Мансы старого еврея. Последний парад наступает!

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД НАСТУПАЕТ!

27 июня 1975 года, пятница. Не знаю почему, но эта песня крутится у меня в голове с самого утра. Неделю назад мне исполнилось 17 лет. А сегодня у меня Выпускной. Костюм дяди Менделя успешно построен, выглажен и дожидается на тремпеле своего часа в шкафу. 

Дома геволт. Все бегают по квартире, чего-то ищут. И только дедушка Наум спокойно чистит зубной щеткой с порошком серебрянные часы. Ну, вы помните, те, шо с генерала. Но сегодня, надеюсь, они займут почетное место в кармане моей жилётки. Ведь дедушка всегда выполняет свои обещания. Особенно, если ему так порекомендовала бабушка.

Но это еще почти покой, по-сравнению с тем, что творилось дома всю последнюю неделю. Наш зеленый телефон стал красным, потому что звонил не переставая.

Ну, во-первых, меня поздравляли с Днем Рожденья. Родственники, друзья, друзья родственников и родственники друзей.

А, во-вторых, на меня, буквально, объявили охоту.

Первым позвонил однокурсник родителей Феликс Домнин (замдекана факультета Автоматики и Приборостроения ХПИ):

- Вэля, - вкрадчиво вещал он папе, - Леньчик же школу в этом году заканчивает? Пойдет ко мне? У меня будет, как у Б-га за пазухой!

Затем позвонил одногруппник родителей дядя Толя Фесенко (завкафедрой Промэлекроники ХПИ):

- Вовка! Привет, старый хрен! - кричал он в трубку, - Ты, как хочешь, а Лешку я к себе забираю! Я же ж помню, как в 72-м на праздновании нашего 15-летия окончания института мы с ним сцепились за полевые транзисторы! Я даже водку пить забыл! Если он будет у меня, я, может, и пить брошу!

Потом позвонил дядя Саша Суходольский (замдекана ЭлектроМашиноСтроительного факультета ХПИ) еще один однокурсник:

- Володя! - бодрым голосом, привыкшим произносить лозунги, вещал он, - Поддержим традицию! Даешь династию! Мы с ЭМСа! Мы лучшие! Хончики и ЭМС - это сила!

И снова звонок. На проводе дядя Юра Редько (декан Элекроэнергетического факультета ХПИ):

- Привет, Волк (партийная кличка моего папы)! Это Юра. Я вот чего звоню...

И, вот тут, папа не выдерживает!:

- Юрка! И ты туда же! Вот скудова вы все взялись на мою голову! Объясняю: сына пойдет в ХПИ. На электрика. Факультет выберет сам. Специальность тоже!

- Волк, не рычи! Узнаю старую гвардию! Мне уже даже по телефону страшно! Но, я, все-таки, жду!

Папа на нервах, а телефон опять звонит:

- Хончик? Это Любчик! (Завкафедрой Электроаппаратов ХПИ, вместе с папой был в партбюро ХПИ). Лёсик к нам поступать будет?

- Михаил Абрамович! Вы знаете, как я Вас уважаю! Но у меня только один сына. Я не могу его разрезать на десяток маленьких Хончиков! Обязательно пойдет в ХПИ, на какой-нибудь электрический факультет. Но выбирать будет сам!

- Ну, спасибо, Вэля, успокоил! Значит, мимо меня точно не проскочит!

При каждом звонке телефона папа уже дергался, поэтому, когда раздался очередной звонок, трубку взяла мама.

- Шолом, Симушка! Это Лия Яковлевна! (Доцент кафедры высшей математики ХПИ Черная Лия Яковлевна) Тут в институте такой геволт за твоего Лёсика! Толик с Юркой даже поругались! А я на вас с Вэлей обиделась! И Фима Фейгин (лучший школьный преподаватель математи Харькова) тоже обиделся! И Юрочка Гандель (профессор Вышмата Харьковского Университета)! И, даже, страшно сказать, сам Наум Ильич (Н.И.Ахиезер, математик, член-кор. АН УССР)!

- Лия Яковлевна! А есть в Харькове хоть кто-нибудь, кто на нас не обиделся? И, стесняюсь спросить, а за шо?

