Исторические прототипы: флэшмоб ко Дню историка. Кубер, сын Кубрата

Мой вклад к флэшмобу от Анны Веневитиновой: "предлагаю вскрыть исторические прототипы ваших героев".

Так сложилось, что мой цикл "Камбрийский апокриф", несмотря на свою специфику (впрочем, я думаю, любой автор в своих творениях найдет кучу специфики, так что я в этом заявлении вряд ли оригинален), может быть вполне отнесен к жанру (если это жанр) альтернативной истории. А это означает, что по меньшей мере часть персонажей имеет не просто исторические прототипы -- они носят те же имена и имеют частично совпадающие с реальными биографии -- по крайней мере до той самой развилки...

У меня, кстати, таких персонажей не так и много. Я не выводил исторических лиц на первый план, оставлял в тени. Формально -- потому что книжки мои прежде всего о приключениях, о постижении мира и в какой-то мере о научно-техническом прогрессе -- ну и о добре и зле, как полагается. Ну и главные герои, соответственно, -- уже "дети развилки".

Но есть и среди героев второго плана те, исторические прототипы у которых есть несомненно. О тех, кто, по сути, лишь упоминается, никак себя не проявляя, впрочем, особого смысла рассказывать я не вижу. О тех, кто появился как "персонажи-функции" (вроде восточноримского базилевса Ираклия и его жены Мартины в "Чтобы больше не выбирать") тоже рассказывать большого смысла нет. И тогда, пожалуй, у меня остаются два персонажа. Но...

Про одного такого персонажа -- о мерсийской королеве Альхфлед -- я уже писал, причем много -- здесь и здесь. Выходит, и здесь повторяться резона нет.

И тогда, как ни странно, у меня остается лишь один персонаж. Более того, персонаж, который пока еще не показал себя толком, ему еще только предстоит всерьез появиться на страницах "Большого путешествия". А пока про него есть только флэшбеки и упоминания.

Итак.

Представляю этого персонажа. Честно признаваясь, что от него у меня есть только имя и какие-то штришки биографии. Впрочем, известно про него все равно не особенно много.

Итак. Что я про него знаю.

Русская Википедия рассказывает следующее:

Кубер, Кувер (болг. Кубер) — хан булгар, возможно, сын хана Кубрата.

Биография

Сведения о Кубере (Кувере) содержатся в агиографическом сборнике о чудесах св. Димитрия Солунского.

Правил племенами болгар, секелей (эсегелов) и мадьяр. Присоединился к племенному объединению аварского кагана и вместе с ним во главе секелей оказался на берегах Дуная и Тисы.

В 680—685 годах Кубер поднял восстание против аваров в Паннонии и ушёл со своим племенем в Македонию, недалеко от Солуни (Салоники).

В болгарской Википедии про него информации существенно больше:

Хан Кубер был протобулгарским правителем Паннонии и Македонии . Считается, что он сын хана Кубрата , брат хана Аспаруха и член семьи Дуло. Некоторые болгарские историки допускают, что вполне возможно, что Кубер был племянником Кубрата, которого Кубрат позже усыновил. Он является создателем Куберовой Болгарии в Македонии.

Хан Кубер
Протоболгарский правитель в Македонии
Личные данные
Родился
до 650
Умер
после 705
Другие названия
архонт , патриций
Семья
Династия
Дулло
Отец
Кубрат
Хан Кубер в General Media

биография
После распада Старой Великой Болгарии Кубрата , расположенной на территории нынешней Украины , Кубер и часть протобулгар поселились в бывшей римской провинции Паннония , Македонии и вокруг Срема . Он признал власть Аварского каганата , став его вассалом . Здесь он смешался с подданными аварского кагана, среди которых было немало византийских пленников и славян.

Протоболгары Кубера пытаются устроить государственный переворот и захватить центральную власть посредством восстания. После неудавшегося мятежа против аварской державы они вместе с захваченными аварами римлянами направились на юг, в сторону земель Византии , и во время своего бегства нанесли шесть последовательных поражений преследовавшим их аварам. Кубер заключил мирный договор с Византией и поселился на Керамисийском поле ( Прилепское поле ), расположенном на территории современной Северной Македонии . В 680 г. он предпринял попытку захватить Фессалонику и захватить византийские земли вокруг нее. Об этом же свидетельствует печать Мавр  — свинцовая печать, посвященная «архонту и патрицию Керамисианам и Болгарам» . После неудачной попытки основать государство с центром в Салониках, по словам профессора Васила Златарского около 687 года, часть из них переселилась на земли вдоль Струмы, к востоку от Струмы , а также в Родопы. «Дядьями» хана Тервела «из нижней земли» , упомянутыми в мадарских надписях 705 г., предполагаются хан Кубер и его протобулгары. После этого в письменных источниках Кубер не упоминается.

В общем-то ничего существенного к этому мне не прибавить. При этом, кстати, бóльшая часть биографии исторического Кубера у меня "пролетела мимо". По простой причине: в 647 году случилась развилка -- в том числе и повлиявшая на судьбу Аварского каганата. Строго говоря, Кубер из-за этой развилки мог вообще не родиться -- но "до 650 года" -- это мог быть и 646, и 645, и еще раньше. Ну а я принял для себя, что начало биографии у Кубера было примерно как в нашем реале, однако в молодости у него жизнь пошла иначе: власти над булгарскими племенами он так и не получил или быстро потерял, от аваров был вынужден бежать... Куда? -- а его в моей версии событий вполне радостно приняли в Британии (к тому времени совсем не похожей на историческую) и организовали ему брак с дочерью старого друга его отца -- восточноримского императора Ираклия -- с базилиссой Анастасией (то, что Кубрат и Ираклий в молодости были не просто знакомы, но и тесно общались, -- исторический факт). Имея такую жену (отец которой, Ираклий, в молодости был императорским наместником в Африке и был там популярен), Куберу удалось без особого недовольства местного населения стать императором независимой Африки (которую в этой версии истории при поддержки Британии удалось отстоять от арабского вторжения).

