Паршивая овца дома Романовых

Почтенные читатели жаловались, что я выкладываю в блогах свои старые тексты. Исправляюсь - вот вам новая глава книги "Жизнь примечательных людей - 2", с пылу с жару, пару дней назад написанная.

Кстати, на книгу сегодня скидка - ловите момент!

__________________

Этого человека называли "железная маска дома Романовых" и "ташкентский изгнанник". Он носил разные фамилии - сначала жил под именем полковника Волынского, потом придумал себе фамилию "Искандер" - так в Средней Азии называют Александра Македонского. Фамилия Искандер впоследствии будет Высочайше узаконена, и ее будут носить его дети.

Но при рождении он носил фамилию Романов, и был не последним человеком в этом августейшем семействе. Этот человек прожил настолько бурную жизнь, что в традиционные пять фактов мы никак не уложимся. Поэтому вот вам десять фактов о жизни Его Императорского Высочества Николая Константиновича Романова.

Факт первый: Николай, получивший это имя в честь деда, императора Николая Первого, был старшим ребенком в семье великого князя Константина Николаевича, младшего брата российского императора Александра II.  

Великие князья Константин Николаевич и Николай Константинович.

Таким образом, Александр II приходился ему дядей,  Александр III - двоюродным братом, а Николай II - двоюродным племянником.

У этого человека было все. Он был наследником одного из крупнейших состояний Империи - достаточно сказать, что эта ветвь августейшей фамилии владела частью Павловска, имением Стрельна, где Петр Первый строил "русскую Версалию", кроме того, его родителям принадлежал Мраморный дворец в Петербурге, уступавший только Зимнему.

Факт второй: Николай считался самым красивым из великих князей и был украшением любого бала.

Но его отличала не только внешность - он не без оснований считался самым незаурядным представителем молодого поколения Романовых. Николай Константинович, к примеру, по собственному желанию поступил в Академию Главного штаба и стал первым из Романовых, получивших высшее военное образование с отличием - с серебряной медалью. 

Факт третий: Николай одним из первых из великих князей своего поколения стал, как сейчас говорят, "участником боевых действий" - он был в составе русского экспедиционного корпуса под командованием генерала Кауфмана в походе на Хиву. 

Каразин Н. Н. Хивинский поход 1873 г. Через мертвые пески к колодцам Адам-Крылган.  1888 г.

Причем "в деле" проявил себя храбрым офицером, командуя авангардом Казалинского отряда, понесшего наибольшие потери. За этот поход великий князь был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени.

При этом, как и многие баловни судьбы, князь был неисправимым прожигателем жизни и большим бабником, заявлявшим: «Купить можно любую женщину, разница лишь в том, заплатить ей пять рублей или пять тысяч».

На женщинах и погорел.

Фанни Лир

Факт четвертый: На одном из балов Николай познакомился с американской танцовщицей Фанни Лир, с которой у него завязался головокружительный роман. Как ни пытались родители расстроить эту связь, ничего не помогало. Вскоре Николай с любовницей уехали в многомесячный вояж по Европе, где великий князь сорил деньгами и скупал дорогие картины и скульптуры.

Впрочем, не только скупал, но и заказывал - как вот эту скульптуру, изображающую его даму сердца и хранящуюся ныне в Государственном музее искусств Узбекистана.

Безумие страсти непрерывно нарастало, траты счастливого любовника постоянно росли, а потом...

Потом случился страшный скандал. 

Факт пятый: Мать нашего героя обнаружила, что в окладе одной из ее икон в Мраморном дворце не хватает трех бриллиантов. Ситуацию усугубляло еще и то, что это была особо почитаемая в семье икона, которой император Николай I благословил их с мужем брак. 

Александра Иосифовна, мать великого князя Николая Константиновича, урожденная принцесса Александра Саксен-Альтенбургская. Портрет кисти Винтерхальтера

Вызвали полицию,  и пропавшие бриллианты вскоре обнаружили в одном из ломбардов Петербурга.

А сдал их в ломбард... адъютант великого князя Евгений Петрович Варпаховский. Который запираться не стал, и честно признался, что бриллианты ему передал великий князь Николай Константинович. По некоторым данным, в этом преступлении принял участие еще и корнет Николай Герасимович Савин, в будущем - аферист международного уровня, едва не ставший царем Болгарии.

