все? – девочка стояла ровно, чтоб ему было удобно возиться за ее спиной.

– Угу. Ты все время носишь еду кошкам?

– Она легкая.

– Всех же не накормишь, – немного мрачно сказал Женька, когда снова пошли рядом, переходя из приятной тени под акациями в слепящий зной и снова в тень. В его дворе тоже было полно кошек и тоже пару раз в год они выводили новых котят, таких забавных. Вырастали совсем немногие.

– Я же не одна, – возразила Женя.

– А кто еще-то?

Она засмеялась, поводя плечами.

– Если будешь ты носить. Корм. Станет на одного человека больше»

Дженни:

– Особенно приятно, что оба персонажа – мои тёзки!

Лена:

— Женя, Женька, Евгения или – Евгений, это одно из моих любимых имён, не могу объяснить, почему, хотя рассматривать слова, их звучание, люблю. Так что, да, в «Тайных улицах…» я с великим удовольствием играла этими именами и их вариациями в разных языках. Там вообще многое завязано на именах, в этой книге, и не только на человеческих именах.