Евин клоб

Не клоп – клоб.

Прочитываю – усмехаюсь: «В столицах в 1780-е гг. начали функционировать сословные (Английские) клубы (петербургский и московский). Известны и случаи возникновения досуговых, не политического характера, “тайных обществ” типа существовавшего в 1784-1793 гг. “Тайного общества Адама и Евы” (“Евина клуба”), носившего оргиастический характер, но не лишенного и “идейного содержания”: его целью было “сохранение чистоты дворянской крови”, т. е. предохранение дворянства от вырождения».*
И ещё: «специфика эпохи была такова, что любое не литературное общественное объединение – “от разгульного кружка молодых шалопаев до чопорного салона” – так или иначе оказывалось причастно и к литературе, и к политике».**

А раз «и к литературе, и к политике», то и к философии, не правда ль?***

Зацепило: как же мастера клубного дела той волшебной, ей-ей, эпохи это себе представляли, как обставляли, как исполняли, наконец. Ведь речь не о гаремах владык-крепостников, о которых Пушкин, сам, кажется, не безгрешный в этом-то как раз смысле, писал: «Здесь девы юные цветут / Для прихоти бесчувственной злодея». Неужто вот оно – где страсть, где пол, где блуд, там размножение без чувства, «из идеи»?

Прямо: где производительниц изыскивали? Идейных. 

Стоит, наверное, поискать «клубничных» ответов: тоже ведь, как ни крути, философический вопрос.

Как не вспомнить проект «Лебенсборн» (Lebensborn – «исток жизни», нем.).

Гиммлеровского ведомства проект. Масштабный. Полутора веками позднее российского, дворянского, узко-сословного «Тайного общества Адама и Евы».

Справка о проекте «Лебенсборн»:

«Организация давала матерям-одиночкам возможность рожать детей в приютах, где после родов государство заботилось о матери и ребёнке. Матерей побуждали выходить замуж за отцов своих детей, но поощрялось и их усыновление другими отцами. Эта организация финансировалась СС и в соответствии со своей идеологией ставила определённые условия приёма в приют: оба родителя должны были быть здоровыми, “арийского происхождения” и не иметь судимостей. В прессе союзников эти приюты называли “гиммлеровскими фабриками детей” и “центрами онемечивания детей, увезённых из оккупированных областей”».

«10 марта 1948 года, после 5-месячного интенсивного следствия, допросов свидетелей и изучения документов американский военный трибунал в г. Нюрнберге вынес следующий приговор руководству Лебенсборна: его руководитель, штандартенфюрер СС Макс Зольман и его ведущие сотрудники были оправданы по первым двум пунктам обвинения и осуждены по третьему пункту (за принадлежность к СС, как к одной из организаций, объявленных Международным военным трибуналом преступными). При этом обвиняемая Инге Фирметц, заместитель руководителя главного отдела А, была оправдана по всем трём пунктам».

«Все свободны!», или что бывает, когда иное тайное становится явным. Или: активизация деторождения ненаказума. Даже в трибунале.

Опять же, и в полный рост – нынешнее, у нас: госпрограмма, материнский капитал, льготная ипотека, оплачиваемый декретный отпуск, медаль ордена «Мать-героиня»… 

И никаких (в частности, уголовно преследуемых) уравнений. Просто – факты. Факты и проблема. Та же. 

Эвона: грабли-то двадцать первого размера вон откуда растут! 

Уж какой по счоту год натвёрживаю: живём в нескончаемом осьмнадцатом столетии, дамоспода. Зарубите себе на банковских картах и поясах верности.

* В.Бокова. Эпоха тайных обществ. М., 2003. С. 14.

** Там же. С. 34.

*** См. у В.Ключевского: «Вольномыслящий тульский космополит с увлечением читал и перечитывал страницы о правах человека рядом с русской крепостною девичьей и, оставаясь гуманистом в душе, шёл в конюшню расправляться с досадившим ему холопом».

Как это, у Дениса Давыдова: 

А глядишь: наш Мирабо

Старого Гаврило

За измятое жабо

Хлещет в ус да в рыло.

«Современная песня», между прочим, и куда как современная.

Но «права человека» девкам в крепости прочесть непременно-с и с выражением! 

Хотя бы на лице. Деланно. Машкерадно.