Пока о "моем" Кубере у меня написано немного. Немножко фрагментов с флэшбеками и упоминаниями в "Большом путешествии":

Да, конечно, маме эти знания потом очень пригодились. Но об Анастасии она заботилась искренне, как будто и впрямь помнила ту с детства. Хотя и пыталась исподволь совместить эту заботу с государственными интересами.

Получалось не всегда. Казалось бы, чем не жених для Анастасии был Катен ап Ноуи, брат тогдашнего диведского короля? И какой замечательный император Восточного Рима мог бы из него получиться!

Но не сложилось. Анастасия, пожив в окружении кочевников-авар, теперь грезила степью – волнами колышущегося под ветром седоусого ковыля, пряным ароматом полыни, ржанием коней в бесчисленных табунах, белыми войлочными шатрами... И потом в Кер-Сиди вдруг объявился молодой степняк-булгарин Кубер – статный, красивый, да к тому же еще и сын хана Кубрата, старого друга ее отца...

И вот теперь в далеком Карфагене базилисса Анастасия, заранее оповещенная письмом, ожидала прибытия племянницы – а та и радовалась предстоявшей встрече, и изрядно ее опасалась. 

Поначалу Олаф особого значения этим словам не придал. Об императоре Кубере за пределами Африки ходили самые разные слухи, иной раз совсем вздорные и нелепые. Говорили, например, будто бы тот сплошь окружил себя булгарами, аланами и вандалами, такими же дикарями, как он сам, будто бы он поставил посреди своего дворца войлочный шатер, в котором дни и ночи напролет распивает прокисшее кобылье молоко. Болтали даже, что втайне все они – и сам император, и его варвары-приближенные – поклоняются ложным богам кочевников и приносят им человеческие жертвы. Отец Олафа, будучи в молодости сам знаком с Кубером, всем этим слухам страшно возмущался и называл их не иначе как бреднями и клеветой. 

А с некоторых пор Карфаген своим обликом стал походить еще и на Кер-Сиди. Тому были причины: после того, как Григорий, первый базилевс отколовшейся от Восточного Рима Африки, сложил голову в битве с мусульманами, горожане, изгнав присланного из Константинополя экзарха Геннадия, не без тайной подсказки Танькиной мамы призвали на трон мужа ее сестры Анастасии. Это было справедливо и вполне почетно: Анастасия приходилась родственницей и константинопольской династии, и покойному Григорию, а ее муж Кубер, сын патрикия Кубрата, правителя степного народа булгар, принадлежал к пусть и варварскому, но владетельному роду. А вместе с новой императорской четой на африканскую землю прибыли не только булгарские воины, но и гленские колдуны: механик, агроном, рудонознатец и зодчий. И в древнем Карфагене выросли новые, непривычные обликом, но добротные и по-своему красивые здания: кафедральный собор, Дворец Сенаторов, биржа, театр, общественные бани. Готовясь к африканской поездке, Танька, конечно же, отыскала в университетской библиотеке изображения видов Карфагена – и была поражена знакомыми очертаниями его построек. Нет, они, разумеется, не повторяли полностью архитектуру Кер-Сиди, однако их стиль, их дух был тем же – исполненным небесной легкости и величественной простоты. 

Между тем в хозяйском доме если кто-нибудь вдруг заговаривал о варварах, то непременно вспоминал о них что-нибудь дурное. Служанки пересказывали друг другу ужасающие слухи об их кровожадности и вероломстве, о бытующих среди них зверских обычаях. Мужчины сетовали, что варвары разбойничают на торговых путях на суше, нападают на корабли в море и будто бы нарочно портят оросительные каналы, чтобы погубить урожай и поднять цены на зерно. А хозяйка и ее гостьи, однажды узнав, что кто-то то ли из ливийцев, то ли из совсем уж ненавистного истинным римлянам народа вандалов возвысился при дворе, принялись, не стесняясь Здравко, поносить последними словами самого императора!«Этот булгарин Кубер и сам хуже вандала, и притащил с собой таких же. Дикие края, дикие люди, дикие нравы!» – щебетала толстая дама, увлеченно макая в рыбный настой куриную ножку, а подруги поддакивали ей и страдальчески закатывали глаза. Здравко, беспрестанно бегавший между кухней и гостиной, ухватывал тот разговор лишь краем уха, так что подробностей о варварской сущности императора так и не узнал, – но и услышанного ему хватило. В его родных краях о народе булгар говорили часто – иногда как об опасных врагах, но чаще как о добрых соседях, кочевавших в степях на полуночной стороне, за Славеевыми горами. Иногда в Подгоряны заявлялись булгарские торговцы: покупали пшеницу и просо, продавали лошадей и овец, войлок и шкуры. Булгарские лошади ценились очень высоко, торговцы славились честностью, а отец, разглядывая оружие и конскую сбрую булгарских гостей, нахваливал искусство их кузнецов. Так что кем-кем, но уж дикарями булгары не были точно! 

Если что: я знаю, что в описываемые времена королевство вандалов и аланов благодаря Велизарию уже не существовало. Но это не значит, что вандалов и аланов в тех краях уже забыли. Да и среди ливийцев и прочих "варваров" несомненно продолжало проживать какое-то количество их потомков.

Из замыслов. Думаю, что какие-то черты Куберу я позаимствую от казахов. Но родным языком я ему сделаю, конечно, чувашский. Британскую племянницу своей супруги, например, он будет называть "лача" -- "дочка".