Еще немного ужасного фэнтези, но теперь уже не любовного

Потому что текст разнообразен и полон ужасов.)

Помните, я рассказывала вам трогательную историю про девочку и музыку? Среди первых дисков там в том числе фигурировал Пергюнт Грига. И самым любимым моим оттуда было "Утро".

Сейчас, когда мы путешествовали по Норвегии, я включала его дважды - когда мы в Норвегию въезжали и когда из нее выезжали. И это - одни из самых сильных воспоминаний, которые у меня когда-либо были. Серьезно - если когда-нибудь будете въезжать в Норвегию на машине через перевал - включайте "Утро".

Вы спросите, а причем тут текст?

Притом, что в процессе редактуры внимательно перечитала уже совсем другой отрывок. И кажется мне, что читать его нужно тоже как раз под "Утро".:)

...наконец, выбившись из сил, дракон начал падать вниз и рухнул на землю, взметнув снег и пыль. Но даже падение не выбило боль изнутри, и он продолжил метаться, катаясь по снегу, взметая снежные облака в воздух, впуская клубы пламени, отчего снег мгновенно превращался в пар. Дракон извивался и кричал, а небо начало темнеть, и померкло, а он все еще кричал. Настало утро, и прошел день, и пришла ночь, а дракон все так же метался, смешивая снег с землей, превращая ее под собой в черную грязь. Шел снег, он превращался в густой пар от пламени дракона, и оседал на грязной серебряной чешуе, стекая и оставляя на ней серые подтеки. Прошел еще один день, и еще один, и следующий за ним – они все шли, и дракон кричал и метался, пока у него не закончились силы и на это, и тогда он замолк, и тихо лег на разрытой земле, и прижал крылья, и закрыл глаза. Вечность сомкнулась вокруг него, а в центре этой вечности медленно сгорало его сердце.

Снег продолжал идти, но дракон больше не изрыгал огонь, он лежал неподвижно, и снег бесшумно опускался на серебряную чешую и оставался на ней. Дракон лежал, снег шел, постепенно укрывая его целиком, вместе с растерзанной им землей, так что она снова стала белой – белой и пустой.

Снег перестал идти, и выглянуло солнце, и скрылось, новые облака принесли новый снег, и тоже ушли. Вечность надежно охраняла дракона – пока в ущелье, в котором он лежал, не раздались шаги.

Человек шел с юга, спускаясь по ущелью. Человек шел спокойно и осторожно, уверенно и упорно, он шел, не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам. Он шел по снегу, не ведая о драконе, лежащем под ним. Оказавшись примерно между крыльями дракона, человек впервые помедлил и внимательно осмотрел ущелье. Дракон слышал его. Он слышал глухие шаги человека, он слышал, как тот остановился. Вечность разрушилась, и осталась только боль, и дракон тихо застонал. Человек замер, прислушиваясь. Дракон тяжело вздохнул – и медленно расправил крылья.

Снег зашуршал, и зашуршало серебро на крыльях – и заблестело в лучах холодного зимнего солнца, ослепляя человека. Огромные крылья раскрылись над ущельем, озаряя его миллионом бликов.

- Не может быть, - пробормотал человек очень тихо. И, услышав его голос, дракон вздохнул и поднял голову. Человек вздрогнул и быстро отбежал в сторону – мгновенно провалившись по пояс там, где закончилась спина дракона. А тот продолжал медленно подниматься, сухой снег ссыпался с ледяной чешуи, и наконец дракон выбрался из сугроба, осторожно переступил на тяжелых лапах, и повернул к человеку голову. Древние глаза открылись – и встретились с широко раскрытыми глазами человека.

- Имдангосиад! – воскликнул человек – и улыбнулся. Дракон снова вздохнул – горячий воздух обдал лицо человека, - и прикрыл глаза.

Ты долго шел.

Человек поморщился, как от головной боли – потому что в этот момент он увидел все сущности понятия «долго». И их было очень, очень много.

- Ты… далеко… улетел, - с трудом ответил он, вкладывая в свои слова так много смыслов, как только мог. Проще всего ему далось «далеко» - теперь он знал, что это значит.

Дракон снова вздохнул – и одновременно обдал его таким количеством сущностей, явлений, значений, времен и вселенных, что человек покачнулся, как от удара, и беспомощно потряс головой.

- Я… не понимаю тебя, - выдавил он еле слышно. Дракон тихо фыркнул, выпустив из ноздрей облака дыма.

- Что? – человек резко поднял на дракона глаза. Тот внимательно следил за ним немигающим золотым взглядом.

- Я понял, понял, что ты имеешь ввиду! – крикнул человек, прежде чем дракон успел снова опрокинуть на него шквал знания. – Но это невозможно.

Ты человек, - возразил дракон, и его собеседник невольно замер от внезапно повисшей тишины.

«Любопытно, - пронеслось у него в голове. – Моносущностное понятие? Никогда не задумывался об этом».

Он сосредоточился, чтобы сформулировать свою мысль.

- Я человек, - согласился он, снова удивляясь простоте звучания. Впрочем, и одного смысла оказалось вполне достаточно. Драконы не зря избегают моносущностей. Такие сущности слишком много значат сами по себе. – Ты прав, я человек, но именно поэтому я не могу войти в тебя. Драконы могут входить в людей, но не наоборот.

Ты ошибаешься.

Человек снова пошатнулся от потока знания, который обрушил на него дракон.

- Хорошо, - выдохнул он тяжело, - тогда что мне нужно сделать?

Увидеть.

Человек вопросительно поднял брови, глядя прямо в древние желтые глаза дракона, и в этот момент он увидел…

… как солнце, взрывая облака миллионом острых лучей, обжигает землю, истерзанную дождем и ветром…

… как пепел, поднимаясь над костром по бесконечной спирали, оседает на холодной и влажной от росы траве, отдавая свое последнее тепло…

… как огромный огненный шар, висящий посреди совершенно черной пустоты, взрывается миллионами брызг.

Человек вздрогнул и крепко зажмурился, но, когда он открыл глаза, шар никуда не исчез. Он присмотрелся повнимательнее, но всплески пламени слепили его, он отвернулся…

- Здравствуй, Генри, - произнес тихий голос за его спиной. – Я очень рад наконец встретиться с тобой.