~ Восьмой Знак Огня ~
Автор: RhiSh
– Энт, что это было? Зачем?!
– Он грубил тебе. А ты угрожал.
– Да я просто болтал! Пугал его! Я бы не тронул его, ты что, сомневаешься?!
Пауза Вилу не понравилась.
– Не знаю… нет.
– Энт, проснись! Мы влипли с головой, нам уже не выбраться, и Джерин – Открытый, он в той же трясине. Но Кер-то нет! Его надо было отсюда убрать поскорее. Пока нас не навестил местный магистр, временно главный вместо Каэрина… Ну я и подумал: пусть захочет уйти. Рыцари делают что хотят. А чего ему болтаться рядом с нахальным вэй-менестрелем, который ему хамит? Но я-то ему никто, а ты – друг детства! Энт, что ты творишь?! Чего ты хочешь?
– Чтоб никто не задевал тебя. И не мешал разгадывать Знаки Огня. Кер, Джерин, магистры… не самое важное сейчас. Но если ты решил его оставить – хорошо. Только без уколов и разборок.
Пауза снова вышла долгая. Вил выжидал, любуясь костром, чтобы не смущать.
– Вил? Ты сердишься?
– Конечно, нет. Но он решил, что ты его выгоняешь, разрываешь связь. А это несправедливо. Он же всё правильно сделал.
Теперь замолк в поиске слов он сам.
– Энт, клятвы вэй меняют образ Сумрака. А я обещал кое-что, когда ты был в эллине. Я ненавидел Джерина, желал ему смерти. Но я вовсе не хотел, чтобы он поступил с собой так! Я не знал… молчи, не спрашивай, просто давай ему поможем. Мне ещё предстоит объяснить всё это Аль… Мерцание видит нас, и оно не радо, ми эрин. И не простит. Мы ещё пожалеем об этом.
Энтис вздохнул, непонятно глядя на Джера – Вил очень надеялся, что по-прежнему спящего.
– И кроме Мерцания есть кому не простить меня за всё это. Мне надо было его выслушать. Той ночью, когда отвозил в замок Хета. А я волновался, что Кер обо мне подумает. Обман есть обман, пусть он скрыт в молчании… Вил, ты ничего не ощущаешь в кружевах? Особенного?
– Не считая того, что ты особенно ледяной последние полдня? Это я ощущаю и вне кружев.
– Как?!
– Да я пошутил, – Вил косо усмехнулся. – Если ты злишься, я вижу. А сегодня ты и не скрывал.
– Видишь? – Энт странно глядел теперь на него. – Просто глазами, без Чар? Я злился, да. На Кера, на себя. На всех нас троих и весь замок заодно. Но потом я увидел тоже. Наверное, за миг до того, как ты подошёл. Увидел, как он умирает.
Вил медленно провёл языком по губам. Даже не пытаясь сражаться с чувством «я так и знал».
– Кто умирает? Джерин? Когда руку себе отрубил?
– Нет. Я точно знал, что это будущее. Его смерть. И ещё других, но нечётко. А он – как наяву.
– Ты не можешь знать будущее точно, – осторожно возразил Вил. – Даже пророчества неясны.
– Но Крис-Талены всегда умели видеть… и я видел ясно, как сейчас вижу тебя. Даже не одну его смерть. Там был бой, но не как на состязаниях. Кровь лилась по-настоящему. И в то же время я видел, как бир рвёт его на части. И ещё странное… сеть, сплетение звуков и сотен оттенков красок, и клетка, где стены прозрачны и таят смерть, а он прикоснулся. И знаешь, – от тихого смешка Вил невольно поёжился, ощущая скребущийся по спине страх, – не один Джер умирал там. По-моему, ты тоже. И я, само собой, но это как раз не пугает, а наоборот.
– Меня пугает, – заверил Вил. – Но послушай, какое же «ясно», раз смертей несколько? Трижды не умрёшь! Если это и вправду предвидение, то не однозначное, а варианты. А раз каждая смерть в отдельности – лишь возможность, то и все они не обязаны сбываться. Обо мне точно нет: умереть я могу в Башне на испытании, но Джерина твоего туда тащить не собираюсь, да и Лучам он там без надобности. Он-то вряд ли Камень захочет, верно?
