Бараний рог из героя

Хорда личности, биссектриса мышления, траектория сознания... Дуга  характера! Вот именно к этой "священной корове" мы сегодня примеримся с  бритвой Оккама.

Без лишних кривляний замечу - мысль о том, что  изменения в личности ГГ - мера романа, безусловно, верна. Но всякий  метод имеет границы применимости. Хорошая штука световой микроскоп, но  вирусы с его помощью не рассмотреть.

Замысел  автора должен подобно пушке выстреливать личность в различные ситуации, а  там она опишет тот или иной отрезок параболы. Зависит от начальной  скорости и угла возвышения... в смысле - от опыта и способностей  писателя.

Вот тут есть принципиальная ментальная ловушка -  баллистика определяется условиями. Например, в невесомости никакой  параболы снаряд не опишет. А при стрельбе прямой наводкой на сто метров  из современной гаубицы или автомата дугообразностью траектории движения  метаемого тела вполне осознанно пренебрегают. Некогда считать сантиметры  на короткой дистанции. Раньше говорили "стрелял вторым, а умер первым".  

Когда необязательной становится дуга характера? Например, в  коротком рассказе, только намечающем ситуацию или воспроизводящем  ординарный случай из жизни неординарного человека. Например, сейчас  читаю про советского врача-нейрохирурга Сачкову Нину Алексеевну - она  оперировала раненого в сердце пациента, советуясь с коллегой из  областного центра по телефону. Справилась, хотя это подсудное дело,  вообще говоря. Изменилась ли она после этого подвига? Ни разу - как была  принципиальной, так и осталась, как работала на износ, так и работала,  пока здоровье вконец не расшаталось.

Так ведут себя цельные,  самодостаточные люди. Вели в 20 веке, в 18-19, в Средних веках, в  Античности и еще раньше тоже. Возражение типа: "Но я пишу фантастику!"  ни чем не лучше заявления "но у меня же лапки!" Золото не расплавить на  походном костре в котелке для каши. И не надо показывать на Мартина! Как  говорил Дмитрий Пучков в предисловии к "Санитарам подземелий-2":  "Играем за взрослого, сложившегося дядю. Ни какие левелапы его по ходу  не настигают".

Итак, что мы имеем с гуся:

1) Если герой  сильный, цельный человек - изменения в его характере будут пренебрежимо  малы. Разве что поставить его в ситуацию моральной травмы. Как там у  классиков - "поломать может жизнь - это да, но не всех удается согнуть".

2)  Если произведение короткое и только отображает ситуацию без рефлексии.  Например, большинство фельетонов Ильфа и Петрова - проблема обозначена,  типажи указаны, решение или указано прямо, или предлагается читателю  найти самостоятельно.

3) Когда художественный замысел  предполагает изобразить именно принципиальность героя - несмотря на  переживания он поступает строго определенным образом. "Сократ мне друг,  но истина дороже!"

4) Все написанное вовсе не оправдание для  нерадивых авторов - исключения только подчеркивают правило. И даже  70-летний сталинист-материалист свободно мутирует в поклонника  альтернативной истории. То ли не цельный человек, то ли не твердый, то  ли автор заложил в этого персонажа "двойное дно" с определенным умыслом.  Ну, не может же писатель просто не справиться со своими персонажами?  Повторяю - не надо показывать на Мартина!