- Наверное, кто-то есть, но я не знаю! А, насчет обижаться, так разве ж можно, что бы такая а идише копф и без математики. Высшей! Ты знаешь, что высшую математику придумали евреи? А потому, что никто, кроме еврея не мог сложить два шекеля и два шекеля чтобы получилось восемь! И чтобы все было правильно! Но, я так понимаю, что вы уже все решили. Я надеюсь в ХПИ? А то я уже для него индивидуальную программу придумала. И предупреди его, я с него живого не слезу!

А потом в ход пошла тяжелая артиллерия. Дедушке Науму позвонил его фронтовой друг Лев Лазаревич Рожанский, зав.кафедрой Электростанций ХПИ Электроэнергетического факультета. Они с дедушкой однополчане, и Лев Лазаревич спас дедушке жизнь, когда его контузило в Сталинграде. Он, буквально, под дулом пистолета заставил санитаров погрузить дедушку на баржу, которая шла за Волгу. Те сочли деда мертвым.

- Нюма! Это Лева! Так, да или шо?

- Лева! А шо, или шо?

- Нюма! Я тебя за твоего ингеле спросить хотел. Я могу надеяться?

- Лева! Это там, на фронте, мы могли надеяться. Что доживем! А тут, рупь за сто, шо он пойдет к тебе!

- Это ты сказал или он решил?

- Лева, если я сказал, считай, что он решил!

- Узнаю командира! Зай гезунд, Нюма!

С дедом мы уже поговорили до того как. Поэтому он был так уверен. А значит, и на улице у дяди Юры Редько тоже праздник.

Моя родная 15 средняя школа. Во дворе собираются выпускники и сопровождающие их лица. У меня целая свита. Дед и папа, с орденскими колодками на пиджаках. Мама с сестрой. И, конечно, бабушка! На ней белое платье с красными маками, черные босоножки, черные кружевные перчатки и черная шляпка, ну, та, которая "на вэчэр". В руках черный, вышитый бисером, ридикюль и китайский веер. 

Такое солидное представительство объясняется тем, что Золотую медаль в нашей семье получают не каждый день. Последний раз это случилось 23 года назад, когда медаль получала моя мама. Папа тоже закончил школу с медалью. Но из-за того, что он сдавал экзамены за два класса экстерном, ему дали Серебрянную. Он обиделся и не захотел ее получать.

Все выпускники, а нас почти 90 человек, три десятых класса, наконец, построились. Наш директор Михаил Дмитриевич Пономарев, полковник в отставке, тоже с орденскими колодками, приглашает всех в актовый зал. Окинув взглядом присутствующих, он моментально выделяет для себя папу и дедушку. Фронтовик фронтовика видит издалека. Все заходят в школу, а Михаил Дмитриевич подходит к папе и дедушке знакомиться. Очевидно, знакомство проходит удачно, потому что дед, приоткрыв полу пиджака, показывает директору плоскую флягу в боковом кармане. Я точно знаю, что у него там коньяк. И точно знаю, что одной флягой дело не закончится. Ибо, что такое поллитра коньяка на троих?

Дальше в воспоминаниях сплошной сумбур: выдача аттестатов, получение медали, праздничный стол в спортзале, шампанское по чуть-чуть, портвейн в туалете, дискотека, опять стол, опять в туалете, но уже водка... Стараюсь много не пить, но не получается.

Помню только, что медаль и аттестат были тут же конфискованы бабушкой и уложены в ридикюль. Во избежание!

В час ночи за нами должны были приехать автобусы, везти на сбор выпусников на площади Дзержинского. А потом где-нибудь за город встречать рассвет.

Выхожу во двор и вижу маму с пакетом.

- Лёшик! Я тебе одежду принесла. Переоденься, а то перепачкаешься в этих поездках. Дед утащил папу и вашего директора к себе. Точно до утра будут вспоминать за фронт, за молодость. Но бабушка меру знает, много не нальет!

Переодеваюсь, сажусь со всеми в автобус. Опять портвейн, площадь, хлопушки, бенгальские огни, портвейн... Интересно, он когда-нибудь закончится?

Короче! Просыпаюсь утром в стогу сена! Вместе со всем классом! Стог большой и хватило на всех. Как сюда попал, не помню!

 Вылезаем из стога, очищаем друг друга от соломы и выходим на дорогу. Куда идти, никто не знает! Но, мы идем! Все равно куда! Перед нами все дороги открыты!

Зай гезут киндшафт, хела югнт! Прошай детство, здравствуй юность!

PS На фото 2015 год. 40-ка летие окончания школы. Мой класс.