НормаДжина

Тыияимойдвойник!
Блок, Балаганчик, скороговорный

К птицам. К корму. К цене. К…

… Сей поезд журавлиный…

Унёсся прочь. Оставшиеся – без эмиграций, синдюки доморощенные.

***
Я даю птицам – они принимают. Благодарят ли? Если допустить, что ежедневный прирост доверительности (не испугаться близости, взять корм с руки, не каркнуть – програссировать) есть жест благодарности, то да. Но в общем – сомнительно: «научного подтверждения» или «опровержения» нет.

И вот я подумал вдруг нечто вопросительное – именно «вдруг», потому думать столь часто дураку несвойственно: паре Бог и человек такая картинка – метафорой, именно и только метафорой! – подходит? Именно в той её части, где дело доходит до цены.

На меркантильности наших – человечьих – молитв только ленивый семинарист не сокрушался. Ладно бы «даруй мне тишь твоих библиотек, твоих концертов строгие мотивы» (Б.Ахмадулина)! Нет ведь: «даруй того, подай сего и вынь толику десятого, и…

припевом: дэнги, дэнги, дэнги» (У нас ведь кругом «ценности», а ценное чего-то стоит, в деньгах, по итогу.)

А Богу – стóит? Думаете, у Него всего навалом, а ты три, натирай кувшин ладошкой и требуй джинна, а у джинна – требуй Джинни?

(К примеру – Джинни Уизли из «Гарри Поттера». Если уж по верхам зашибает – Норму, Норму Джин.) Положим, и так.

Положим, у Бога свой монетный двор, и держи карман шире – будешь хоть наполовину, да «утешен, хотя бы и не мог их тратить».

Но ведь в мире сем – Закон: «Ежели в одно месте чего убудет/прибудет, то в другом присовокупится/отсовокупится». Балаганчиковая скороговорка Тыияимойдвойник в непрерывном, перманентном действии бездействия.

Представьте-ка: вы – последний и единственный христианин во всём белом свете, кругом вас – сплошь орды язычников, кагалы иудеев и полчища мусульман, крепко проперчоные Дао, Кун-Цзы, Шакьямуни и харе-Кришна. Ну, чего б вы не изволили молитвенно испросить – тут же в руки вам. У этих-то – отнялось, к вам – приросло. Все тучные стада, курчавые сады и луноликие жоны Иова Праведного – ваши. Всё в этом раю включено, сплошной персональный инклюзив, и всё, главное, по справедливости. По высшей справедливости. На самой высочайшей ноге.

А вы знай себе птиц кормите.

Бесценно. Безвозвратно. Беезбрачно.

Но ведь кое-что не так: вы – не единственный (и его собственность), и молитва ваша не единична. К полуночи, бывает, прислушаюсь, а сквозь музыку хрустальных сфер доносится, пробивается серебряными молоточками миллионноголосый шопот:

- Господи, даруй мне того, подай сего, вынь толику десятого, и избави…

От единоверных сомолитвенников воды и земли руськыих?

Ну, по гамбургскому-нарьян-марскому счёту так выходит.

Выходит, что у NN незаметно отыми, потому: а – у него не убудет, бэ – не брат он мне и не сторож я ему, а мне… I, Me, Mine… 

(Харе Харрисон)

У ближнего ближе отымется.

Я вот, говорю – птиц кормлю, так за всеми, чтоб всем поровну и по справедливости, никак не выходит: одна шустрее, другая наглее, третья… третья – синица, на ладошке сидит, жалобно пискает.

***
Метафора. «Религия поэтов».

Но вот, поставим – Митя Карамазов: птица русского полёта, во всю ширь занебий-заземьев. Ему «Бога жалко». Жалко. Не ошибитесь, – здесь не человекобожество и не убогость гордыни; здесь – последняя слеза, остатняя печаль.

А ещё, слыхалось мне в бденьях срединощных, будто есть на свете такие молитвенники, что просят Бога: Господи, смилуйся над Собой, пожалей Ты Себя, хоть к Себе прояви справедливость, остави нас, никчемных, Господи, сколько ж можно Тебе за грехи наши на Кресте страдать!..

