А где же «коммунистический режим» в романе?

«— На момент написания книги коммунистический режим так зае.... автора…»

Первоначально обратимся к определению, что такое коммунистический режим. Под политическим режимом (фр. régime от лат. regimen — управление, командование, руководство) понимается совокупность средств и методов, с помощью которых осуществляется политическая власть в государстве. Говоря проще, при управлении государством соблюдаются (демократический) или же сознательно нарушаются права человека, и в последнем случае насколько часто (в авторитарном реже, чем в тоталитарном). Прилагательное коммунистический указывает, что правящий класс использует такие средства и методы, чтобы с их помощью преобразовать существующее общество в коммунистическое. Согласно марксизму коммунизм (заимствовано в 1840-х годах через фр. communisme или нем. Kommunismus, от лат. commūnis — «общий») — это теоретический общественный и экономический строй, основанный на общественной собственности на средства производства, чем обеспечивается социальное равенство. Ликвидация эксплуатации человека человеком создает благоприятных условий для реализации потребности каждого человека во всестороннем, гармоничном развитии.

Таким образом, для реализации гуманистической идеи понималось, что необходимо уничтожить частную (не трудовую) собственность и основанного на ней эксплуататорского класса и повсеместно утвердить личную и коллективную трудовую собственность.

Теперь поняв, что хотели построить в СССР коммунисты, обратимся к тексту романа и попробуем отыскать детали, указывающие на завершение первой стадии построения нового общества — стадии диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства и начала новой стадии — построения социалистического общества.

В романе таких деталей, можно прямо сказать, кот наплакал. И исследователю нужно приложить много усилий для их нахождения.

Первая. Так только один раз упоминается комсомол, когда Воланд отвечает Берлиозу, как произойдет кончина редактора толстого художественного журнала.

«— <…> Вы умрете другой смертью.

— Может быть, вы знаете, какой именно? — с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, — и скажете мне?

— Охотно, — отозвался незнакомец. <…> — Вам отрежут голову!

Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:

— А кто именно? Враги? Интервенты?

— Нет, — ответил собеседник, — русская женщина, комсомолка». (Глава 1 «Никогда не разговаривайте с неизвестными»)

Вторая. Так же единожды звучат упоминания пролетария и кулака из уст Ивана Бездомного.

«— Типичный кулачок по своей психологии, — заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, — и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария». (Глава 6 «Шизофрения, как и было сказано»)

Третья. Лишь один раз упоминается в романе прилагательное «советский», когда управдом Никанор Босой признался сотрудникам во взяточничестве.

«Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало». (Глава 15 «Сон Никанора Ивановича»)

Четвертая. Всего один раз сообщается о существовании профсоюзов в стране Советов. Когда поэт Бездомный попал в клинику, то при заполнении его медицинской карты медсестра осведомилась у сопровождающего Рюхина.

«— тут врач повернулся и бросил взгляд женщине в белом халате, сидящей за столом в сторонке. Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах. <…>

Иван ухватился за трубку, а женщина в это время тихо спросила у Рюхина: <…>

— Член профсоюза?» (Глава 6 «Шизофрения, как и было сказано»)

Пятая, но мало кому заметная. Из всего стихотворения Александра Рюхина приводится только одно слово «взвейтесь», из которого не всем очевиден марш советской пионерии. Его написал в 1922 году поэт Александр Жаров, используя ритмический ход для текста из оперы «Фауст» Шарля Гуно. А композитор Сергей Дёшкин позаимствовал ритмический ход для музыки из той же оперы.

Шестая. Целью построения коммунистического общества было создание благоприятных условий, чтобы каждый человек мог осуществить потребность в гармоничном, т.е. всестороннем развитии личности. Именно поэтому настойчиво пропагандировалось участие советских граждан в различных кружках и секциях. Однако, отсутствие в романе упоминания коммунизма, за исключением сообщения о комсомолке, превратило усилия руководителя филиала Зрелищной комиссии в действия самодура-начальника, которые со стороны в отрыве от коммунистических идей выглядят комично.