– Это даже безумнее боя насмерть, тут ты прав…
– Я вообще прав. Орденские пророчества не всегда сбывались, ты сам мне говорил. Те, что были разгаданы, удавалось обойти. А одно из твоих вовсе нереальное – ну какой бой насмерть, если речь о Рыцарях?! Бир ещё ладно, но если ты видел там и меня – мне-то бир не страшен, даже бешеный, и уж это без вопросов. Сеть из звуков и красок – возможно, испытание Звезды, но если ты всё-таки не уверен насчёт меня и Камня, я просто откажусь. И умирать в Кружевах не придётся, я ведь их чувствовать перестану. А твоего Открытого друга так запугаю, что он в них сроду не сунется.
Теперь Энт усмехнулся чуть более по-человечески – не весело, но хоть не вызывая дрожи.
– Кера запугать тебе удалось. Не зная тебя, я бы сам испугался. Этот твой тон как рычание бира…
– Ну, я старался. Удачно он ляпнул об эллине и прощении, даже предлог выдумывать не пришлось.
– Ты обиделся, – мягко проронил Энтис. Вил пожал плечами:
– Да. Он ведь прав. Эт’серен важнее всего… кроме только любви. Ты самое важное, и Аль тоже. И я не собирался прощать. Я собирался убить.
Энтис ухитрился побледнеть ещё сильнее, до серой прозрачности, и серыми, как зимнее небо в тучах, были его глаза. Вил поймал его взгляд – в упор, неотрывно, соединение двух оттенков ночи.
И золотые точки в каждом из них, вэйское золото, спиральные вихри звёздного пламени.
– Я бы не признался. Что дал клятву убить его. Но то был другой человек. В эллине, с кнутом, рядом с тобой. Не могу объяснить. Тогда я не уловил его Дара, а здесь не узнал его, и сейчас не узнаю. Рисунок кружев не меняется, а вэй неспособны перепутать, и его узор не тот, что был в эллине. Но он твой друг, это я ощущаю. Ваши кружева схожи, мелодии созвучны. И у Кера то же самое. – Вил помолчал, накручивая на палец прядь волос. – Я не стал бы его прогонять, если бы не мой шрам и Вызов, вся эта опасная история, а Кер ведь даже не понимает, и нет смысла ему понимать… Энт эджейан, он же как ты. Вначале. Такой ясный и откровенный. Вэй считает злыми, Открытых преступниками… одновременно так вежлив и так дерзок с бродягами.
Смех обоих прозвучал тоже слитно, хрупкий и полный степных трав и ночных шорохов леса.
– Вы правда похожи, Энт. Очень. Ты-прежний словно глядел в него, как в зеркало, отражал. Именно поэтому я не промолчал, а выпустил гнев наружу: я и тебе не хотел жизни за Чертой, и ему не надо. Ты на самом деле другой, у тебя душа менестреля и тайны Открытого. Но у него-то нет.
– Оберегаешь его? Я думал, он тебе не нравится.
– И я думал. Но Хет привёл его. И он на всё бы согласился ради Джерина. Вэй знают такое. – И без паузы, чтобы не дать себе времени отступить, Вил выпалил: – Твои предчувствия ледяные. Это просто настроение или особенность твоего дара времени?
– Ледяные?
Энтис внимательно смотрел на него, сталь темнела, делалась иссиня-чёрной, полной звёзд.
– Ты всё-таки ощущал. А сказал, шутишь.
– Ощущал, но не как мелодии кружев. Сумрачнее, что ли. Может, примерно как ты видишь будущее. А может, попросту как холод зимнего воздуха. Помнишь, я и прежде замечал. Здесь – той весной, после моего пробуждения. И когда шли сюда… и когда ты забрал часть моей памяти.
– А в узорах серен?
– Не всегда, – огорчённо отозвался Вил. – Там у тебя что-то очень странное творится. Пламя так сверкает, но в ладонях – лёд…
Его друг встрепенулся.
– Что?
– Это из песни. Вдруг вспомнилось, очень уж к месту. А ты разве не помнишь? Я её пел вроде бы… не по трактирам, но вам-то с Аль – точно. «Свет в осколках сердца, свет в осколках снов. Пламя так сверкает, но в ладонях – лёд».
– Может, спросишь однажды, что за тишина? – тихо продолжил Энт. – Может быть, это пауза, чтобы пришла весна…
– Ну да, – Вил улыбнулся. – «Я тебе нарисую тьму и свет миров. Чёрный знак на белом, капли сердца слёз». Не особо весело, но мне всегда она нравилась. И маме. По-моему, это она сочинила.
