Инверсии

Во список отсылок в «Леммингах» не вошло две самых массивных и важных, на которых строится весь сюжет. Одна из них — это образ птицы в терновнике, Thornbird. Олды помнят, откуда он популяризовался — это сериал и книга «Поющие в терновнике».

Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песни позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах.

То есть самоубийственный и лживый нарратив. Там по всей книге идёт борьба с такими установками в людях, а под конец ГГ прогибается под них сам, поэтому в нём заводится образ подобной птицы, сближая его с кланом хищников. Его внутренний хищник — сорокопут, то есть такая тварь, которая других нанизывает на шипы, «изнаночная» версия образа из легенды. Почему у него так? Потому что ГГ сам с первых строк книги был патологически жертвенным и в критический момент его исказило, зеркально отразило смысл его существования по вот этой слабой линии его поведения. Рвётся там, где тонко.

Нарратив лживый по очень простой причине.

Бог не улыбается в небесах, когда кто-то убивается о мировое зло. Бог не радуется даже тому, что кто-то восходит на холм, чтобы там умереть в бою за благо, потому что горюет о тех, кто выходит на бой против этого праведника. Не говоря уже о том, что праведник вынужден бодаться со всем миром. Да, из этого получается торжество блага всё равно, однако… Не благодаря, но вопреки. Это, знаете, как с очень кривой и очень известной формулой «то, что нас не убивает, делает нас сильнее»: пережить зло — само по себе не тренировка, укрепление характера произошло только за счёт мобилизации остатков блага, которое зло не успело выпилить.

Если горек плач человека, насколько горьки слёзы Бога?

Люди иногда спрашивают, мол, Бог наверное наказывает меня, что не даёт такой нужный дар? А Он, может, тоже горюет, что вынужден выбирать из двух НАШИХ ЖЕ зол меньшее, оставляя без ответа…

…

Вторая линия — это как Наяда своими песенками и бубенчиками инвертирует образ Пиппы из классической (для английской литры) поэмы Pippa Passing. В этой стихотворной повести множество разных морально расшатанных людей планируют или уже совершили преступления. Они заняты оправданием себя. Они горят в страстях и не видят выхода. Однако мимо по дороге идёт девочка и поёт прекрасную, Духом вдохновленную песню. Её звуки триггерят в запутавшихся людях нечто большее, чем было доступно им до того — поэтому они принимают иные решения, очищенные от зла. Находят в себе силы…или понимание…или ментальные функции, до того заблокированные.

Девочка Пиппа об этом понятия не имеет. Она просто самовыражается.

Вот фраза, известная как минимум по аниме «Евангелион». Более молодые пользователи — по одной из идей, плавающих в голове героя Disco Elysium, о следовании движению моралистов.

God’s in His heaven, all’s right with the world

Трактовать их можно по-разному: как полное закрывание глаз на все проблемы мира, или же наоборот — как увенчание всех бед и горестей человечества осознанием того, что оно даже близко не утонуло пока ещё в своем безумии. А значит, благо обнимает беснующийся мир двумя руками… Второй вариант подразумевает, что каждый, кто поймёт мир как есть, со всеми уродствами и радостями, может действовать честно и праведно, уменьшая зло самим своим существованием в такой роли.

Но что такое роль — это отыгрыш? Удержание маски?

Ни первых, ни последних нет.

Не молви «глупость» ни про что,

Оно не менее, чем-то,

Что все великим назовут

Пиппа не приписывает себе роль, она поёт не ради роли, а потому, что это честное выражение её светлого и собранного мировоззрения. Она понятия не имеет, какой эффект оказывает её песня. Наяда — наоборот, вся живёт такой себе шизо-ролёвкой, собранной из её отчаяния, одиночества, нереализованности и отвращения к миру. У неё в жизни в общем-то ничего, кроме этой роли, нет: отними — человек вообще перестанет понимать и ощущать себя, утонет в небытии заживо.

У Пиппы отсутствует другое: необходимость подтверждать или отвоёвывать своё место в жизни. Такая вот инверсия.

…

Фатум (по сюжету — местный антипод Провидения) выдал Илье судьбу «птицы в терновнике» — уничтожающего себя жертвенностью человека, который сломается и сломает других с помощью своей психологической пронырливости. Весь опыт ГГ, пройдя через инверсию, стал «хищным». Точно так же любое человеческое качество может помогать причинять зло — или из зла выбираться. Илья из этой обречённости выбрался, хотя не без Deus ex застеклённого шкафчика…

Наяде досталась роль той, кто его доломает и инициирует. Наяда воспротивилась и остановилась.

Оба проявили героизм очень тонкого и невидимого типа: они отказались от надуманности о своей роли в жизни, от самомнения, от имиджа себя перед собой и сделали то, что нужно, а не то, к чему тянуло. Наяде пришлось даже тяжелее, потому что на неё разом упала вся тяжесть её иллюзий. Самое сложное после того, как побывал фантастической тварью — это принять, что ты такой же, как все. Это не нисхождение — это высота. Смирение сложнее и выше чувства собственного величия — уже хотя бы тем, что обязано не исключать его.

Ничего из этого толком не дообъясняется по сюжету: ни происхождение Фатума, помимо того, что это «воля Бездны»; ни откуда у Бездны голос/шум, если она — буквально nihil, ничто, отсутствие; ни что стало с Бездной в Наяде по факту; ну и главное, смогла ли девочка-легендарное-насекомое жить как ужасно обыденный человек после того, как вкусила ощущение величия, бесчеловечности и осязаемой сверхъестественной власти над людьми (или ей так казалось).

Сиквел нинужон, но какая-то допглава очевидно нужна. Рассказик.

Ну вот например… В кого могла вырасти девочка Надя aka Наяда, встав на путь честности и веры? Если Наяда-магичка — искажённая версия нормальной себя, то интересно будет посмотреть на её подлинный характер, не загаженный страхом и ненавистью. Будет ли она похожа на кроткую Пиппу, инверсией которой обрисована, или проявит что-то ещё?

Подумаю прямо в бложек.

Исказить или перевернуть можно только то, что есть. Зло не обладает творческой силой. Вроде я в книге даже подчеркивал, что Фатум просто паразитирует на людях, направляя их друг против друга.

Фатум использовал упорство Наяды — её песенка ломала людям волю, за счёт чего обрекала её саму и остальных на плохой конец. Значит, в положении нормального человека она будет способна добиваться целей и убеждать других в чём-либо.

Фатум использовал её способность понимать людей. Она там улавливает на лету уязвимости наиболее несчастных прохожих, лезет в мысли кому попало — короче говоря, Наяда явно экстравертка.

Ещё она любит перформанс, танцы, всякие побрякушки и образы. Её музыкальный инструмент — бубенчики, они без пляски не звучат. Может, мне эхом отдаётся «Калгари» (знакомая пишет успеховую коммерческую серию про фигуристку), но чисто теоретически (понятия не имею, как это писать, самому что ли позаниматься?) она могла бы плотно угореть по физической культуре. А из предыдущих качеств получается образ ментора. Тренерша танцев? А там можно подтянуть тему конкурсов, творческих дуэлей и распала конфликтов, которые могут спровоцировать волну соблазнов из прошлого.

Ну и конечно где-то в это всё должен затесаться свет и победа над обречённостью и духом гибели. «А иначе — зачем это всё?»