Полуночная гостья. 7.7

Понял: плетью мои просвистели слова,

И я ранил Орлицу… Она, меня прочь прогоняя, права.

Меня манит весна, открывает забитые накрепко двери,

Открывает забытые накрепко двери

И срывает покровы покоя в своей неприятной манере.

Взгляд на миг погрузил в свой мир, задержал осторожно и кратко,

Но родная реальность предстала как рвущая душу загадка.

Я стремлюсь ее разгадать.

Я дерзаю с ней совладать.

Я дерзаю ей обладать.

Но встают сомненья и страх,

Завывая в свежих ветрах.

Но расстаться с Орлицей?.. Сердца наши сшиты усталой строкой.

Вихрь дорожный порвет нитки шва загребущей когтистой рукой,

Пока скромным каликой пойду я в дорожных калигах с корявой клюкой?

От сомнений поблекла неба пастель.

В чем моя цель?

Возродившись, вернуться по кружеву древних дорог,

Рассказать, как утрами, в росу окунаясь, продрог

И, строфой поддержав набирающий силы апрель,

Вдруг понять, что, что любовь – всего странного мира финальная цель.

Да, любовь – моя цель.

Будет дочерчен странствия круг –

Годичный круг.

Солнечный лучник сломает лук

Вдруг, 

И не ужалит уже стрела,

Грозно гудящая, будто пчела.

Ну, а если в толпе – в человечьих лесах – заблужусь,

Если в вальсе смертельном, как сорванный лист, закружусь,

Если срок пропущу и во время благое, лукавя, не уложусь?

Нет, способен до светлых пределов мечты долететь даже сорванный лист,

Не пропустит начало прекрасной мистерии преданный мист,

Птица преданно помнит, куда ей направить полет, 

А стиху не оставит возможность безвестно остыть рифме преданный стихоплет.

Чтоб остаться, я уйду,

Догоняя дальнюю звезду.

Крайности сойдутся и края

Там, где правит преданность моя,

И сведет их преданность моя.