«— Какой там кот? — в злобе закричала девица, — осел у нас в филиале сидит, осел! — и, прибавив к этому: — Пусть слышит! Я все расскажу, — действительно рассказала о том, что случилось.

Оказалось, что заведующий городским филиалом, «вконец разваливши облегченные развлечения» (по словам девицы), страдал манией организации всякого рода кружков.

— Очки втирал начальству! — орала девица.

В течение года заведующий успел организовать кружок по изучению Лермонтова, шахматно-шашечный, пинг-понга и кружок верховой езды. К лету угрожал организацией кружка гребли на пресных водах и кружка альпинистов». (Глава 17 «Беспокойный день»)

И на этом все. А вот указания на коммунизм и компартию в Советском Союзе совершенно отсутствуют в романе.

В то же время в романе множественно, целыми главами и ярко представлено социальное неравенство. Причем речь совершенно не идет о персонажах с незаконным обогащением. Нет. Социальное неравенство существует на основаниях установленных или одобренных государством, которое якобы стремится к коммунизму.

Во-первых, глава пятая «Дело было в Грибоедове» повествует о самом лучшем в Москве ресторане, который доступен не всем («туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы»), а лишь членам МАССОЛИТА. Но и не все члены писательской организации равны друг другу в доступе к дачам в Перелыгино на Клязьме, некоторые из них ровнее.

«— А сейчас хорошо на Клязьме, — подзудила присутствующих Штурман Жорж, зная, что дачный литераторский поселок Перелыгино на Клязьме — общее больное место. <…>

— <…> Дач всего двадцать две, и строится еще только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи. <…>

— Ну, вот видите, — проговорила Штурман, — что же делать? Естественно, что дачи получили наиболее талантливые из нас...»

Во-вторых, в главе седьмой «Нехорошая квартирка» сообщается, что раньше она принадлежала вдове ювелира Анне Францевне де Фужере, которая сдавала комнаты постояльцам.

В-третьих, в главе восемнадцатой «Неудачливые визитеры» буфетчик Соков посетил частную врачебную практику профессора Кузьмина, одного из лучших специалистов в Москве по болезни печени.

В-четвертых, в главе двадцать восьмой «Последние похождения Коровьева и Бегемота» гаеры посетили торгсин на Смоленском рынке, который, как и ресторан Грибоедов, не был доступен любому москвичу, а только тем, кто мог расплатиться валютой.

«Эта парочка посетителей почему-то не понравилась швейцару-мизантропу.

— У нас только на валюту, — прохрипел он, раздраженно глядя из-под лохматых, как бы молью изъеденных, сивых бровей».

В-пятых, в главе девятнадцатой «Маргарита» читатель узнает о безбедной жизни советских инженера и служащего, которые занимали этажи с пятикомнатными апартаментами в двухэтажном готическом особняке.

«Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. <…> Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата».

«Еще полюбовавшись на луну, вздохнув для приличия, Маргарита повернула голову в сад и действительно увидела Николая Ивановича, проживающего в нижнем этаже этого самого особняка».

В-шестых, в главе двадцать первой «Полет» представлено как живут драматурги и литераторы в пятикомнатных квартирах в «Доме Драмлита». Для контраста в романе несколько раз показаны коммунальные квартиры с множеством жильцов.

Такой предстает Ивану Бездомному квартира 47 на втором этаже в доме №13. По количеству примусов на кухне можно предположить, что в квартире проживало около десяти жильцов.

«— тут же зачем-то очутился на кухне. В ней никого не оказалось, и на плите в полумраке стояло безмолвно около десятка потухших примусов». (Глава 4 «Погоня»)

Литератор Фока тоже ютился с женой в коммуналке.

