Комменты к Ист. Лит. 046. Древний Иран

  Продолжаю комментарии к толстому учебнику литературы. 

    Дошёл до Ирана.

      В древности иранские племена расселялись более широко, чем то место, где Иран сейчас находится. Где сейчас Иран находится, надеюсь, все знают, за новостями с их войны с Израилем следили. Древний Иран повторял путь многих народов, поэтому писать особенно нечего, да и придумать что-то особенное они не успели. 

     Переходя от родового строя к раннему классовому, делились на две группы — кочевые иранцы и осёдлые. Оседлые жили большими семейными домами, объединявшимися в общины. 

     Типичная схема романа о древности, известная и у других народов: Происходило их расслоение на три социальные группы: скотоводов-земледельцев во главе с родовыми старейшинами, воинов во главе с вождем-правителем и жрецов во главе со старшим жрецом. Росло имущественное неравенство, появлялись богатые и бедные, усиливались противоречия между ними, выделялась хорошо вооруженная аристократия. Начался постепенный переход от военной демократии к аристократической олигархии, возникла ранняя государственность.

Сюда добавить только главного героя, и так далее, по усмотрению автора.

Технически их мифология примитивна: поляризация сил («Добрые» и «злые» боги, постоянно борющиеся между собой), и больше никакой особенной мистики, для фэнтезийных романов и взять нечего. Поучения, относящиеся к земной жизни, имеют всего два главных пункта: о пользе оседлого скотоводства и приумножении богатств и о необходимости справедливого распорядка и управления. Подчеркивается недопустимость кровавых жертвоприношений, ведь они уменьшают поголовье скота, то есть — богатство общины. 

В принципе, из этих запретов можно вывести и проблемы, с которыми будет в своей общине бороться главный герой, если кому-то захочется об этом древнем мире написать. Вот пошлите какого-нибудь попаданца в такой примитивный мир — как он справится с задачей сделать Иран в 21 веку сильнее, чем Соединенные Штаты Америки? Ему ведь и Марафонскую битву надо заодно выиграть — греки теряют свой кураж, их культура не развивается, история Земли вообще идет по другому варианту, чем в нашей реальности! Например, центром Империи становится Константинополь, Рим — мелкий городок, и так далее...

С точки зрения иранцев древних самые большие негодяи — это кочевники-грабители...

Морали пока особой не было, богатство — главная цель скотовода. 

Скотоводы — праведные (которые работают) и не праведные (которые праведных грабят). Но есть ещё — и колеблющиеся личности...

В организации добрых богов царит такая ясная симметрия, что просто скучно: все правильные. Им противостоят злые духи, все негодяи: снова скучно, нет противоречивой психологии, которую можно было бы описать.  Поляризация «добра и зла» постоянно повторяется чуть ли не в каждом отрывке (типа, нашего четверостишия), поэтому — скука смертная; при этом никто никого победить никогда не может — одно и то же, одно и то же, одно и тоже…

Скучно!

Схема: «Мысль Бога — Слово — творение материальное..."

Слово, видимо, может произнести некий проповедник, не только Бог, слово проповедника имеет силу — это для авторов, которые с мистическим уклоном.  Способность героя, сначала им самим мало осознанная, и так далее…

Цитата из учебника: «Наиболее архаическим представлениям и воззрениям свойственно ощущение неразрывной связи первобытного человеческого коллектива с окружающей природой, жизнерадостное любование ею, а также признание естественной переплетенности явлений природы между собой, их вечной изменчивости».

Хвалили богов за «прекрасные вещи», просили ещё их давать «трудящемуся человеку»… Когда речь идет о поэтическом перечислении природных явлений, необходимых для жизни простого человека, становится интересно. Перечисляются положительные свойства своих вещей, своего скота, все положительное, что есть в семейной жизни… Кстати, все ли умеют анализировать свойства вещей в 21 веке спокойно, без эмоционального перескакивания «с пятого на десятое»? 

«Любопытным примером зарождения сказки может служить сохранившееся в Авесте сказание об удачливом лодочнике и Ардвисуре Анахите («Яшты», гл. 5). В центре этого сказания — также образ человека.

Лодочника Паурва победоносный богатырь Трэтона обратил в коршуна. Он парил в воздухе три дня и три ночи по пути к своему дому, но не смог вернуться домой. К концу третьей ночи, на утренней заре, Паурва воззвал к Ардвисуре Анахите: «О, Ардвисура Анахита! Поспеши ко мне на помощь, окажи мне сейчас поддержку. Если я благополучно опущусь на землю, в свой дом, я воздам тебе тысячью жертвоприношений». «И стекла к нему Ардвисура Анахита в образе прекрасной девушки, хорошего роста, высоко подпоясанной, стройной, знатного рода, благородной. От лодыжки и ниже была она обута в блестящие сандалии, стянутые золотыми лентами. Она крепко схватила его за руки. И тут же приключилось это немедленно: он, усердный, деятельный, очутился на земле в своем доме живой-здоровый, в целости и сохранности, каким и дотоле был. Так даровала ему удачу Ардвисура Анахита».»

С Ираном всё.

Продолжение следует.