С Шестнадцатилетием Меня.

Итак, случилось. Сладкие Шестнадцать. Этот дивный американский суррогат инициации, обещающий розовый лимонад, блёстки и поцелуи под гирляндами, воздушные шары и прочую хрень. Календарный листок, этот неуклюжий фокусник, выронил из рукава не конфетти, а горсть пыли. Шестнадцать. Возраст, который в массовой продукции культуры принято обильно сдабривать кремом из пошлости, под названием "самый лучший день". Мне же был вручён иной подарок - идеальной формы вакуум, завёрнутый в блестящую бумагу всеобщего забвения.

Признаюсь, я его ждала. С тем особым, сладострастным ужасом, с каким героиня старого слэшера вслушивается в скрип половиц наверху: вот-вот, сейчас… И вот оно. Тишина. Не простая, бытовая, а та, что слышится в момент перед самым воплем - густая, тягучая, приготовленная. Специальная (Бу-га-га!)

Родительская любовь, "человеческие" отношения? "Заботушка"? Это - декорации в спектакле, на который я не купила билет. Я - не зритель, а суфлёр, сидящий в тёмной будке и читающий по пожелтевшим листам единственно верный, беспощадный текст пьесы под названием "Жизнь". И мой шёпот слышен лишь мне одной. В этом - моя сила (*Oh mon Dieu, quel pathétique !)

И что же делать с этим знанием? Плакать? Слёзы на этом идеально отполированном столе реальности - всего лишь досадная оплошность, пятно, которое надо немедленно вытереть тряпкой едкой иронии. Жаловаться? Но кого этим удивишь? Разве что тех незнакомых, заплывших жиром, телок, о которых заботится моя маменька.

Нет. Единственно достойный ответ - принять этот дар. Облачиться в стерильность этого мира, как в карнавальное платье. Вырастить внутри себя не боль, не злость - они слишком банальны, слишком пахнут человеческим потом и слюной, - но нечто иное. Хрустальное, острое, беспощадное понимание.

И тогда единственным утешением, самым честным и верным спутником, становится графомания. Писание. Препарирование собственной боли с холодным любопытством энтомолога, который находит в коконе несчастливого детства не банальную гнильцу, а дивные, переливчатые кристаллы. Или - старый-добрый слэшер(опять...).

Я не получила торт. Я получила нечто неизмеримо большее - сюжет. Теперь осталось его лишь записать. Записать так, чтобы от строки веяло ледяным ветром с тех самых "неизведанных горных вершин", коей мне тогда казался мой двенадцатый день рождения(приветик "Муляжец"...🫠).