Не сплю я, вслушиваюсь и думаю себе: В сей мудрости я позабуду тех, кто умерли или доселе живы.

Цена и плата. Возвращенье.

Не билета – Вечности. Или всё же – билета?

Куда – возвращенья и кому?..

Дурак я конечный, не разберу, никак не разберу.

… И всё ж мы друг о друге знаем мало: Не каждый разбирает письмена (Мирза Шафи Вазех, в 1794-1852 гг. – насельник родины джиннов).

***
Вот всё, пожалуй, что на сей день мог бы сказать я о птицах, оптимистически прибавив к тому из до меня известного, что птицы падали на землю и умирали в час печали, а в них охотники стреляли для развлеченья и веселья.

Вышло как всегда и/или как лучше, примерно так, как у «кривого» Гнедича, если верить поэту Боратынскому:

Враг суетных утех и враг утех позорных…

Дыша любовию к согражданам своим,

На их дурачества он жалуется им…

Ровно двести лет минуло как под пером просохли чернила этих строчек. Но что такое двести лет с точки зрения Вечности? Пшик. Птичий пшик.

Пушкин о Боратынском сказал так: «Он шёл своею дорогой один и независим».

***
Нотабень.

Из друзей выуженное: «… А у меня, как мне вспомнилось, что-то вроде "молитвенной точки" в душе, которая как бы все время "заряжена", но дремлет, а временами спонтанно или разбуженная усилием активизируется, появилось при участии, а, может быть, и прямо под влиянием одной безумной старухи, которую я практически ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день встречал, когда мы жили на ул. Новаторов (ок. м. Калужская). Это был микрорайон хрущовок, в одной из которых мы и гнездились. Был там торгово-обслуживающий центр, куда я ходил за покупками. И вот там почти всегда можно было встретить старушку, худенькую, высохшую, в одном и том же бесформенном сером балахоне. Она бесцельно бродила, смотря себе под ноги, кажется, что-то подбирала иногда с земли и клала в мешочек. Но главное в ее поведении было то, что она вдруг останавливалась, отрывала глаза от земли и, смотря в пространство (на людей она вообще никогда не смотрела), вздыхала, громко и протяжно выдыхала – "Ой, Господи!". И шла дальше. Кто-то рассказывал, что у нее во время немецкой оккупации убили всех близких, от чего, мол, она и повредилась умом.

Но вот с тех пор эта фраза, с этими именно словами, тихо сказанными, или бессловесным вздохом того же смысла и стала самым подлинным (по самоощущению) религиозным проявлением моей вообще-то сухой, не мистичной, рассудочной души.

Эта "молитва" вообще не поддается, по-моему, классификации из числа общепринятых – благодарение, покаяние, просьба... – в ней всего понемногу.

Что же касается молитвенных текстов из молитвенника, то они как бы "одеваются" на этот вздох и, при удаче, им оживляются, направляют направляют его к соборно осмысленным адресатам и артикулируют, оформляют. Что-то, опять-таки при удаче, удается и допонять из "богословия молитвы".

А вообще-то мне даже вот что в голову пришло: а может быть суть синергии, того, что ожидает от человека Бог и есть что-то вроде такого вздоха? А все остальное - слово, мысль, действие – это его артикуляция?»

Ой, Господи!

И больше ничего. Всё сказано.

***

Днями наткнулся на одного мыслителя, яснившему народной массе, что Воланд у Булгакова в Мастере и Маргарите» лукавит, научая тому, что не следует ничего никогда ни у кого просить. Лукавство, дескать, в том, что всякая молитва есть просьба.

Но ведь не всякая.

Есть ещё благодарение и покаяние. Есть – возможно, что есть! – и пожелание, обращонное к Тому и на Того, кому адресована молитва.

Вероятно, ересь. Но что тут поделаешь: коллективного мужества занять не успел, потому дают под безбожный процент.

***
А что б на это сказал знаменитый психиатр В.П. Осипов, сменивший в своё время В.М. Бехтерева на посту директора Государственного института мозга в Ленинграде? А Академик Иван Павлов, принимающий, известно, по средам – всегда, то ись, ежли по четверткам, так «вчерась»?