время дождя, мамы и печенек

Над водою — легкая поземка тумана плывет, красота какая... Речная мята скоро зацветет. Июнь на носу. Как могла она жить без Тридевятого, а? И почему б не убежать сюда навсегда?

Кувыркнулась Яся обратно на спину. Ягой она стала величаться, как сюда попала, в Тридевятое. И сразу ей по сердцу пришлось.

Долго ли, коротко ли плыла Яся животом и прочим всем кверху, впитывая воду, ветер, солнце и волю вольную, да услышала глупый смех.

Не ее смех.

Али слух подводит?.. Яся снова перевернулась как полагается и спряталась в мяту пахучую. Только бы на крысу водяную не наткнуться... Или змею подколодную.

Открылась ее взору заводь. А там плескался парень. Одежда его тоже на бережку валялась, только не придавленная ничем. Так, вразнобой. И тоже на все лады согреться пытался.

Не то, чтоб Яга не видала никогда, как парни купаются, но неудобно таки. Одно дело — в кино с определенного ракурса, другое — вживую как повезет или не повезет. И когда самой ни вылезти, ни поплыть, одежда где-то далеко, а тело неметь от холода начинает. Кожей почувствовала, что краснеет. От смущения или водицы студеной? Тихонько Яся попятилась глубже в заросли.

Парень мало того, что хохотал, брызгался и скакал, как ненормальный туда и сюда, так еще и с серым волком наперегонки. Волк из воды убегал, прижимая уши, а парень ловил его, бесстыдно выскакивая на берег, и утягивал обратно.

— Еще спинку потереть, Серый! Ну, не упрямься! Так и согреешься!

— Чистый я уже, Ваня! Пусти!

И выбегал Серый Волк, и отряхивался, да так, что радуги в лучах солнышка летели туда и сюда. Ваня, значит. И волк. Ваня и волк. Не тот ли это, которого они защищать собрались за уважительное отношение к природе? Яга прищурилась. Одни глаза да нос над водой торчали. Но далековато, лица не разглядеть.

Волк дал деру — трусишка, а Ваня нырнул в воду ласточкой. И исчез. Яга занервничала. Как бы голову не расшиб. Или ее не обнаружил. Переступила на песчаном дне нервно. И начала его терять. Испуганно задергала ногой, вытягивая носок, пытаясь опору найти.

И вынырнул вдруг этот Иван, отплевываясь, на середине реки... Яга вздрогнула. И встретились они глазами.

— Ты — мавка болотная? Или русалка речная?..

А он — дурак, которого она вчера избушке катапультировать приказала! Яга хлопнула глазами и захлебнулась ушедшим давно под воду носом. Потеряла опору, только руками взмахнуть и успела, да понесло ее течением мимо восхищенного встречей Ивана-дурака.

— Постой! — крикнул Иван. — Я ж тебя не обижу!