Так или иначе, но вскоре 24-летнего великого князя собственноручно "колол" шеф корпуса жандармов граф Шувалов. 

Портрет графа Петра Андреевича Шувалова  работы Ф. Крюгера.

Допрос продолжался три часа, на допросе присутствовал великий князь Константин Николаевич. По окончании потрясенный отец записал в своем дневнике:

«Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»

Судьбы первого и последнего Романова, запятнавшего себя уголовщиной, решало все семейство. Сначала предложили отдать арестованного в солдаты, на что резко возразил сам император Александр II, заявивший, что не даст позорить высокое звание русского солдата своим «ничтожным племянником». Потом предложили предать публичному суду и сослать на каторгу, но в итоге было принято решение с минимальными репутационными издержками.

Николай Константинович с матерью с сестрой Верой.

Официально великий князь Николай Константинович объявлялся душевнобольным. Неофициально - имя Николая Константиновича изымалось из официальных бумаг, касающихся императорской фамилии, причитающееся ему наследство передавалось младшим братьям Константину и Дмитрию. Он также лишался всех званий и наград и вычеркивался из списков полка. Великий князь (титул - это единственное, что ему оставили) отправлялся в бессрочную ссылку, Петербург он больше не должен был увидеть никогда.

Ссылка эта продлится 44 года. 

Факт шестой: За первые семь лет изгнания он сменил по меньшей мере десять мест жительства, нигде не останавливаясь надолго, причем мотало его по всей Империи - от Малороссии до Оренбурга, от Владимирской губернии до Крыма. О причинах этой непоседливости я расскажу в следующей главе - человек, устроивший князю эти метания по стране, достоин отдельного рассказа. Но все рано или поздно заканчивается, и, наконец, летом 1881 года он осел в Ташкенте, где и прожил с перерывами почти 4 десятилетия, всю оставшуюся жизнь. Скончался там же уже после революции, в январе 1918 года, и был похоронен у Иосифо-Георгиевского собора.

Факт седьмой: Несмотря на то, что судьба его пошла под откос из-за женщины, увлечения женским полом не оставил, скорее уж наоборот. Еще до Ташкента, во время проживания в Оренбурге, тайно обвенчался с дочерью местного полицмейстера Надеждой Александровной Дрейер. 

Брак был немедленно аннулирован, обвенчавший их священник - лишен сана и права служить, но молодая жена не покинула мужа и уехала с ним в Ташкент гражданской женой. Узаконены их отношения были только при Александре III, когда  дворянке Надежде Дрейер высочайше повелено именоваться впредь фамилиею «Искандер». Она прожила с мужем всю жизнь, родила ему двух сыновей - Артемия и Александра Искандеров, пережила его на десять лет, и умерла в советском Ташкенте в 1929 году от укуса бешеной собаки. Вот ее фото на ташкентском базаре в конце 20-х годов:

Любовь к жене не помешала опальному великому князю купить в 1895 году у семиреченского казака Елисея Часовитина за 100 рублей его 16-летнюю дочь Дарью. Он много лет жил с ней как с женой (иногда появляясь в обществе с двумя женами одновременно), и она родила ему троих детей, так и оставшихся Часовитиными. Старшая дочь, тоже Дарья,  некоторое время работала секретарем советской писательницы Мариэтты Шагинян.

Вторая жена князя Дарья Часовитина

Третий раз князь женился уже в новом веке, когда страстно влюбился в юную гимназистку Варвару Хмельницкую, завалил ее подарками, в том числе приобрел для нее роскошный дом в Ташкенте. А в 1901 году, когда официальная жена уехала в Петербург проведать учившегося там сына, тайно обвенчался с юной возлюбленной  в сельской церкви под Ташкентом. Этот брак также был аннулирован, семья Хмельницких выслана из Ташкента в Одессу, а сам князь был переведен на жительство в Ставрополь, где прожил 5 лет. Там к нему вернулась первая жена, которая, задействовав появившиеся связи в Петербурге, и добилась их возвращения в Ташкент.

Все это, разумеется, не считая многочисленных любовниц, от одной из которых, Александры Александровны Демидовой, в девичестве Абазы, у него было двое внебрачных детей.  