– Нет. Не она. Но я почти не удивлён… Знаешь, что это? Знак Огня. Восьмой, кажется.
Вил изумлённо молчал. В глазах Энта и впрямь сверкало пламя.
– А я вовсе не знал, как к нему подступиться. Стихи красивые, но как их связать с тобой, я не видел. Кстати, ты не пел этой песни никогда. Я понятия не имел, что она существует… что Знак Огня положен на музыку. Но сейчас я понял: часть Знаков может быть не о тебе. О нас двоих – да, само собой, но этот Знак, получается, только мой. Для меня. О днях, когда ты ушёл, а я всё время проваливался в сны, где становился тобою. И пламя пылало в твоих песнях, которые словно пел я сам. Но открывая глаза, я слышал лишь тишину. А лёд был в моих ладонях наяву… – он фыркнул с иронией: – Я сидел под ледяным дождём на балконе. Аль чудом меня не убила. Заслуженно.
– Вот знал, нельзя тебя оставлять! – за сердитым тоном проще всего было спрятать смущение. – Энт, а это не слишком… неясно? Все грустят, расставаясь. Пустота, тишина и лёд – у кого же так не бывает? И сны видят все. Не как мы, но в песне-то нет ясного указания на серен.
– Но ты сам сказал эти слова обо мне. Я думаю, Знаки Огня – они именно так и расшифровываются. Это осколки нашей жизни… наших снов и реальности. Когда то, что случилось с нами, сплетается с этими строками – получается Знак Огня. Их именно так сочиняли. Понимаешь? Представь, что кто-то смотрит на нас издалека… скорее всего, как раз сквозь сны. И ему надо оставить нам послание. Непонятно для всех остальных, чтобы никто другой на себя не примерил… но всё равно так случалось, – он печально вздохнул. – Алфарин наверняка знал, что так и будет. И кто-то погибнет, пытаясь взять Камень. Но значит, это было очень важно – оставить нам. Стоило риска и жизней.
– Но ты можешь ошибаться, – тихонько сказал Вил. – Те тоже считали, что угадали правильно.
– Но они хотели Камень. Они не были вынуждены всё это разгадывать, им лишь хотелось силы. Не было вопроса жизни и смерти – только выгода, страсть получить больше, чем у тебя есть.
– У нас тоже нет вопроса жизни и смерти. Меня не убьют. Люди отлично живут без Кружев.
– Не надо, – попросил Энтис. – Я твою Книгу читаю. Знаю, как они отлично жили. Давай уж исходить из того, что ты без Кружев жить не сможешь. Тем более, тебе не придётся, потому что книга неслучайно у нас, имя твоё неслучайно совпадает с именем Алфарина, и четыре Знака уже разгаданы. И подумай сам, разве возможно такое совпадение: твоя мама пела тебе перевод Знака, а я нашёл его в Книге, которой она не видела – но тогда откуда узнала она?
– Знаки – не тайна. Все, кто читает на хиан-эле, могут их знать. И переводов много.
– А мне Книга показала именно этот. Всё это складывается в одну картину. Где Камень – твой.
Вил помедлил, легонько касаясь кружев спящего Рыцаря – спит ли ещё и не чувствует ли боли. Почему-то ему казалось, что Джерин может слышать их, хотя причин на то никаких не было, сон юноши ощущался крепким, а боль убирали они вдвоём с Хетом, куда уж надёжнее – и всё же…
И возможно, именно эта неуверенность заставила его сказать то, о чём целый знак он молчал.
– Есть ещё одно, Энт. В легенде ведь говорится о днях Тьмы. «И горе станет беспредельно, и травы увянут от пролитых слёз, и ослепнут зоркие, и слух откажет умеющим слышать, и надежда умрёт в сердцах» – это о чём-то страшном. Для всей страны, а не пары мальчишек. Там сказано, что и Звезда погаснет, и Ордена не будет.
Он так привык уже, что Энтис всегда знает ответ, неочевидный, но способный успокоить, – что и сейчас ждал чего-то подобного. Но его друг лишь смотрел куда-то вдаль – то ли в заросли леса, то ли на Джера, то ли в скрытую от взоров глубину Мерцания – и когда заговорил, легче не стало.
– Не знаю, ми эрин. Ведь я же видел тот бой, где умирает Джер… и не только он. Тех, с кем мы сражались, я не разглядел. Но это были не люди. Во всяком случае, не люди Тефриана.
Проклятие Звёздного Тигра. Том I – Путь Круга