«— Слуга покорный, — трубил Амвросий, — представляю себе твою жену, пытающуюся соорудить в кастрюльке в общей кухне дома порционные судачки а натюрель!» (Глава 5 «Было дело в Грибоедове»)

Или директор Варьете спровадил супругу в комнату на Божедомке.

«Про супругу Берлиоза рассказывали, что будто бы ее видели в Харькове с каким-то балетмейстером, а супруга Степы якобы обнаружилась на Божедомке, где, как болтали, директор Варьете, используя свои бесчисленные знакомства, ухитрился добыть ей комнату, но с одним условием, чтобы духу ее не было на Садовой улице...» (Глава 7 «Нехорошая квартирка»)

Мастер с женой тоже снимали комнату только на Мясницкой, о которой он очень отрицательно отзывался.

«— Уу, проклятая дыра! — прорычал гость». (Глава 13 «Явление героя»)

Таким образом, во всем романе кот наплакал всего лишь две детали, которые точно указывают на «коммунистический режим»: комсомолка и советский. Еще две детали возможны, но существовали и до революции: пролетарий, кулак и профсоюз. Далее, нужно глубоко копать, чтобы понять, что за словом «взвейтесь» скрывается указание на марш советской пионерии. И, наконец, усилия руководителя филиала Зрелищной комиссии по привлечению сотрудников к участию в кружках и секциях без объяснения, что это вызвано коммунистической целью — гармоничного развития личности, выглядят комично как действия всего лишь самодура-начальника. 

Что особенно удивляет, так то что в «Мастере и Маргарите» совершенно отсутствуют упоминания коммунизма и компартии в отличие от романа «Собачье сердце».

В то же время в романе множественно, целыми главами и ярко представлено социальное неравенство. Причем речь совершенно не идет о персонажах с незаконным обогащением. Нет. Социальное неравенство существует на основаниях установленных или одобренных государством, которое должно было, наоборот, стремится к коммунизму.

Например, ресторан лишь для членов МАССОЛИТА и дачи в Перелыгино на Клязьме только для «наиболее талантливых из них» или «генералов». Еще два года назад вдова ювелира Анна Францевна де Фужере владела квартирой №50 в доме 302-бис по Садовой улице. А один из лучших специалистов в Москве по болезни печени профессор Кузьмин вел частную врачебную практику, а не работал в государственной поликлинике. Торгсин на Смоленском рынке, как и ресторан Грибоедов, доступен не для любого москвича, а только для покупателя с валютой. Советские инженер и служащий вели безбедную жизнь и занимали этажи с пятикомнатными апартаментами в двухэтажном готическом особняке. А некоторые драматурги и литераторы проживали в пятикомнатных квартирах в «Доме Драмлита». Для контраста в романе несколько раз показаны коммунальные квартиры со множеством жильцов.

Если читатель сначала приложит неимоверное усилие и совершенно устранит из своего сознания советскую историю 30-х годов, а затем сосредоточится только на содержании романа «Мастер и Маргарита», то тогда читатель должен будет честно признать, что никакого «коммунистического режима» в романе не наблюдается. Потому что в романе нет ни одного коммуниста, а есть лишь одна комсомолка. И если очень глубоко покопать, то можно извлечь еще марш советской пионерии. Но, еще раз, в романе нет ни одного коммуниста и нет никаких идей коммунизма. Более того, в советском государстве ярко процветает социальное неравенство, установленное или одобренное властью.

Именно поэтому, как бы читатель не утверждал, что «На момент написания книги коммунистический режим так зае.... автора…», исходя из всего представленного, будет ошибочно утверждать, что в романе писатель изобразил «коммунистический режим». Анализ же показывает, что в романе «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков представил «советский режим». Причем в нем явно видна, во-первых, сильная роль государства и, во-вторых, разрешенное социальное неравенство, и, в-третьих, отсутствие какого-либо влияния коммунистической партии, вместо утверждения о ее руководящей и направляющей роли в государстве.