Территория F - поверхностные рассуждения

Будучи взрослым, не возьмусь судить, какие произведения понравятся детям и подросткам. Кроме того, в кое-какие конкурсные книги я пока что даже не заглядывал, а в тех, куда заглядывал, прочитал по одной, по две главы. Из тех, которые успел открыть, любопытство вызвало начало "Несносной Херктерент" Владимира Чистякова и "Вы не хотите летать" Петра Ингвина. Ингвину вообще отдельный респект за описание "умного дома" и сцену купания в проруби. Очень реалистично, убедительно и ярко. В общем и целом, вывел интересную закономерность: мне нравятся книги, где автор относится к своим героям, детям и подросткам, серьезно и с уважением - не оглупляет, не сюсюкает, не подчеркивает на каждом шагу их инфантильность, а, наоборот, показывает, что дети способны поражать взрослых своей самостоятельностью, предприимчивостью и точностью умозаключений. Разумеется, дети нуждаются во взрослых - в их совете, помощи и руководстве, а еще, конечно, в их поддержке и любви. Но меня всегда смущает, когда автор гиперболизирует эту потребность, показывает ее не как необходимое условие для роста и развития, а как естественный противовес беспомощности, слабости и инфантильности героя. Начал я, скажем, читать "Андри из города на Неве", и споткнулся на такой вот сцене - тринадцатилетний мальчик разбил коленку, его няня (!) обрабатывает ему ссадину, а наш парень дожидается, пока она отвернется, и показывает ей язык. Я сейчас не про литературные достоинства и недостатки, не могу о них судить, поскольку я просто не смог читать дальше - эта сцена вызвала у меня когнитивный диссонанс. Чтобы это смотрелось хорошо, герою должно быть лет семь.

Еще меня отталкивают книги, авторы которых ставят себе цель быть "ближе к народу" и активно используют слова вроде "училка" и "домашка". Во-первых, в те времена, когда я сам употреблял слово "домашка" в повседневной речи, я бы ни за что не стал читать произведение, автор которого пытается заигрывать со мной подобным образом. Я бы посчитал, что меня держат за дебила и считают, что, если я общаюсь на таком языке со своими двенадцатилетними товарищами, значит, до нормального языка я просто не дорос, и со мной следует общаться на том уровне, который мне доступен - знаете, как взрослые, которые в разговоре с младенцем называют машину "бибикой". Сленг - явление вневозрастное. Общаясь с друзьями, мы всегда (хоть в десять, хоть в двадцать, хоть в сорок лет) используем довольно специфические выражения и обороты, но это не значит, что мы прямо-таки жаждем читать книги, написанные таким же языком. А во-вторых, большинство авторов используют этот жаргон настолько неуклюже, что я чувствую мучительные приступы испанского стыда. С одной стороны у них - "училки" и "домашки", а с другой стороны у них "мальчишки". Вы хоть раз встречали двенадцати- или тринадцатилетнего подростка, который назвал бы своего ровесника "мальчишкой"? Или употребил по отношению к другому школьнику слово "юный"?!..  

Ну и, конечно, вечная проблема целевой аудитории. Если воспользоваться категориями, существовавшими в старой советской литературе, в конкурсе представлены книги для младшего, среднего и старшего школьного возраста. И это создает слегка комический эффект. Чтобы никого не обидеть, приведу пример из классики. "Баранкин, будь человеком!" - хорошая книга для первоклассника, но если вы будете совать ее подростку лет тринадцати-пятнадцати, то он покрутит пальцем у виска (как вариант - вежливо улыбнется, чтобы вас не обижать, но про себя покрутит пальцем у виска).