Эти дети (как, кстати, и Искандеры) получили от Александра III дворянство с фамилией «Волынские» и отчеством «Павловичи», так как в это время мужем их матери стал граф Павел Феликсович Сумароков-Эльстон, родной дядя князя Юсупова, будущего убийцы Распутина.

Факт восьмой: В Туркестане великий князь занимался не только производством незаконных членов семьи Романовых. Николай Константинович оказался очень успешным предпринимателем. Он один из первых понял перспективы хлопковой промышленности в этом регионе, и принадлежавшие ему хлопкоочистительные заводы строились по самым передовым технологиям того времени. Вторым масштабным направлением его бизнес-интересов была ирригация. Только в знаменитый Романовский оросительный канал в Голодной степи он вложил гигантскую сумму, свыше миллиона рублей - но все вложения отбились с большой прибылью.

Этим, впрочем, его коммерческие интересы не исчерпывались. Он открыл мыловаренный завод, фотографические мастерские, бильярдные, наладил продажу кваса, переработку риса... Даже первый в Ташкенте кинотеатр "Хива" был открыт на его деньги, причем именно как бизнес-проект.

Как следствие - его доходы от предпринимательства составляли до полутора миллионов рублей в год, при том, что августейшее семейство выделяло на содержание своему "в семье не без урода" 200 тысяч рублей. Любопытно, что из желания "не дразнить гусей", все свои предприятия он регистрировал исключительно на жену, Надежду Искандер.

При этом деньги он тратил не только и не столько на себя. Список сделанного им для Ташкента и Туркестана огромен, как писали местные газеты, «одно высокопоставленное лицо сделало для Средней Азии больше, чем вся государственная администрация».

Факт девятый: При всем при этом он оставался исключительно странным человеком, постоянно подбрасывая местным обывателям новые поводы для разговоров о "умалишенном князе" - то дикие истории с женщинами, то вдруг его вклад в открывшийся в Ташкенте собор Св. Александра Невского - икона Святой Софии - оказалась написана с фотографии цареубийцы Софьи Перовской... И так до самых мелочей - к примеру, специально нанятый брадобрей-узбек ежедневно брил ему все волосы на теле, включая брови.

Из-за этого бывший красавец-полковник во второй половине жизни внешне был неотличим от Кисы Воробьянинова в исполнении актера Сергея Филиппова.

Факт десятый. С другой стороны - а много ли людей на его месте не поехали бы кукушкой? Рожденный одним из первых людей империи, он вынужден был десятилетиями скитаться, вести жизнь изгнанника, у которого нет не то что семьи - фамилии!

Когда умер отправивший  его в ссылку Александр II, он попросился приехать на похороны дяди. Но брат Саша, ставший императором  Александр III, ответил ему предельно жестко:

«Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».

 Мудрено ли, что посетивший "прокаженного" старшего брата в Ташкенте великий князь Константин Константинович - он же известный русский поэт К. Р. - после встречи записал в своем дневнике: 

«Скоро ли кончится мучительное положение, из которого бедному Николе не дают никакого выхода? Самого кроткого человека можно было таким образом из терпения вывести, у Николы есть еще довольно силы выносить свое заключение и нравственную тюрьму».

Фотография встречи братьев

Из "заключения" опального князя освободили только падение самодержавия и Февральская революция, которую он счастливо приветствовал, отправив в Петербург телеграмму:

«С восторгом приветствую новое правительство свободной России! Прошу вас известить меня, могу ли я считать себя свободным гражданином после 40 лет преследования меня старым режимом при содействии психиатров и жандармов». 

И, честно говоря, удивляться этому восторгу не приходится.  

Наконец-таки свободный, он сразу же уехал в свой родной город, который не видел почти полвека, и не должен был увидеть до самой своей смерти. Город, где он родился и вырос, где выросли и выучились оба его законных сына, где в то время находились его жена, невестка и внуки.

Он еще пожил немного в Петербурге, походил по его гранитным набережным, посмотрел на Зимний, на родной Мраморный дворец, даже поучаствовал  в крещении родившейся внучки Натальи...

... а потом сел в поезд и уехал обратно в Ташкент. 

Где через несколько месяцев умер от воспаления легких.

Тем и закончилась эта ломанная жизнь.